Я весь обратился во внимание, зрение и слух обострились максимально, я сосредоточился только на одном, на своей цели. Нельзя, чтобы меня увидели раньше, чем я увижу противника, это я должен застать их врасплох. Только так у меня будет преимущество.
Долго так ходить не получится. Внимание всё равно будет рассеиваться, долгое напряжение и концентрация чреваты последствиями, но чутьё подсказывало мне, что враги уже где-то очень близко. Я даже принюхивался, словно пёс, памятуя о том, как нашёл лагерь Билли Хейза по запаху табака, но в этот раз ничего, кроме запахов прелой листвы под ногами, не чувствовал.
Зато я вскоре услышал голоса.
Едва слышные, я даже подумал сперва, что мне показалось, но нет. Кто-то разговаривал вполголоса, и совсем рядом. Я присел, жестом приказал Бродяге вести себя тихо, хотя это было даже лишним. Пёс был умным мальчиком, понимал всё без лишних слов и приказов.
— … нет, я сказал. Так своему боссу и передайте, — я узнал голос мистера Уильямсона.
— Не заставляйте меня делать вам больно, мистер, — проскрипел незнакомый голос.
— Это вам всё равно не поможет, — сказал Уильямсон.
Похоже, самое время для моего появления на сцене. Я дёрнул рычаг винчестера, досылая патрон. Время пострелять по живым мишеням.
Глава 22
Первый выстрел прозвучал внезапно для всех. Маленький злой кусочек свинца прошил насквозь шею бандита, допрашивающего Уильямсона, и негодяй рухнул на колени, хватаясь за горло и пытаясь зажать сквозную рану, из которой фонтаном хлестала ярко-алая кровь.
Все переполошились, Уильямсон тут же упал на землю, а я уже досылал следующий патрон, выходя из кустов.
Чужие лошади заржали от страха, захрапели, остальные бандиты закричали, хватаясь за пушки. Сориентировались они довольно быстро. Было их четверо на одного меня, на полянке расположились они в разных сторонах, рассеялись. Тут же на этой полянке стояла деревянная хижина, больше похожая на разваливающийся сарай, и бандиты спешно перемещались за неё, чтобы укрыться от моих выстрелов.
Сами они тоже не забывали стрелять, так что мне пришлось укрыться за стволом дерева. Высунуться мне не давали, пули жужжали с обеих сторон, частенько выбивая щепки и кору из моего укрытия. Ответить я пока не мог.
Бандиты изрыгали проклятия и угрозы в мой адрес, палили из всех стволов, укрываясь за ветхим домиком.
Я же улучил момент, когда патроны закончатся у всех одновременно, и выбежал из-за дерева с винчестером наперевес, начиная поливать их свинцом от бедра. Двигался я короткими перебежками к другому укрытию, из которого простреливались позиции бандитов.
Уильямсон, завидев меня, ахнул от удивления, но на всякий случай продолжал вжиматься в землю, чтобы не словить шальную пулю.
Два быстрых шага вбок, выстрел. Резкий щелчок скобы винчестера, новый патрон в стволе, ещё два шага вбок, ещё один выстрел. И так до тех пор, пока я не оказался в новом укрытии, за широким сосновым стволом. Очутившись там, я принялся набивать магазин винчестера патронами, один за другим загоняя их в ствольную коробку моего карабина. Пальцы не дрожали, патроны заходили в отверстие, как по маслу, я был предельно собран и сосредоточен. Отходняк наступит потом, уже после боя, когда я буду прокручивать в голове все те моменты, когда мог схлопотать пулю в голову.
— Шульц! Справа! — крикнул вдруг Уильямсон, и я повернул голову.
Ко мне бежал один из негодяев, почему-то босиком. Револьверы его, видимо, были разряжены, и он бежал на меня с топором, перекошенное лицо выражало неистовый гнев, как у настоящего берсерка. Повернуться и выстрелить я уже не успевал, но сумел повернуть винчестер и ударить его прикладом в зубы.
Сумма встречных скоростей оказалась колоссальной. Во все стороны брызнула кровь вперемешку с осколками зубов, бандит упал на спину, прямо мне под ноги. Я выхватил револьвер левой рукой и пристрелил его на месте, чтобы не мучился. Кольт вернулся в кобуру, а я вновь прижался спиной к дереву.
Бандитов осталось двое, но они вдруг предпочли затихнуть и затаиться, даже оскорбления больше не выкрикивали. Скорее всего, тоже проблема с патронами, экономят. Ждут, когда я высунусь, чтобы метким прицельным выстрелом отправить меня к праотцам. Давать им такую возможность я, конечно, не буду.
— Эй, вы! — крикнул я. — Выходите с поднятыми руками, и никто больше не пострадает!
— Провались ты к дьяволу, сукин сын! — рявкнул один из оставшихся.
На результат я не рассчитывал, я определил примерное местоположение бандита по голосу. Для того и кричал. Ублюдок засел за углом хижины, там же, где и был с самого начала, а вот второй пока находился неизвестно где. Но караулят меня оба мерзавца, это я чуял тем местом, где заканчивается спина.
— Выйди и скажи мне это в лицо! — крикнул я.
Не вышел.
Сквозь кроны деревьев пробивались плотные прямые лучи, прохладный осенний ветерок играл желтеющей листвой. Это место могло бы стать прекрасной туристической стоянкой, но стало бандитским укрытием, а я теперь вынужден был стоять здесь под пулями.
Я покосился на Уильямсона. Тот лежал ничком со связанными руками, но всё равно широко улыбался, скаля белые зубы. Я бы на его месте радовался точно так же, кавалерия из-за холма подоспела как раз вовремя. По нему, слава Богу, никто не стрелял, то ли следуя джентльменскому кодексу чести, то ли мистер Уильямсон сам по себе представлял для бандитов какую-то ценность.
Огляделся по сторонам. Деревья поблизости были, но не так близко, чтобы сменить укрытие без риска для себя, а выходить навстречу пулям, как Терминатор, я даже и не думал. Я всё-таки не железный Арнольд, я вполне себе мясной Евгеша, и бандитской пули мне хватит и одной.
Мозг судорожно перебирал варианты, прокручивал в голове развитие событий, но ни один из этих вариантов не устраивал меня полностью, в каждом из них имелся какой-нибудь изъян. А в моём деле как в сапёрном, ошибиться можно лишь один раз. И я уже совершил ошибку, избрав своей профессией охоту за головами.
Я втянул воздух носом, медленно выпустил сквозь зубы, прислонился лбом к ещё тёплому от выстрелов стволу винчестера. Патовая ситуация, неприятная. И я не могу выйти, не схлопотав пулю, и они. Причём они это тоже прекрасно понимают. Было бы проще, если бы эти бандиты рвались в бой напролом, но нет, эта парочка сумела оставить в себе достаточно хладнокровия и здравого смысла.
Решение пришло внезапно, простое и элегантное. Не можешь справиться сам — позови друга, и я вынул из кобуры одного из моих «Миротворцев», а затем аккуратно швырнул револьвер Уильямсону. Следом за револьвером полетел нож, чтобы промышленник мог освободиться от верёвок, и тот, перекатываясь по земле и приминая жухлую желтоватую траву, немедленно принялся резать свои путы.
Руки его были связаны за спиной, разрезать верёвки ему приходилось вслепую, рискуя порезать запястья, но Абрахам Уильямсон понимал, что это его единственный шанс спастись. Очень скоро он схватил револьвер и быстро отполз в укрытие. Дорогой костюм был весь покрыт грязью, пылью и налипшим лесным мусором.
— Из меня неважный стрелок, мистер Шульц! — криво усмехнулся он.
— Ерунда! Стреляйте, как только увидите цель, руки всё сделают сами! — ответил я.
Цели не показывались. Продолжали прятаться, затихарились в ожидании подходящего момента. Ждали своего шанса, который я не собирался им предоставлять. Лошади их были здесь, бесновались у коновязи, значит, уйти они могли только пешком, а местные скорее пойдут кланяться пулям, нежели бросят коня и пойдут своим ходом, эту деталь их психологии я прекрасно выучил.
В голову пришла ещё одна идея, и я снял с пояса фляжку. Полупустая, но этого хватит.
— Ложись, граната! — рявкнул я, швыряя фляжку к хижине так, чтобы навесную траекторию полёта могли видеть оба негодяя.
Гранаты здесь уже знали и применяли, хоть и очень редко, так что бандиты наверняка знали, что это такое, и что им грозит, если они продолжат отсиживаться в укрытии.
