традиция…
«Запомни: чтобы к цирковым даже близко не подходил!»
Однажды я обратился к нему за помощью в очень серьезном деле. Мне позвонила тогдашний директор Росгорцирка Фрузана Халилова:
— Эдгард, у нас проблемы.
— Какие? — спрашиваю.
— Хотят отнять гостиницу «Арена», одиннадцатиэтажное здание недалеко от метро «Спортивная». Я не знаю, что делать, потому что понимаю, кто за всем этим стоит. И я боюсь, Эдгард. Боюсь не только за гостиницу, но и за собственную жизнь.
Я понял, что такое дело по телефону обсуждать нельзя. Позвонил Иосифу Давыдовичу:
— Примете меня?
— Давай, приезжай в офис.
Приезжаю и говорю:
— Иосиф Давыдович, у нас вот такая проблема…
— Кто? — спрашивает Кобзон и тут же сам называет имя этого человека.
— Да, это он, — подтверждаю я.
— Хорошо, — говорит Кобзон, — стой, не уходи.
И обращается к секретарю:
— Ну-ка, набери его.
— Может, мне выйти? — спрашиваю я.
— Нет-нет, стой здесь. Сейчас все решим.
Телефон стоял на громкой связи, и я слышал весь разговор. Точнее, это был даже не разговор, а монолог. Кобзон так пропесочил этого деятеля, что тот даже заикаться начал. А это, поверьте мне, был очень авторитетный человек.
— Ты какого черта в цирк полез? — выговаривал ему Кобзон. — Ты с чего это с цирком разбираться начал? Так вот, запомни: чтобы к цирковым даже близко не подходил! Просто забудь этот адрес, забудь этот цирк. Максимум, что можешь сделать, это с внуками туда сходить, и то — покупай билеты.
И я присутствую при таком разговоре! А Кобзон не дал ему даже слова сказать. И, не попрощавшись, бросил трубку.
Через час мне позвонила генеральный директор компании «Росгосцирк»:
— Не знаю, что ты сделал, но вопрос решился.
Вот такая история, которая в очередной раз показала, что Иосиф Давыдович Кобзон был по-настоящему силен во всем.
Бедрос Киркоров
певец, народный артист РФ
С Иосифом Кобзоном я познакомился 3 марта 1962 года в Доме дружбы у метро «Арбатская». Это был день освобождения Болгарии от турецкого ига, и посольство пригласило меня выступить в праздничном концерте.
А произошло наше знакомство совершенно неожиданно. Тогда Иосиф Кобзон пел в дуэте с Виктором Кохно. Они находились в соседней гримерке и там репетировали. Ни того, ни другого я тогда еще не знал.
И вот сижу я у себя и слышу за стенкой удивительно красивый баритон. Мне очень захотелось познакомиться с его обладателем. Потому что такой мягкий бархатный баритон встречается редко. Я знал только одного человека, обладавшего таким редким голосом, который пел в Большом театре.
Выхожу, открываю соседнюю дверь:
— Здравствуйте, ребята!
— Здравствуйте! — очень уверенно отвечает мне Иосиф. — Поздравляем Вас с праздником, Бедрос!
Я был приятно поражен. Откуда Кобзон мог меня знать, я-то его не знал. А секрет был прост. Это я уже потом понял. Иосиф, в отличие от других артистов, всегда интересовался коллегами, с которыми ему предстоит выступать.
— А я хочу поздравить Вас, — говорю в ответ. — Такой мягкий, бархатный баритон встречается редко. Я лично встречал его только у одного человека.
Концерт закончился. Кобзон подошел ко мне. Спросил:
— Вы работаете или учитесь?
— Учусь в ГИТИСе, у Покровского.
Иосиф одобрительно кивнул:
— Очень хороший актер. А где работаете?
— К сожалению, нигде. И учусь без стипендии.
Брови Кобзона удивленно приподнялись:
— Как так? Почему?
Я рассказал Иосифу, что в Москву приехал по приглашению композитора Арно Бабаджаняна. Арно должен был взять меня с собой в Ереван, обещал поддержку при поступлении. Но он все не приезжал. Ждать было уже невозможно, и я пошел в ГИТИС к Покровскому. Он сразу принял меня на второй курс.
Кобзон улыбнулся и протянул мне руку:
— Поздравляю, Вы выиграли. Вам крупно повезло. Но работать все же надо.
И Иосиф помог мне поступить в Москонцерт. Так началась наша дружба. Но во время моей учебы мы встречались нечасто. В основном, на общих концертах. А вот когда я уже окончил институт и стал работать с оркестром, то стал приглашать его. Сначала одного, потом с Утесовым. И тут мы подружились по-настоящему. Эта была такая молодая, искренняя артистическая дружба. Кобзон был очень легким в общении человеком. Открытым и искренним.
И всегда приходил на помощь, когда это было необходимо. Мой Филипп в детстве очень сильно болел. Ему для восстановления требовалась черная икра. В Москве ее можно было купить, но она вдруг исчезла с прилавков и стала жутким дефицитом.
Кобзон мне сказал:
— Директор Елисеевского магазина — бывший фронтовик. Он освобождал Болгарию. Зовут его Юрик Соколов. Я ему позвоню, и он поможет с икрой.
Эта икра вылечила сыну язву и помогла предотвратить многие болячки, которые впоследствии могли у него проявиться.
Когда Филипп вырос и начал петь, мне пришлось снова обратиться к Кобзону. Дело в том, что моему сыну не везло с директорами. Они его постоянно обманывали. Брали для него большие гонорары, а ему выдавали малую часть этих денег. Мое терпение истощилось, и я обратился к Кобзону.
— Найдем директора, — как всегда кратко и уверенно сказал Иосиф.
И нашел. Помню, когда у Филиппа был первый концерт
