- Давно?
- В общем, да… Прилично, - он усмехнулся, - но ты делаешь это с таким удовольствием, что мне захотелось снова начать… Только вот сейчас сигареты, и даже сигары - совсем не те, что прежде, - он сказал это так, будто живет уже сто лет.
- Ну, а я… не собираюсь бросать. Ни курить, ни пить, ни все остальное. Я собираюсь получать от этого, как можно больше кайфа!
Почему он посмотрел с таким недоверием? Сомневается в том, что она сможет получить наслаждение от своих порочных склонностей?
Тем временем им принесли деревянный резной ларчик. И Карлос, деловито порывшись в нем, выбрал большую толстую сигару, обернутую в красную с золотом бумагу.
- Какого цвета у тебя глаза? - спросил он вдруг.
- Не знаю, - Юлия равнодушно махнула рукой, - никакого. Они меняют цвет в зависимости от освещения.
- Кто ты? - без всякого перехода опять спросил он.
- Я не знаю, - в тон ему ответила Юлия.
- Как?! - он сделал преувеличенно удивленное лицо.
- Скорее всего - никто, - она пожала плечами.
- Ты, кажется, не слишком-то себя любишь…
- Совсем не люблю.
- Почему?
Почему тебе это так интересно? Вот в чем вопрос. Он даже перестал играть в невозмутимого дона, забыл вдруг о своем фирменном выражении лица - снисходительной иронии. А просто уставился на нее в упор, ожидая ответа. Только что тут можно ответить?
- Ну, вероятно - не за что.
- Но неужели ты даже не догадываешься о своей истинной сущности?
- У меня нет никакой истинной… сущности, - Юлия раздраженно нахмурилась, - то есть я, тоже меняю цвет. В зависимости от ситуации. И - окружения, - добавила она многозначительно.
- Тогда - кто же ты сейчас?
Она с тоской глядела на его пальцы, которые, повертев толстую сигару, поднесли ее к безупречному рту. Бледные губы сомкнулись вокруг темного основания, вдруг хищно сжав его, когда он поднес к кончику сигары горящую спичку.
- Кажется, сейчас я развратная расчетливая стерва, знакомящаяся на курорте с разными импозантными мэнами…
- Слишком длинно, - поморщился дон Карлос в клубе первого дыма, - а если короче?
- А если короче, - Юлия попыталась изобразить роковой прищур, как у одной из тех красоток на черно-белом плакате в салоне, - если короче, я - женщина-вамп.
- Кто?!! - он чуть не выпустил сигару изо рта. - Ха-ха-ха!!
Эта реакция так не соответствовала задуманному Юлией эффекту, что уголки губ у нее непроизвольно поползли вниз, заставив испугаться возможных неконтролируемых слез.
- Простите, простите… - поспешно пробормотал дон Карлос, очень стараясь вновь стать серьезным, - Прости меня! Просто…
- Я не похожа на вамп? - угрожающе спросила Юлия, глядя прямо в серебряные радужки.
Уголок красивого рта опять дернулся - только на миг - в позыве смеха. А потом выражение его лица сделалось неожиданно нежным.
- Ты похожа на ангела.
Они смотрели друг на друга в молчании, пока она решала, как ей нужно расценивать это заявление - как оскорбление или, как комплимент.
- Так значит я - ангел-вамп.
С этими словами Юлия вынула из пальцев дона Карлоса тлеющую сигару. И, набрав в рот густого ароматного дыма, принялась безмятежно пускать вверх маленькие аккуратные колечки.
- А ты? - спросила она, разглядывая его из-за завесы дыма. - Кто ты такой?
- Ну, это очевидно! - расцвел он своей ослепительной улыбкой. - Богатый бездельник, снимающий на досуге одиноких туристок!
- Кажется, мы друг другу подходим?
- У нас есть отличный шанс это проверить…
Его необычные волосы в дневном свете, затопляющем террасу, отливают белой начищенной сталью. А его глаза, его бесподобно выразительные глаза… она вдруг поняла, резко и ясно, как озарение - они же ничего не выражают! Вообще. Но - парадокс, именно из-за этого они кажутся непередаваемо красноречивыми… это как… как новые духи «Сислей»! - вспомнила вдруг Юлия свою прогулку по «дьюти-фри». Три аромата под номерами: «Один», «Два» и «Три», и каждый может дать им свое собственное название. Такая концепция.
Она содрогнулась от предположения, что все его многозначительные взгляды, тревожащие и манящие, - всего лишь плод ее собственного больного воображения.
Потом, после сигар, десерта и двух рюмок старого портвейна с ассорти из сыров, они спустились в подвал того же дома.
- Здесь танцуют фламенко, - пояснил дон Карлос. В полутемном зале царила несколько мистическая и откровенно эротическая атмосфера, немного страшная, возбуждающая и притягивающая. У Юлии, хоть и не привыкшей к таким местам, не возникло сомнений - здесь собралось изысканное, избранное общество. Она присвистнула с невольным восхищением.
- Я думала, такое начинается в разгар ночи!
- У некоторых людей разгар ночи бывает в любое время суток… Потанцуем?
Когда же он пригласил ее, неожиданно выяснилось, что она почти не может двигаться в танце. Слишком скованными получались движения, слишком заторможенными - жесты. Вот уж точно - как кол проглотила!
Дон Карлос остановился, вдруг посерьезнев.
- Болит спина? - он, скорее, не спросил, а сообщил ей об этом.
- Откуда ты знаешь?
- Вижу, - просто ответил он.
- Это… так видно?
- Не всем.
- А. Так ты - врач.
Он странно усмехнулся. Словно хотел нехорошо пошутить, но передумал.
- В некотором роде. По крайней мере, я могу попытаться тебя вылечить.
Он снова встал за ее спиной - как некогда в маленьком уютном замке.
Только теперь он не боялся дотронуться до нее. Напротив. Его ладони, не холодные и не теплые, не влажные и не сухие, не трепетные и не грубые - такие, какими сама хочешь их ощущать, - уверенно легли на плечи Юлии.
Он или сильно обольщался на счет своих целительских способностей, либо это и не входило на самом деле в его планы. Спине ничуть не стало легче от этих прикосновений. Она даже заболела еще сильнее. Зато от них случилась масса других вещей. Ладони и ступни сделались очень теплыми, а потом - горячими. Словно крохотными острыми иголочками закололо глаза и губы. Дыхание сделалось поверхностным, стало вдруг трудно глотать. И еще - она все-таки сделала это. Наклонив голову, порывисто прижала щекой его руку. Которую он, на этот раз, и не думал убирать.
Волоски на шее снова трепещут от беглого, неритмичного дыхания. Оно тоже, как и его руки, не имеет никакой температуры. И Юлия предпочитает думать, что оно обжигающее.
- Ты не боишься… - проговорил он ей в затылок, - а вдруг я маньяк?
- М-м-м… - она нежно потерлась щекой о бархатную смуглую кожу.
- Может, чудовище? Монстр?
И вдруг - словно его слова обладали гипнотической силой - ей стало по-настоящему страшно. Откуда-то пришла дикая мысль, что такое вполне возможно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
