Теоретически возле таких приметных мест может быть какой-нибудь особо жирный ништяк для наиболее непоседливых и любопытных, награда за доблестный труд. Жаль, что не проехать к «идолу» запросто, даже легкий джип застрянет в вязких переплетениях кустарника и изогнутых ив, трудоемкое это дело. А на «сходить пешком» у спецгруппы нет времени. Ничего, мы с Мишганом свое всегда возьмем, мало ли ништяка на нашу жизнь!
Пш-ш…
– Товарищ Кастет, это Чжун. Что там, почему остановка? Опасность?
Я сверху вниз посмотрел на затормозившую автобанду.
– Есть признаки…
Говоря в рацию, я приподнялся над сиденьем, старательно слепив напряженное лицо, – хоть и далековато, но китайцы могут смотреть в оптику, так что пусть тревожная рожа подтвердит «беду поблизости». Пару раз настороженно стрельнул глазами в сторону ближайших кустов. Потом быстро достал бинокль и вгляделся туда еще раз. Показывая напарнику на пологий склон, спускавшийся прямо к высокому хвойному лесу, якобы что-то сказал.
– Вроде миновало… Начинайте движение, медленно. Предельное внимание и дисциплина! Впереди плохой участок. Всем хорошенько закрыть окна, не высовываться, из машин не выходить ни в коем случае, без команды огня не открывать. Как понял?
– Противник? – ужаснулся прораб.
– Как понял, спрашиваю!
– Да, да, конечно же! Вы что-то заметили?
– Пещерник бродит, я след видел. Выполнять!
На соседнем сиденье заржал отвернувшийся к ветровому стеклу Гоблин.
– И кто там говорил о жалости к гражданским? – Напарник с мягким стуком включил передачу, страгивая джип с места.
Настроение отличное!
Фальшиво, но весело насвистывая какую-то мелодию, Сомов по сути вез нас к родному дому, размечая свежими отпечатками зубастых шин сухую пустынную дорогу, до сей поры не имеющую ни малейших признаков хоть какой-нибудь колеи. А я сидел рядом с ним и мечтал о долгожданной встрече с женой и дочкой, вспоминал о тихом заповедном Кордоне и замечательных людях, живущих там.
Почувствовав мой настрой, Сомов на него откликнулся.
– Обратная дорога слаще всего! – заметил он. – Просто шикарно, даже баранку лень крутить, хочется взять такси. Костя, когда на Платформе появятся таксисты?
– В Шанхае уже есть, помнишь, как из кабака возвращались, когда ты там стойку сломал? – напомнил я.
– Нет, я про реальных дальнобоев, чтобы в другой город уехать.
– Вопрос денег, – философски заметил я. – Забашляй через жабу – и отвезут хоть в Каир… Так. Перед лесом остановись еще разок, осмотримся по-настоящему.
– Понял.
Отрезок, лежащий впереди, мог напугать любого. Я отлично помню, как мы впервые попали на подобный участок магистрали. Жутковатая тема… В таких местах грунтовка сужается до возможного минимума, обочины фактически нет, стволы высоченных елей стоят настолько близко друг к другу, что густые кроны сплетаются в сплошную колючую стену. Подлеска никакого, темень в глубине набитого нечистой силой заповедного леса страшная. А ведь тогда мы шли на своих двоих, голенькие, вкусные, неопытные…
Машина остановилась.
Я сообщил Чжуну об очередной паузе, на этот раз продолжительной, взял автомат, вышел. Теперь никакого театра не надо, все будет взаправду.
– Я слева, ты справа.
Мишка кивнул, неспешно пристроил пулемет в кузове так, чтобы удобней ухватить с земли, и тоже спрыгнул.
Следы… Плохо тут со следами человеческой деятельности. Всего лишь один раз я заметил отпечаток крепкого башмака – явно прибалты оставили, когда благодаря счастливому случаю выбрались на магистраль. И все, больше никакой инфорадости. Остальные отпечатки смыли дожди, прошедшие с момента захвата разведчиков. Грунтовки у Смотрящих качественные: даже в осеннюю слякоть не набьешь настоящей колеи, что уж говорить об отпечатках обуви… Однако автомобильного движения, если оно есть, никак не скроешь.
Так вот, его тут не было. Вообще!
Никто не проезжал по разведанному участку дороги, что автоматически наводило на соответствующие размышления. Поверьте, мы смотрели более чем тщательно. Хорошо, пусть отпечатков нет на самом полотне – их сглаживают неумолимые осенние ливни и весенние талые воды. Следы все равно остаются. Нормальный водитель при вынужденной или плановой паузе никогда не выстроится посредине проезжего пути, в том числе из соображений разумной маскировки. Колесо непременно залезет на мягкую обочину. Есть остановки для осмотра местности, для вынужденного ремонта, замены колеса…
Для охоты, наконец!
Тогда где неизбежные кострища? Тут дикого зверя предостаточно. Где следы вешал на суках или примитивных ко́зел для аккуратной разделки? И то и другое требует порубки, однако пока что не обнаружено ни единого следа топора или пилы.
И о чем это говорит?
О том, что загадочная магистраль совершенно точно не ведет к логову Северного Альянса, нигде не смыкается с заезженной дорогой, данной северянам Смотрящими. А такая конечно же существует, и она соединяет Стокгольм с Преторией, контакт между анклавами существует, теперь, после расспросов в Китае, мне это известно достоверно.
Сплошная путаница, трахома, имеющиеся в распоряжении Замка Россия карты придется капитально пересматривать по северо-западному сектору. Наши люди ни разу не забирались северней Мадрида, данных о тамошней сети автодорог просто нет, пока что подобная разведка не представлялась актуальной, всегда находились дела поважней.
– Вот и прокачаем, – сказал я, выпрямляясь.
Черт, опять показалось, это не след, просто ветер низкой веткой провел по земле…
– Ты про дороги?
– Ага. Эта тянется на юг, постепенно все больше отжимаясь к западу.
Достав из нагрудного кармана компас, Мишка утверждение быстро проверил. Кстати, у китайцев в древности компас назывался очень образно – «югоуказующая игла». Тут чего только не узнаешь…
– Просека точно отжимается, – доложил Сомов.
– И не к Альянсу.
– Ежу понятно.
Эх, посмотреть бы на замысловатое переплетение сверху…
Сверху у населения Платформы получается плоховато. Не дают Смотрящие людям вольготно использовать любые летательные аппараты, кроме «зарегистрированных» в Департаменте Авиации Планетян. Даже воздушные шары падают наземь по непонятным причинам, у нас два пилота так чуть жизни не лишились при ударе корзины, один из членов экипажа получил перелом руки, другой сотрясение мозга. После этого случая Сотников психанул, схватил авторучку – и подобные эксперименты категорически запретил.
Не только мы пробовали освоить небеса на халяву, многие анклавы пытались строить простейшие радиоуправляемые беспилотники – недолгой вышла забава. Ворона в мотор вкрячится, а то свирепая гаруда схряпает. Молния с абсолютно ясного неба внезапно ударит в аппарат. Операторы бесятся – радиосигнал то и дело теряется или же вовсе не проходит по непонятным причинам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
