Едва двери кабины отворились, Краух выскользнул наружу, по правилам огневой подготовки перевернувшись, в два прыжка достиг ближайшего укрытия. Это было бетонное основание мачты с развевающимся государственным флагом Ботсваны.
На крыше гостиницы было уже тихо, раздавались только стоны раненых да затихающий звук удаляющихся вертолетов.
Переждав минуту, Ганс выглянул из своего укрытия. В лужах крови лежало несколько оперативников Фулгама и двое наемников из команды Курта Шейхаса. Их белые пиджаки были залиты алой кровью. Один лежал на спине, раскинув руки, в каждой было зажато по короткоствольному автомату. Другой же, наоборот, замер на боку в позе эмбриона. В предсмертной агонии он содрал ногти с пальцев о бетонный пол площадки. Раненый оперативник замер недалеко от пятерки трупов, сжимая руками развороченный живот. За его спиной, опрокинутый набок, лежал советский вертолет «Ми-8» ангольской делегации. В стороне от «Ми-8» полыхала вовсю громада французского «Супер Пума» замбийского министра. В центре площадки стоял изрешеченный белый «Ирокез» с разбитыми стеклами кабины и рваной обшивкой, где с трудом можно было разглядеть опознавательный знак республики Зимбабве. Из-за бетонного основания государственного флага Мозамбика на Крауха настороженно смотрел капитан Фулгам. Ганс вышел из своего укрытия. Роберт тяжело поднялся на ноги, вставляя в свой пистолет новую обойму.
– Эти суки захватили два вертолета, принадлежащие ЮАР, мать их так, твари… – Капитан, как всегда, матерился на чем свет стоит.
– Что все-таки случилось? – поинтересовался Ганс.
– Что случилось? – раздраженно переспросил Фулгам. – А то случилось, что тактика борьбы с террористами – детский лепет, когда надо обезвреживать диверсантов. Мы как лихие кавалеристы атаковали наемников в фойе и отбили заложников. Чем и развязали руки боевикам Борга и его племянника Шейхаса. На нас обрушили шквал огня, не припомню, чтобы я видел такое даже в кино. Мои люди отличные оперативники, а не антитеррористы… – Капитан с горечью сплюнул себе под ноги. – Мне еще повезло. – Он указал на свой бронежилет с двумя золотистыми пятнами на груди и одним на животе. – Это «Хеклер Кох», – пояснил Фулгам. А Мансу повезло меньше, его насквозь прошил «калашников» Хогарта. Я эту сволочь уложил, но Мансу от этого легче не станет. Херст, дубина, услышав стрельбу, выскочил. Этому идиоту перебили ноги. В общем, я растерял всех своих людей. – Безнадежно махнув рукой, капитан закончил свой рассказ. Это был очередной «прокол», он хоть и спас заложников, но растерял людей и упустил драгоценности.
Неожиданно Фулгам поднял глаза и посмотрел в лицо Ганса, потом с подозрением спросил:
– Откуда у тебя пистолет?
– Одолжил у Бенито Жармоно.
– А сам он где?
– Умер, – ухмыльнулся Ганс.
– Как? – Глаза Роберта подозрительно сощурились.
– Как? От инсульта! – пожал плечами Ганс. – Скоропостижно и почти безболезненно.
– Ты что, сломал ему шею?
– Что-то вроде этого, – уклончиво ответил Краух, не собираясь открывать контрразведчику тайну «Грозы».
– Вот так запросто и убил Муссолини, машину для убийств? – с сомнением спросил Роберт, все еще не веря в гибель киллера.
– Ну, и на старуху бывает проруха, – усмехнулся разведчик. Чтобы сменить тему этого деликатного разговора, он обратился к капитану, указывая на вертолет, стоящий в другом конце вертолетной площадки: – Как ты думаешь, Боб, у нас есть еще шанс догнать наемников?
Взглянув в направлении, указанном разведчиком, капитан засомневался:
– Этот новейший американский вертолет «Долфин» принадлежит министру внутренних дел Мозамбика. Будет скандал, кроме того, вон часовой выставлен. – Возле вертолета действительно стоял чернокожий солдат в каске с автоматической винтовкой на плече.
– Он ведь не диверсант? А время идет, – заговорщически подмигивая, произнес Краух.
– Эх, карьера моя все равно накрылась, – делано беззаботно махнул рукой Фулгам и устремился к вертолету, на ходу бросив: – Пошли.
* * *
Рядовой первого года службы Гомишь Аде был призван в армию из глухой деревушки северной провинции Мозамбика. Высокий, плотный юноша имел темно-шоколадную кожу, приплюснутый нос с широкими ноздрями, толстые красные губы и крупные белоснежные зубы, жесткие кучерявые волосы его были коротко острижены. По местным меркам Гомишь был едва ли не красавцем, но вот с умом проблема. Три класса миссионерской школы вряд ли могли соответствовать ритму современной жизни. Недалекий, но исполнительный Гомишь был хорошим солдатом, команды понимал с полуслова и четко следовал статьям Устава, заученного в начале службы наизусть.
Сегодня он был вызван командиром и получил приказ сопровождать министра внутренних дел на вертолете. В то время, когда министр будет на совещании, Гомишь должен бдительно охранять новый вертолет генерала Ди Рохо.
Не прошло и часа после того, как Гомишь заступил на свой пост, как на крыше гостиницы разразилась жуткая перестрелка. Две группы белых, паля друг в друга из пистолетов и автоматов, подожгли несколько вертолетов. Затем первой группе удалось сесть в уцелевшие вертолеты и улететь. Все это время Гомишь мучительно соображал, стоит ли ему принять участие в «общем веселье», и если да, то на чьей стороне? Когда же вертолеты улетели, он облегченно вздохнул, но тут же заметил, что к нему бегут двое белых с пистолетами в руках. Не зная, как себя вести, юноша выставил перед собой длинноствольную автоматическую бельгийскую винтовку «FN». Надвинув на глаза каску и угрожающе раздувая ноздри, он крикнул:
– Стоять, стреляю!
Приближающийся к нему Фулгам в левой руке стволом вниз держал пистолет, а в правой – перед собой – фальшивый жетон.
– Интерпол! – рявкнул капитан. – Мы должны преследовать группу террористов, пытавшихся устроить политическое покушение.
– Я не имею права подпускать кого-либо к вертолету. Он принадлежит министру МВД, генералу Ди Рохо, – проговорил солдат, мучительно вспоминая, где же он слышал это странное слово «Интерпол». Мозг его лихорадочно работал, и тут он поймал себя на мысли: «Я неправильно держу винтовку. Так ее держат с примкнутым штыком, а без штыка…» Вспомнить, что на этот счет написано в Уставе, Гомишь не успел. Фулгам, заметив в глазах солдата растерянность, пошел на хитрость. Рука, сжимающая жетон, разжалась, блеснув золотом на солнце, он упал к ногам контрразведчика.
Гомишь опустил глаза, следя за жетоном, и в следующее мгновение левая рука капитана, сжимающая пистолет, отбила в сторону ствол винтовки, а правой Фулгам с разворотом корпуса врезал солдату в челюсть.
Юноша, выронив оружие, влетел в салон «Долфина». Вертолетчик, худосочный рыжий европеец, видя такое дело, потянулся за пистолетом, висящим у него в открытой кобуре на подлокотнике пилотского кресла, но Фулгам его опередил. Выхватив из кобуры «беретту», он приставил пистолет ко лбу пилота, а свой пистолет направил на перепуганного солдата. Следом за капитаном в салон забрался Краух, сжимая правой рукой цевье «FN».
– Взлетаем, парень! – приказал Фулгам. – Нам еще надо догнать наших приятелей. Давай быстрей.
– Вы еще не знаете, с кем связываетесь! – испуганно озираясь, неуверенно пробормотал пилот, клацая тумблером на приборной доске. Двигатель вертолета заработал, постепенно набирая обороты.
– Не дрейфь, парень! – крикнул пилоту Фулгам, стараясь перекричать рев мотора. – Шоу только начинается!
«Долфин» оторвался от бетонного покрытия и завис над вертолетной площадкой. Наконец крыша гостиницы осталась далеко внизу, вертолет стремительно набирал высоту.
* * *
– Вот они! – крикнул пилот, указывая перед собой. Фулгам и Краух посмотрели в указанном направлении. Метров на двести ниже их «Долфина» шли два вертолета. Впереди мощный английский «Линкс», в кильватер к нему пристроился легкий французский вертолет «Алуэтт», похожий на крупного головастика.
– Атакуй! – крикнул Краух пилоту и для убедительности показал рукой маневр пикирования. Пилот, лихорадочно жующий жвачку, кивнул головой в знак того, что понял команду.
Ганс снял с еще не пришедшего в себя солдата ремень с подсумками и повесил его себе на шею. Застегнув на талии страховочный пояс, сел на край, свесив ноги из салона. Передернув затвор винтовки, Краух обернулся и показал Роберту, чтобы тот держался. Капитан, сунув в подмышечную кобуру «швейцарца», рухнул в кресло, ухватившись свободной рукой за подлокотник. «Долфин» начал снижение. Наклонившись на правый борт, машина пикировала.
Несколько секунд, и показался черный головастик «Алуэтта» с блестящими ножами бешено вращающегося винта и бородавкой-наростом под кабиной турбореактивного двигателя, прикрытого листами защитных экранов.
Расстояние между вертолетами сократилось до минимума. Уперев приклад в плечо, Ганс поймал вертолет наемников в прорезь прицела.
