припаркованным транспортным средствам, но тут он действовал на удивление быстро.
– Почему он решил пойти на такой риск?
– Дан Сандер – человек с большими комплексами. Считая себя талантливым полицейским, он не захотел играть третьестепенную роль в гуще экспертов, присланных для ведения следствия. Кроме того, не следует забывать – он любит появляться на страницах газет. Именно эта его слабость и привлекла к нему мое пристальное внимание. Думаю, ты помнишь маленькую новость в выпуске за понедельник?
Я сделал удивленное лицо.
– Как я уже говорил, я очень внимательно читаю твою газету. Среди репортажей о ходе следствия по делу об убийстве внезапно всплыла заметка о нападении на полицейского.
– Боже мой, совсем забыл! Я написал ее против желания Сандера. Он не хотел, чтобы это событие получило огласку.
– Прекрасно понимаю. Довольно скоро я получил подтверждение того, что полицейский, подвергшийся нападению, – Сандер. Однако меня удивило полное отсутствие рапорта по поводу случившегося. Это обстоятельство заставило меня задуматься. Нападение должно было иметь место в пятницу поздно вечером. Время точно совпало с моментом смерти Альфа Экмана. Я обратил также внимание на травмы, полученные полицейским. Бровь и подбородок – такие места, куда часто целятся боксеры. Ты любезно помог мне, сказав, что полицейский пошатнулся, как при нокдауне. Кроме того, в твоей статье, адресованной мне, нашелся еще один важный кусочек пазла, – продолжал Тюре. – Альф Экман собирался встретиться со школьным товарищем…
– Но ведь они не учились в одной школе, – возразил я. – Дан Сандер вообще не из этих мест.
Тюре лукаво прищурился.
– Есть и другие школы, помимо средней общеобразовательной. Альф Экман и Дан Сандер были товарищами по школе сержантов. Не забывай, что Сандер в прошлом военный.
Из меня словно весь воздух вышел, но Тюре быстро сориентировался в ситуации и заказал еще коньяка.
– И все же я не понимаю, – пробормотал я. – О том, что Альф Экман вернулся в город и собирается с кем-то разобраться, знали лишь несколько человек в редакции.
– Логическая ошибка, – поправил меня Тюре. – Альф Экман собирался сам связаться с убийцей, а не наоборот. Ты сам так написал. Мужчины встретились неподалеку от развалюхи Эрика Шепелявого, а дальнейший ход событий ты восстановил весьма точно.
– Пятна крови в багажнике – они и стали решающей уликой?
Тюре медлил с ответом.
– Ну, скажи, как есть!
Он покачал головой:
– Мне жаль тебя разочаровывать, но это оказалась не кровь, а обычная краска.
Я проглотил остатки коньяка. Выпил до дна горький осадок поражения – как говорят у нас в прессе.
– Однако то, что ты написал в письме о вывозе тела, имело для меня решающее значение. Кроме того, мы оба стали косвенными свидетелями этого действия.
Я даже не решился спросить, какую ошибку я допустил на этот раз.
– Ты написал, что в субботу вечером исчезла машина, как и запасные ключи, висевшие в квартире. Естественно, я задался вопросом: с какой стати Хоканссон стал бы брать запасные ключи? Почему не воспользовался своими обычными, которые каждый автомобилист носит с собой? Может быть, это сделал кто-то другой? И тут я подумал про вечер субботы, когда мы оба были на празднике. Мне вспомнилось, что Сандер довольно долго отсутствовал, прежде чем вернулся с девушками.
– Проклятье, – негромко воскликнул я и ударил кулаком по столу. – Я должен был догадаться. Дан отсутствовал долго, но Мэри сказала потом, что он просто вошел в бар и увел их.
– Он начал с того, что взял машину Хоканссона. На допросе Сандер рассказал, что обманом отправил тебя покупать тоник, а сам тем временем взял запасные ключи – уж не знаю, откуда ему было известно, где они хранятся.
– После происшествия в пятницу вечером, – вздохнул я. – Когда он сам отвез себя в больницу после встречи с Альфом Экманом.
– Гляди-ка, всему находится объяснение. Он взял машину, забрал труп и поехал к укромному месту в лесу. Когда же Сандер вернулся в город, ему впервые не повезло: такси, остановившееся на улице, помешало заехать во двор. Пришлось поставить машину за углом. Он понадеялся, что никто ничего не заметит, а он позднее ночью сможет поставить машину на обычное место.
– Поэтому он протестовал против того, чтобы мы вошли в дом со стороны двора, – подсказал я.
– Точно. Ты заметил, что машины Хоканссона нет на месте, и Сандер вынужден был действовать быстро. Он придумал себе дело, не так ли?
– Пошел за бутылкой.
– А утром, когда ты вышел из квартиры, машина стояла на прежнем месте!
– Без пятен крови!
– Но с другими уликами, – утешил меня Тюре. – Узор протектора, обнаруженный на влажной почве рядом с местом находки, совпадает с узором на шинах у Хоканссона. Мы рассчитываем найти и другие доказательства, но техническая экспертиза пока не закончена.
Выпрямившись на стуле, я громко произнес:
– Да я просто гений!
Тюре вопросительно заморгал.
– Я общался с убийцей, получил от него множество подсказок и даже держал в руках оружие убийства. А потом обвинил в убийстве своего лучшего друга. Очень надеюсь, что ты уничтожил мое письмо.
– Поверь мне, оно нам очень помогло, – заверил меня Тюре. – Пусть даже часть следов вела не в том направлении. Но на Дана Сандера твои успехи произвели сильное впечатление. Следователю на допросе он заявил, что ты его перехитрил. Он и не подозревал, что ты идешь за ним по пятам. Но можешь быть спокоен. Письмо сожжено.
– Я смотрю, шеф полиции и частный детектив составляют новые дерзкие планы, как покончить с преступностью в нашем городе?
Рядом с нашим столом вырос Бенгт – мы даже не заметили, как он вошел.
– Извините, что задержался, но у меня была важная работа.
Тюре взглянул на часы.
– Боюсь, мне уже пора. А вы посидите еще, и спасибо вам обоим за помощь.
Бенгт занял место шефа полиции. Отношения между нами еще не вполне наладились. Повисла тишина. Неожиданно для самого себя я выпалил:
– Гит не передавала мне привет?
У Бенгта буквально челюсть отвалилась.
– Передавала. Откуда ты знаешь, что я был у Гит?
– Помада на рубашке, дорогой Ватсон. Плюс духи. Приятный дорогой запах.
Бенгт с облегчением рассмеялся.
– Да-да, я и забыл, что сижу тут с самим Шерлоком Холмсом. Для меня неожиданность, что ты оказался такой талантливой ищейкой.
– Обычный дедуктивный метод, – скромно ответил я.
– Я назвал бы это экстремальным любопытством, – поддразнил Бенгт.
– Поэтому ты написал мне письмо с угрозами?
Он вздохнул.
– Согласен, это был инфантильный поступок. Но в последнее время я был слегка выбит из колеи, что наложило свой отпечаток на все.
– Может быть, расскажешь дядюшке
