— Не вижу проблемы. Давай спортзал в порядок приведём. Для начала могу транш тысяч в десять выделить. Главное, чтобы деньги все по делу расходовались, — предложил я тогда сгоряча.
А собственно, почему сгоряча? Нет. Вовсе нет. Нормально предложил.
Я же тогда не знал, что в мои планы дементоры вмешаются…
— Хозяин, — вывел меня из раздумий Гоша, — а когда ты мне подругу достанешь? Вера говорила, что со слов издателей, книга хорошо стартанула. Да и мы с Ганей в зарубежных новостных лентах не раз встречали восторженные отзывы о романе.
— Извини, дружище, но не могу я пока тебе девушку из книги извлечь, — повинился я перед домовым, — Не набрала еще книга такой силы, чтобы я из неё вымышленного персонажа смог достать. Насколько я знаю, роман собираются перевести на итальянский и французский язык. Может это поможет. Потерпи еще немного.
— Это что же получается? У меня подруга ещё и полиглотом будет? — от счастья засверкали глазки у Гоши, — Ради такого дела можно и подождать.
— Гоша, скажи-ка мне лучше, — поманил я пальцем домовёнка и похлопал ладонью по сиденью стоящего рядом стула, предлагая присесть рядом со мной, — Вы, когда с Ганей вбрасывали свои рекомендации в Политбюро, не указывали возрастные ограничения для первых лиц страны?
— Нет, — помотал головой миньон, — Мы больше на экономическое развитие страны напирали. Даже интеграции в мировую экономику целый раздел посвятили, а про возраст руководства ни слова не сказали. А что? Нужно было?
— Судя по тем решениям, которые принимаются в Кремле, большинству его жителей давно пора на пенсию, — констатировал я, — Есть идеи, как устроить исход партийных бонз со своих насиженных мет? Так, чтобы наверняка?
— Если блэкаут страны ничему старцев не научил, то остаётся только запугивание, — почти моментально выдал Гоша ответ, словно заранее ждал моего вопроса, — Помнишь, как ты в том году "Стингер" в кабинет Брежнева на заседание малого Политбюро отправил и тем самым отменил Афган? Вот и в этом случае нужно так сделать, чтобы стариканы в штаны наложили и сами на пенсию запросились.
— Хм, напугать персонально каждого, как я это сделал с горе-композитором, конечно, можно, но это хлопотно и долго, — задумался я, — Нужна какая-то грандиозная акция устрашения. Да такая, чтобы старые пердуны устроили массовый побег со своих насиженных мест. Ну, или хотя бы, чтоб попытались с нами связаться. А мы им напомним, что молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почёт.
— Ну, не знаю, — помотал Гоша головой и пожал плечами, — Создай в Москве какую-нибудь гигантскую иллюзию. Типа, нечистая сила вырвалась из ада и собирается охотиться на тех небожителей, кто старше… Кстати, какой возрастной порог будет для руководства?
— Думаю семьдесят лет вполне нормальный лимит. Дальше, судя по нашему правительству, люди впадают либо в ранее детство, либо в старческий маразм, что, по сути, одно и то же.
— Угу, — кивнул Гоша, принимая мои пожелания, — Ноябрьские на носу. Вот и дай простому народу праздник, а правительственным бонзам повод задуматься о пенсии. Помнишь в "Братстве кольца" эпизод, где Гэндальф в честь Дня рождения Бильбо небо фейерверками раскрашивал?
—Тот, где летающий дракон на празднике всех хоббитов напугал? — улыбнулся я в ответ, — Помню, конечно. Только, разве дракона не Мерри с Пиппином запустили?
— В книге именно Гэндальф запускал свои магические фейерверки, — объяснил Гоша, — В кино эту роль возложили на хоббитов, только чтобы показать, насколько они непоседливы. Вот и выпусти в честь Седьмого ноября в небо Москвы с десяток драконов, да так, чтобы они перед домом номер четыре на Старой Площади встретились. Простые люди от души повеселятся, а те, кто у власти, глядишь и задумаются.
По большому счёту, Гошино предложение попахивает откровенным ребячеством.
Фейерверки…
Драконы…
А с другой стороны, почему бы и не сделать так, как он советует? Я ведь устрою красочное шоу, а не мировой коллапс.
В общем, почти весь день мы провели в пузыре, где я материализовал и запускал драконов разной степени ужасности и устрашения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Это мне уже Вера с Галей подсказывали, где и что изменить, чтобы выглядело пострашнее. Я и многое переделывал, согласно их указаниям, и даже научился закладывать в фейерверки программу полётов. Дыма и огня, конечно, было море, но всё это было безвредно, как я и задумывал.
Операцию устрашения мы назначили на восемнадцать тридцать шестого ноября. Как раз к историческому завершение заседания Политбюро, закончившегося в моей Истории на полчаса позже.
А почему бы и нет? Для простых людей шестое ноября предпраздничный, а кое-где и сокращённый день, и возможность успеть прикупить недостающие продукты к праздничному столу.
Ну, а для обитателей дома на Старой Площади не важно, какая дата на носу — им по роду службы положено на работе присутствовать, поскольку заседания Политбюро ЦК КПСС всегда проходили по четвергам с четырёх до семи вечера.
В очередной четверг мы с Галей и Верой расхаживали по Ильинскому скверу в ожидании запланированного фейерверка.
Ровно в назначенное время в центре Москвы из разных мест в небо устремилось три дюжины огромных клубов дыма, которые на высоте двухсот метров приняли очертания одиноких горных вершин. Практически сразу с этих пиков с пронзительным воем в разные стороны рванулись алые и зелёные струи огня, а вслед за этим, из-за каждой горы на свет вылетало по одному золотистому дракону со свирепыми красными глазами и вырывающимся из пасти зелёным пламенем.
Это я уже потом понял, что переборщил с количеством, а пока на глазах у всех по центру столицы чуть ли не на бреющем полёте бесновались рептилии размером с АН-12, а у того размах крыльев почти сорок метров и почти такая же длина фюзеляжа. Попугав народ, а кого-то и заставив залечь прямо на тротуарах и мостовых, драконы взмыли ввысь, подобно самолётам Второй Мировой войны выстроили в небе карусель и начали по очереди пикировать на здание ЦК КПСС.
На подлёте к цели крылатые монстры с жутким грохотом взрывались, и на стены и окна дома обрушивалась огненная лавина. Естественно, никакого вреда зданию огонь не причинил, поскольку его температура была не больше, чем температура человеческого тела, но со стороны это выглядело очень эффектно.
Пожалуй, сравниться с визуальными эффектами могла лишь загоревшаяся в небе надпись, повисшая высоко в небе на пару часов и читаемая с любой точки столицы:
— "Кадры решают всё". Иосиф Виссарионович Сталин.
Глава 20
Глава 20
В любой войне далеко не последнюю роль играет разведка.
Как выяснилось, моё разведуправление, в лице Гоши и Гани, порой тоже допускает ошибки. Оказалось, что пока я осуществлял авианалёт на здание ЦК КПСС, его обитатели находились на торжественном заседании и последующем концерте, посвящённом годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, который проходил во Дворце Съездов. Это я узнал, когда мы с Галей и Верой, нагулявшись по вечерней Москве, вернулись в квартиру и включили телевизор.
— Ё-моё, это кого же мы шугали, если первых лиц страны по телику в прямом эфире показывают? — с кружкой горячего чая в руке уселась Вера по-турецки на ковёр прямо перед телевизором и ткнула пальчиком в сторону голубого экрана, — Мы, значит, сопли на Старой Площади морозим, а Политбюро, сидя в тёплом зале, полным составом Людмилу Зыкину слушает.
Я, вообще-то ничего не имею против Людмилы Георгиевны, которую в тот момент показывали по телевизору. В конце концов, каждый артист сам для себя решает в каких корпоративах ему стоит выступать, а от каких можно безболезненно отказаться. Просто мне стало обидно от того, что моя акция устрашения оказалась пшиком. Что толку с того, что на здание ЦК спикировала целая эскадрилья драконов, если те, кого я собирался запугать, в этот момент находились в Кремлёвском Дворце Съездов, который расположен более чем в километре от Старой Площади?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
