я, вспомнив, как шип снял световую стружку с моей брони. — Нахер оно не нужно.
— А ты кстати как выбрался оттуда?
— А вот не поверишь — благодаря тому самому кубику, который исчез. — я развел руками. — От его света эти плети просто перестали существовать, словно он их насквозь просветил.
— Занятно. — Вамай потер подбородок. — Свет, который переборол супер-Тьму… Супер-Свет?
— Да толку теперь гадать? Никакой информации об этой штуке я не нашел, хотя искал внимательно, а самой штуки больше нет. — я встал. — Что теперь гадать?
— Получается, ты зря туда сходил? Раз ничего, кроме бесполезной карты памяти не добыл?
— Ну почему же сразу «бесполезной»? — я посмотрел на карту памяти в своей руке. — Как раз для меня она может оказаться очень даже полезной. Надо только выделить время для проверки этой теории.
— И когда займешься этим?
— Да прямо сейчас и займусь. — я махнул рукой. — Если ты спросил все, что хотел, конечно.
— Расскажешь потом, если найдешь что-то интересное?
Занятно. Я думал, что он будет подстрекать меня вставить карту прямо сейчас и прямо при нем ковыряться в ней… А он, как и всегда, проявил лишь мимолетный интерес, и то наверное лишь потому, что с исследовательским центром, а, значит, и с информацией из него у него имеются какие-то личные связи.
— Обязательно. — я кивнул и встал. — Вполне возможно, что без тебя я даже не разберусь в том, что накопаю.
— Добро. — Вамай кивнул. — Еще чай будешь?
— Нет, спасибо. — я улыбнулся. — Я лучше делом займусь.
Вамай отсалютовал мне чашкой и продолжил прихлебывать свой напиток, а я развернулся и прошел в комнату, на которой сутками ранее пришел в себя. Там было пусто, тихо и темно. Я сел на кровать, которая уютно продавилась подо мной, буквально настаивая на том, чтобы я забил на все и лег поспать, но я был непреклонен. Раз уж одна из моих находок растаяла у меня буквально в руках, то из второй я выжму все, что только возможно.
Сняв Пульс с руки и расправив его в режим планшета, я осмотрел его и нашел на одной из граней тонкую щель, размером как раз под карту памяти.
И нисколько не удивился, что карта вошла туда, как родная, с тихим, но четким щелчком зафиксировавшись в слоте.
По экрану Пульса побежал прогресс бар загрузки.
Глава 18
Я уже ни в чем не сомневался. Все складывалось именно так, как должно было сложиться, и уже ничего не могло пойти не так. Карта не могла оказаться битой, архивы на ней не могли оказаться запаролены, кодировки не могли не совпасть… Не могло произойти ничего из того, что помешало бы мне узнать, что же содержится на карте. Эта карта лежала там для меня. Она ждала меня. Да, от таких мыслей недалеко и до уверенности в собственной избранности, но и против откровенных фактов переть просто глупо.
Поэтому, когда прогресс бар загрузки остановился на ста процентах и на экране Пульса открылась новая папка, я совершенно не удивился. Все складывалось именно так, как должно было сложиться.
В папке было несколько вложенных дополнительных подпапок и один файл с названием, имеющим явно системный формат — «Аудио12764». Что значат цифры не знаю — может, порядковый номер данной конкретной аудиозаписи, а, может, шифровку, в которой скрыта дата, когда эта запись была сделана. Неважно, в общем-то. Ни тот вариант, ни другой ничего мне не дадут. Важно только содержание аудио.
Мимолетно пожалев, что Пульс не комплектуется никакими наушниками, я уменьшил громкость до минимума, чтобы не разбудить ненароком никого из тех, кто уже спит вокруг, включил запись и поднес Пульс динамиком к уху.
Да, не зря я убавил звук — ночную тишину разрезал звук тревожной сирены, к счастью, очень тихий благодаря моей дальновидности. Где-то далеко звучали встревоженные голоса, крики, а на фоне всего этого слышалось тяжелое дыхание бегущего человека. Чужие голоса стали громче, приблизились, и я, кажется, даже начал что-то различать, но…
— Уста… новка! — в два приема выкрикнул тот, кто все это время бежал. — Выброс!
— Купол потерян! — нервно ответили ему. — Надо эвакуироваться!
— Потом! — огрызнулся владелец карты памяти. — Что с установкой?!
— Утрачена! Я же предупреждал о вероятности каскадного резонанса!
— А что светолит?!
— Да как теперь узнать?! Вон стоит себе на одном месте! Ты собираешься эвакуироваться или как?!
— Да некуда эвакуироваться! — вышел из себя владелец карты. — Пошел вон!
Короткие звуки борьбы, потом удар, и приглушенный стрекот кнопок — кто-то очень быстро что-то набирал.
— Я Винсент Сайфер, глава исследовательского центра Сайфер. В погоне за спасением мы сделали то, чего не должны были делать, и через несколько секунд наш комплекс полностью затопит волной Тьмы. У нас есть только один образец светолита, и только один носитель информации, который я смогу… Который я попробую защитить с его помощью. Если мы рассчитали все правильно, он не подпустит к себе Тьму еще долгие-долгие годы. На этой карте памяти собраны все исследования нашего комплекса, все результаты, все что мы знаем о Тьме, Свете и вообще обо всем… Я спрячу эту карту под кубом светолита и буду надеяться, что кто-то когда-то найдет ее. И если это случится, я заклинаю вас — никогда! Слышите — никогда не пытайтесь воссоздать светолит! Винсент Сайфер, отбой!
Аудиозапись кончилась, динамик смолк. Я оторвал Пульс от уха и с сомнением посмотрел на него — не сказать, чтобы что-то прояснилось. Единственная новая информация, которую я узнал — это, что световой кубик назывался «светолит», что он был первым и единственным образцом этого вещества и что почему-то никому не следует пытаться его воссоздать.
Странно. Если никому не следует его воссоздавать, то почему его создали они? Или все, что произошло с районом казадоров — это как раз следствие действий Сайфер? Неужели создание светолита, чем бы он ни являлся, могло привести к таким чудовищным последствиям?
Оставив аудиофайл в покое, я перешел к папкам. Папок было три — «Светолит», «Свет и Тьма», «Общее». Сперва я заглянул в папку, посвященную загадочному материалу, но там даже по превью файлов было видно, что в основном она завалена какими-то химическими формулами и расчетами, так что я оставил ее на потом. В папке «Свет и Тьма» оказались, в основном, картинки, причем изображающие странные вещи — какие-то сложные витиеватые знаки, напоминающие магические глифы. Их я тоже отложил на потом, и перешел к папке «Общее».
И первым, что бросилось в глаза, был файл,
