Но Марине так не хочется уезжать, и она просила:
— Витя, ребята, ну уговорите Володю еще хоть немного побыть здесь, не торопиться уезжать…
В один из свободных дней Туров усадил своих гостей в лодку, по Неману они поднялись до маленькой речушки Березы. Там, на острове, отрезанном с одной стороны рекой, с другой — болотом, обитали хуторяне. «В деревеньке меня уже знали, — похвалялся Виктор Тимофеевич. — Нам подарили бутылку чисто нашего доброго житного самогона, большую луковицу, кусок белорусского сала и буханку домашнего печеного хлеба. Сели мы на бережке. Это были счастливые мгновения, когда в жизни, кажется, все хорошо, когда душа и сердце чистые, когда не хочется думать о плохом. Володя тогда вел здоровый образ жизни, был, так сказать, в полной „завязке“, и нам с Мариной пришлось вдвоем немного выпить этого самогону. И тут случилась поразительная история, будто бы по заказу! На противоположном песчаном берегу мы вдруг увидели бегущую лису. Она остановилась и безмятежно посмотрела на нас. Мы ее не пугали, она пришла к нам, как праздник, как дар божественной природы, как чудо живой жизни… И потом мы решили, что будем хотя бы раз в два года собираться здесь, на Новогрудчине. И встречаясь позже, мы говорили друг другу: „Ну, скоро поедем, скоро поедем. Ну, вот-вот…“»
А «скоро» так и не наступило.
…Прибалтийские рыбаки баловали своих удивительных гостей «особенностями национальной» ловли лосося. Поистине сказочный подарок преподнес Высоцкому и Влади в Юрмале неугомонный фантазер, все тот же Сергей Иосифович Параджанов. Он соседствовал с ними в гостинице. Однажды, когда в их номере отключили воду, Параджанов предложил попользоваться его ванной.
— Ключи от номера будут у портье, — сказал он.
Войдя в комнату, увидели на столе боржоми, фрукты, сигареты и лимонад.
— И это все? — удивился Высоцкий. — Что-то не похоже на Сергея, тут какой-то подвох, обязательно должен быть сюрприз.
Марина вошла в ванную и радостно вскрикнула:
— Смотри, Володя!
На душе Параджанов прикрепил букет — так, чтобы вода лилась на красавицу Марину прямо с охапки алых роз…
«Я до сих пор сохраняю великолепные бусы, подаренные мне Сергеем Параджановым, — гордилась Марина. — Мы, приезжая в Киев, всегда были его гостями, он угощал нас грузинскими блюдами, сыром, вином…»
* * *
Но! «Мы становимся, как говорят американцы, супругами дальних расстояний, — сожалеет Марина. — Мы почти наизусть знаем расписание авиалиний, как зимних, так и летних. Наши семейные отношения могут показаться странными: он — в Москве, я — в Париже. Мы ежемесячно проводим вместе несколько дней или недель. Иногда и более длительное время — в зависимости от нашей профессиональной занятости. Но это не осложняет нашу личную жизнь… Это было бы неинтересно. Расстояния между нами ставят все на свои места. Подобный образ жизни только способствует любви. И если даже мы иногда удалены друг от друга физически, это ничего не меняет для нас, тогда как в противоположном случае ежедневная общая жизнь, совместное проживание утомляет и даже может привести к драме. Возможно, что мы бы и не вынесли такой жизни, изо дня в день находясь постоянно рядом…
Временами я была в восторге от того, что в течение 10 лет живу с ним, и хотела бы состариться рядом. Очевидно, мы дополняем друг друга… Мне, конечно, могут сказать, что это ужасные отношения, но я, по крайней мере, в них уверена. Я этому верю. И я стараюсь становиться лучше, быть менее требовательной, быть более демократичной и терпимой женой. Но как это трудно!
И все-таки думаю, что наши отношения правильны, они проверены временем… Наша профессия тоже нас связывает и соединяет, делает единомышленниками. Наконец, наша общая славянская кровь! И уверенность в наших встречах, и безумие нас обоих. Общее наше безумие…»
* * *
— Журнал «Крестьянка». Можно вопрос?
Марина улыбается: «Конечно. Ведь это же пресс-конференция».
— Скажите, пожалуйста, кто ваши модельеры? Как вы обычно одеваетесь?
— Боже мой! Каждый раз мне задают этот вопрос, и каждый раз я не знаю, как на него ответить!.. Я не одеваюсь. То есть я, конечно, не хожу голая, но надеваю что попало. Часто ношу спортивную одежду. Специально наряжаюсь, только когда иду в театр или для выхода на прием, или еще куда-нибудь в этом роде… Но никаких модельеров у меня нет. Я абсолютно не слежу за модой и вообще никогда не следила. В юности мне просто одалживали платья, в которых надо было появляться в Каннах или еще где-то. Потом появился вечерний туалет, классический… Очень люблю красный и черный цвета… Особенно черный, он хорошо оттеняет кожу… Еще вопросы?
— Журнал «Физкультура и спорт». А дома что вы предпочитаете?
— Дома хожу в спортивной одежде, в колготках. И вообще я очень люблю спорт. Вашему журналу, возможно, это будет интересно. Лет до тридцати я занималась почти профессионально и теннисом, и лыжами, и гимнастикой, и велоспортом, и плаваньем. А в детстве еще и верховой ездой. Но, к сожалению, совсем не модница, не кокетка…
Зато Высоцкого она старательно и со вкусом одевала, замечал фотомастер Валерий Плотников. «К себе, — говорил он, — Марина относилась не так требовательно и не особенно много времени она уделяла своему гардеробу, что, в общем-то, не мешало ей выглядеть необыкновенно очаровательной. Я же хотел сделать ее портрет для пластинки стильным и экстравагантным. Своих вещей у Марины в Москве не было, и я сказал, что договорюсь со Славой Зайцевым, он нам поможет. На что Володя мне ответил, что Марина отродясь в манекенщицах не ходила и в чужом сниматься не будет… Как я и предполагал, Слава очаровал Марину, вещи он специально подобрал с неуловимым национальным колоритом, и мы втроем, уже не помню, сколько часов подряд, с радостью и легкостью меняли один наряд за другим, помня о том, что Марина совсем не манекенщица. Правда, самого Володи на той съемке не было, и мы веселились от души…»
Нужна ли ей была диета? «Была нужна, — без тени смущения отвечала Влади. — Любая женщина, наверное, знает, что это такое. Русская женщина — тем более. Ведь каноны красоты давно изменились. Не модны уже пышные и округлые формы». Позже стала уделять всей этой канители гораздо меньше внимания.
Естественности поведения, непринужденности, раскованности, выдержке Марины московские знакомые актрисы откровенно завидовали. При случайной встрече кинозвезда тех лет Людмила Чурсина поражалась: «Она слегка располнела, платье на ней даже немножечко разошлось по швам, туфельки, наверное, любимые, новизной не отличались, а волосы по-простому распущены. Но она была так естественна и прекрасно себя чувствовала!» Когда одна сухопарая коллега вздумала укорить Влади, Марина ловко парировала: «Ты выбрала фигуру — я выбрала лицо!»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
