— Тварь напала на меня с такой силой, что я думал — разорвет на клочки!
— Сомнамбулы в состоянии транса обладают невероятной силой. Лунатик спокойно ходит по коньку крыши собора. Кроме того, не забывай как ты был слаб и беспомощен в ту ночь. Любой злой подросток мог тебя искалечить до полусмерти. Наконец, она использует при нападении силу внушения. Итак, мы выходим на хвост тех, кто следил за девушкой. Это весьма опасные типы! Тем временем ты перебрался из купе, подальше от трупа, в другой вагон. Маленькая бестия мимоходом калечит еще одного моего офицера из группы слежения…
— Это тот пассажир, который вышел в коридор, в халате?
— Он самый. Мы его и похоронили в этом халате… Ха, ха, ха, — зловеще расхохотался медиум.
— К этому времени нам стало ясно, Герман, что тебя пасет целая грязная команда, где сердце слежки — маленькая сомнамбула. Она сбила их с толку, она утверждает, что ты и есть та самая Сима Крюкова, которую она знала в детстве. Забегая вперед, скажу, что мы проверили показания чертовки и никакой Симы Крюковой нигде не обнаружили. Она считала, что была с ней подружкой в одном детском доме в Мордовии, под Саранском. Но от того детдома ничего не осталось. Он сгорел дотла, после массового самоубийства детей, замученных тамошними воспитателями. Там обнаружили карцер, где держали девочек, прикованными к постели, чтобы они подыхали с голоду. Все архивы тоже сгорели. Впрочем, я сразу знал, что у моего врага другое имя. Какое я не знаю, но только не это!
Я старался идти как можно медленней, чтобы продлить прогулку, я понимал, что откровенность медиума надо караулить.
— Сомнамбула вела преследователей по ложному следу?
— Да. Некоторое время она считала, что она — это ты, Герман. И сбила с толку своих хозяев. Но напрасно ты думал, что оторвался от маленькой бестии в вагоне. Нет, она контролировала твое сознание и привела тебя прямехонько в нужное купе. Тут вся ее команда: загадочный карлик и его двое подручных — пожилая пара супругов. Ты в ловушке. Поезд приходит в Санкт-Петербург. Тебя встречает брюнетка по имени Ирма. Она из той же грязной команды и знает, в каком купе ты трясешься от страха. Ее действия контролирует по радиотелефону неизвестный мужской голос, который руководит всей операцией. Он дает команду уничтожить тебя в багажнике автомашины, которая стоит в подземном гараже. Я даю команду своим офицерам сохранить твою жизнь любой ценой, и сберечь твой дурацкий парик — личную вещь моего настоящего врага. Брюнетка ловко пудрит твои мозги, имитируя нападение снайпера. Супружеская пара контролирует машину в гараже, карлик укатывает на такси, а сомнамбулу пакуют в желтый чемодан на колесиках, который катит по перрону ну совершенно непонятная баба. И вот тут сбой — я теряю сомнамбулу из своего мысленного поля зрения. Она просыпается. Тем временем тебя, как глупого осла на привязи ведут в гараж на заклание, приглашают уютно лечь в багажник серого «опеля». Ирма вытаскивает пушку. И тут в дело вступает один из самых элитных боевых офицеров института.
— Из пикапа скорой помощи? В халате санитара?
— Да. Он поддерживает связь со мной по радиотелефону и он же ликвидирует брюнетку. Кажется все! Пора тебя везти тепленьким в нужное место. Но в гараж вваливается уже целая банда головорезов! Боевики одной из группировок Санкт-Петербурга, под командованием некого Пузо. И офицер защищает твою жалкую шкуру, Герман, ценой собственной жизни!
— Но кто эта банда?
— Спроси сам. Все мертвецы в твоем распоряжении..
— И все же, маэстро?
— У них в голове полная каша: им дана команда доставить живьем нашу голубку в клетку. Им известны ее приметы. Они явно видят, что ты не тот, кто им нужен. Для них ты педик в грязных локонах. Но логика стрельбы имеет свой сюжет и все до одного погибают. Офицер мертв, и я снова теряю тебя из виду, Герман!
Мы останавливаемся у двери лифта, Учитель закончил прогулку, а у меня еще масса вопросов: что с врагом? где маленькая дьяволица? Как нам с ней удалось проникнуть в святая святых? И, наконец, кто я такой сам?!
Острый палец маэстро вонзается з кнопку вызова.
— Твои вопросы слишком торопятся, — замечает медиум, он явно читает мои мысли, — всему свое время. Поговорим в другой раз. Важно, чтобы ты оставался воином.
— Значит вы потеряли ее след?
— Пока да, потерял. В тот день она не залетела в клетку. Два трупа в поезде. И гора мертвецов в гараже. И все молчат как убитые… Я в полном раздрае. Голова раскалывается. Враг ушел. Молодой человек тоже. Парше потерян. Я не могу сконцентрироваться. Я прошу заварить мне чашку кофе гляссе. Беру ее в руки и вдруг слышу за стенкой крик моего Адониса из ванной комнаты. Что за дьявол! Вбегаю, и вижу — мой маленький принц убит. У ванны на полу корчится та самая бестия из ночного поезда, а на мраморной скамеечке покоится Герман, собственной персоной.
Двери лифта раскрылись. Офицер охраны в кабине отдал честь.
— Учитель! — я позволил себе схватить маэстро за руку, — умоляю, скажите, кто я?!
Он разом изменился в лице. Ему стало скучно. Никогда не забуду этот язвительный взгляд с долей презрения. Казалось, одним взглядом он снимает с тебя кожу. Затем он разозлился и выдернул свою руку, ошпарив взором неописуемой злобы:
— Ты узнаешь об этом, когда прикончишь ее. И двери лифта закрылись.
Я чуть не расплакался от досады и сорвал свое зло на магнолии: выдрал белоснежный цветок и искромсал ногтями.
Глава 6
Короткая передышка на берегу моря. — Снова погоня!. — Волк идет по следу. — Чтобы уйти от смерти, я начинаю марафонский заплыв.
Скромные вьюнки были моей любовью. Где бы ни росли, не вились их гибкие бледнозеленые змейки, я всегда наклонялась над жемчужной чередой матовых цветов, успокаивая взор в нежной глубине лилейного граммо-фончика. Вьюнки почти не пахнут, тем сильнее таинство. Так веет прямо в сердце память о потерянном счастье. На глаза наворачивались тихие слезы. Там, в снежном водовороте нежности мерещилась любовь, которой я больше никогда не встречу. Кажется, что ты медлишь не над чашечкой вьюнка, а ждешь любящий голос у полуоткрытой двери, и в этом голосе будет столько отрады, столько ласки, но чу! — доносится подозрительный звук. Отпрянув от цветка и выпрямив спину, я поспешно оглядываюсь по сторонам — моя жизнь так ужасна! Я бреду по безлюдной улочке дачного поселка Верлиоккала, который вытянулся вдоль правого берега Финского залива. Залив языком выходит в Балтийское море, а там, там берега Финляндии, Швеции, Европа! Там мое спасение.
Но я сильно забежала вперед.
Начну все по порядку.
Увидев из окна отходящего поезда бегущего Марса с бандитами, я поняла, что каким-то образом погоня вышла точно на мой след. Одна надежда — они не успеют заскочить в уходящий экспресс. Й все же, раз началась полоса невезения, она долго не кончится.
Оцепенев от страха, я ждала когда они пойдут вдоль вагонов, открывая подряд все двери купе, все сортиры… Но ко мне никто не заглянул, кроме проводника.
И все же было ясно — поезд обязательно догонят и меня встретят в Питере, а может быть и еще раньше.
Как нарочно, мне, вдобавок, не повезло с соседом, который был то ли мертвецки пьян, то ли обожрался наркоты. Я безуспешно пыталась привести его в чувство, дала таблеток, наконец он забылся тяжелым сном и я вышла на разведку. Конечно это было глупо, птичкам в разгар охоты лучше сидеть в гнездышке и не высовываться. Я надеялась, что мой роскошный парик скрыл лицо, и отправилась глотнуть кофе в вагон-ресторан. Ничего подозрительного, если не считать, что соседи за моим столиком — пожилая пара — о чем-то гадко шептались, глазея на меня, с гадким карликом, который слишком долго вертел в руках меню с тремя блюдами. Я успела заглянуть туда и узрела фотокарточку… своего бедняги соседа! Что бы это значило? Я навострила ушки. Выпила вместо одной три чашки кофе, засекла еще одного малого с пистолетом в кобуре под локтем.
Пожилая пара говорила по-французски и до меня долетали слова об ужасном русском сервисе, о непрожарен-ном бигосе, о том, что вся минеральная вода газирована…
Вернувшись в купе я решила уносить ноги подальше от своего соседа. Пыталась растолковать ему об опасной слежке, но он соображал явно с трудом, спрашивал: кто я? Мужчина или женщина? Женщина! И я напялила на него свой парик. Зачем? До сих пор не знаю — действовала по наитию. Тут произошла одна кошмарная сцена, героем которой стал один подозрительный малый, но она настолько омерзительно кончилась, что меня до сих пор выворачивает на стенку как только я вспомню. Пропустим до другой оказии.
Единственное, что я успела в этом кошмаре — заглянуть на ходу в свою спасительную книжку, палец ткнулся в Золушку и я устремилась к золе! — бегом! — сломя голову! — стремглав кинулась прочь из ловушки по пустому коридору, но добежав до конца, умерила шаг, взяла себя в руки: мой бег в ночной час мог привлечь опасное внимание. Я шла к голове поезда, соображая как поступить. От проводника я знала, что по всей дороги от Москвы до Питера будет только одна пятиминутная остановка в Бологое, где вроде бы меняют бригаду. Но Марс тоже узнает об этом, и если его бандиты опоздали в Питере, то, наверняка, сядут в экспресс именно там… Я уже решила рвануть стоп-кран и прыгать с подножки, но… но пейзаж за окном был так дик — лес, ночные полустанки, водонапорные башни, снова лес… и я, с новой дорожной сумкой, в джинсовом жилете, в модном дождевике из бутика! Меня изнасилует первый встречный путевой обходчик, а потом будет трахать весь отдел железнодорожной милиции: держи в рот, московская бля… увы, моя родная Медведия существует не для ночных прогулок красивых девиц, а для мирового ужаса.
