одиночку? — нахально интересуюсь я у дядюшки, заявившись без приглашения в его покои — собутыльник не нужен?
Тот непонимающе хмурится на непривычное слово «квасишь», потом усмехается и без слов достает из резного буфета еще один кубок. Так же молча наливает в него вина и ставит передо мной.
— За что пьем, дядюшка?
— За победу, племянник.
— За нашу победу! — поправляю я его, как Штирлиц. И пригубив вино, сразу решил прояснить ситуацию — Обиделся на меня?
— Нет. Ты все сказал правильно. Я трус. С детства боялся связываться с Альбрехтом и сам превратил свою жизнь в болото. Мог ведь хотя бы уехать на Остров и вступить в Орден, не спрашивая у него разрешения, но и в этом я струсил — не хотел воевать с темными.
— Просто ты не боец, и в этом нет ничего постыдного. Можно ведь оставаться порядочным человеком, не владея мечом. И знаешь, я тоже еще недавно трясся перед бастардами отца, но как видишь, боги каждому дают шанс измениться и возмужать. Есть он и у тебя.
— Шанс?! — горько усмехается Фридрих — Какой? Мне уже сорок, лучшая часть жизни прожита. Ни семьи, ни детей, живу в родном Замке, пока ты мне это разрешаешь.
— Глупости говоришь! С какой стати мне прогонять тебя? Ты Тиссен, старший в нашем роду и имеешь полное право жить здесь, сколько сам захочешь. И мне твоя помощь в управлении княжеством очень нужна. А свой возраст ты неправильно оцениваешь: тебе не уже сорок, а еще только сорок! Понимаешь разницу? Что тебе мешает жениться и завести детей? Мы же с тобой должны оставить наш род Тиссенов дружным и процветающим?
Дядюшка недоверчиво качает головой, слушая меня. Вот вроде и нет у него причин не верить в мою искренность, но засела в голове вбитая с детства ересь…
— Йен, это ты не понимаешь: зачем твоим будущим детям соперники?
— А это уж как мы их с тобой воспитаем, Фридрих. Вот отец стравливал между собой своих сыновей, думая, что это сделает их сильнее. И чего он в результате добился? Трое самых сильных погибли, а на троне оказался тот, кого он сам за человека не считал. И кто знает: кем окажется самый сильный маг среди Тиссенов следующего поколения? Может, это будет мой сын, а может и твой. Главное, чтобы они имели мужество признать выбор родовой магии, и им даже в голову не пришло сражаться между собой за власть.
— Ты сегодня говорил что-то про вливание магии в родовой источник?
— Это долг каждого Тиссена — пожимаю я плечами — не знаю, почему дед не объяснил вам этого. Пойдем.
Я веду Фридриха по засыпающему Замку в часовню, потом приглашаю спуститься со мной в родовую усыпальницу. Открываю перед ним дверь, ведущую в зал с саркофагами предков. Дядюшка озирается по сторонам так, словно видит все это в первый раз.
— Ты что, никогда здесь раньше не был? — удивляюсь я.
— Был, но очень-очень давно, еще в детстве. Отец нас с Альбрехтом сюда приводил, когда еще магия в нас не проснулась. А потом, стало ясно, что он станет более сильным магом, чем я, и меня сюда уже не приглашали.
— Зря. В этом и состояла главная ошибка деда. Магию в себе нужно развивать всю жизнь, и уровень силы можно значительно поднять в любом возрасте. Но для этого должна быть ежедневная работа со своим внутренним источником.
Дальше я объясняю ему принцип на простом примере колодца, из которого постоянно черпают воду, чтобы она оставалась свежей.
— Но почему жрецы об этом молчат?!
— Потому, что они не заинтересованы в усилении наших княжеских семей, и уж тем более в появлении сильных независимых магов. Ты видел хоть один учебник магии у них в Храме? А школы для юных магов? Нет. Но при этом у них монополия на магию — инициация молодых магов проводится только при храмах или в Ордене на Острове под бдительным присмотром жрецов. За самовольное овладение магией людей преследуют и наказывают ее лишением.
— Но как же ты?
— А меня они чуть не угробили. И мне просто повезло потом встретить порядочных магов, которые провели ритуал пробуждения моей силы в древнем заброшенном храме в Микении. Представляешь, оказалось, что для этого совершенно не нужны никакие жрецы!
— Но ведь и тебя, и этих магов накажет Инквизиция!
— Пусть сначала дотянутся до нас — усмехаюсь я — руки у Инквизиции коротки! Напомнить тебе, как Мевар здесь их отряд раскатал?
Завершив экскурсию в родовую усыпальницу, я подробно объясняю дяде, как ему надо будет действовать, если вдруг с границы придет весть о моей смерти. Дверь просто не откроется, пока я жив. А если она все же открылась, то действовать нужно быстро, не теряя времени. Расписываю все его действия пошагово, убеждаю, что нужно будет переступить через свой страх и влить всю свою магию в источник, чтобы установить с ним крепкую связь.
— Ты так легко говоришь о своей смерти? Совсем не дорожишь жизнью!
— Умирать совсем не страшно, поверь. Миг — и тебя уже здесь нет. А вот оставить после себя такую недобрую память, как отец, и опозорить род Тиссенов — это гораздо страшнее… И не думай, что тебе придется сражаться со всем миром в одиночку. Просто пока ты не станешь князем, часть знаний для тебя закрыта.
Мы молча поднимаемся по лестнице в часовню, молча возвращаемся в его покои. Фридрих подавлен. И его можно понять — у человека обрушилась привычная с детства картина мира. Оказывается, жить можно было совсем по-другому: отказаться от навязанного братом брака, не сидеть, проклиная судьбу, в полуразрушенном замке, выделенном ему в виде подачки, а стать сильным магом и жить свободно — так, как хочется самому. Да, он жил бы не в Минэе. Но есть ведь Тибал, Вертан, Ирут, в конце концов! Почему же он раньше не думал об этом варианте? Так боялся Альбрехта? Но что бы тот сделал ему, если бы Фридрих стал сильным магом?!
— Возьми — кладу я перед ним два своих кристалла-накопителя, когда мы снова садимся за стол в его гостиной.
— Что это… кристаллы?!! Откуда они у тебя?
— Лучше тебе не знать. Теперь слушай внимательно. Каждый вечер, перед сном, ты должен сливать в них всю магию, накопившуюся за день. Каждый. Вечер. Твоя магия за время сна прекрасно восстановится, и утром твой внутренний источник будет снова полон. Мало того — ты таким способом еще и «раскачаешь» его. И
