— Не надо, — сказала я ему.
— Я бы умер в той клетке.
— Мой отец разрушил твой разум и пытал тебя. Я пыталась исправить его ошибку.
— Нимрод не разрушал мой разум. Я разрушил его сам. — Кристофер посмотрел на ночное небо, и тень чего-то порочного пробежала по его лицу. — Я был самым могущественным легатом за всю историю. Однажды вечером твой отец пригласил меня на ужин и сделал мне предложение: он разработал способ имплантировать божество в человеческое тело. Этот процесс имел некоторые ограничения. Божество должно было быть достаточно хорошо известно, чтобы иметь отчетливое присутствие, но недостаточно самосознательно, чтобы вмешиваться в эго человеческого носителя. У него почти не должно быть последователей, чтобы не пострадала воля носителя. У человека должен был быть огромный запас природной магии, достаточный для поддержания и подпитки сил божества. Он сравнил это с тем, как стоять посреди шторма и впитывать в себя всю его ярость. Такой человек, по его словам, превзойдет и легата, и наставника Железных Псов. Именно такой станет его заместителем. Он был очень убедителен.
— Ты сказал «да»?
— Я сказал «нет».
— Ты сказал «нет» моему отцу?
— Верно. Я сказал ему, что шторм может привести меня в действие или разорвать на части, а я не хотел, чтобы меня разорвало на куски.
Это потребовало серьезных усилий.
— Он сказал, что понимает. Я сказал ему, что д'Амбрей кажется лучшим кандидатом. Мы все боготворили твоего отца, но Хью был у него дольше всех, с тех пор как был ребенком. Он сделал бы все, о чем попросил его Нимрод.
И какую замечательную награду получил Хью за свою преданность.
— Он сказал, что этот процесс не сработает на Хью. Его целительная сила была слишком велика и отвергала чужеродную магию. Мы поразмышляли об этом. Мы закончили ужин. Я не помню, как встал, но когда я очнулся, мы оказались в Мишмаре, и процесс уже начался. Я помню боль. Мучительную боль. Это не прекращалось целую вечность. Тогда я решил, что, если я выживу, Нимрод никогда не получит выгоды от того, что сделал со мной, поэтому, когда я поглотил Деймоса, я направил всю силу внутрь. Существует не так много ужаса, с которым может справиться человеческая психика.
Сила воли, необходимая для того, чтобы сделать это с самим собой, должна была быть ошеломляющей.
— Я не знаю, что сказать. «Извини» кажется банальным. Моему отцу действительно неприятно слышать «нет».
— Он не часто это слышит. — Рубиновый свет заиграл на его радужках.
— Он пытался вернуть тебя?
— Да, но потерпел неудачу. Ущерб был слишком велик, и я хотел остаться сломленным. После нескольких месяцев лечения и пыток он отправил меня с Хью на Кавказ в качестве последней отчаянной попытки. Он не хотел, чтобы я оказался в Греции — слишком много местных сил и слишком рискованно, но побережье Черного моря было достаточно близко, чтобы Деймос почувствовал притяжение земли. Он надеялся, что близость к Греции привлечет меня, поэтому он сказал Хью посадить меня в клетку, чтобы я мог видеть небо и чувствовать ветер, и морить голодом. Но я зашел слишком далеко. Я бы умер в той клетке, но потом ты вытащила меня, и с тех пор вы с Барабасом заботились обо мне.
Воспоминание о нем в клетке вызвало мгновенную ярость. Ни с одним человеческим существом не следовало так обращаться, морить голодом, заставлять умирать от жажды, сидеть в собственных отходах.
— Что ты теперь будешь делать? — спросила я.
Он улыбнулся, обнажив вампирские клыки.
— Когда ты будешь сражаться со своим отцом, я буду парить над тобой. Я хочу быть последним, что он увидит перед смертью.
Теперь на моей стороне были бог зла и бог ужаса. Моему образу хорошей девчули нанесли серьезный удар. Может, мне следует нанять несколько единорогов или котят с радужными способностями, чтобы уравнять все.
Тедди Джо вышел на крыльцо.
— Вот ты… черт возьми.
Кристофер слегка помахал ему рукой.
— Не чувствуешь его во время технологий? — спросила я.
Тедди Джо проигнорировал меня.
— Чего ты хочешь?
— Я бы хотел пойти, — сказал Кристофер. — На случай, если что-то пойдет не так. Со мной не будет никаких проблем.
Тедди Джо открыл рот.
— Не будь злым, — сказала я.
— Злым? Я? С ним?
— Да.
Лицо Тедди Джо потемнело. Он сел на стул рядом со мной.
— Ответь мне, как ты существуешь?
— Принудительный теозис[7], - сказал Кристофер.
— Как? — спросил Тедди Джо.
— Спроси ее отца. Я помню только боль. Вероятно, это началось как имплантация, принудительное владение, но как именно он это сделал, я не помню.
— Ты…? — Тедди Джо не стал продолжать.
— Поглотил сущность Деймоса? Да.
Тедди Джо покачал головой.
— Это не апофеоз. Апофеоз подразумевает достижение состояния восторга и божественности через веру. Это не внешнее воплощение.
— Нет, — сказала я. — Это подразумевало бы преднамеренное добровольное нисхождение божества для перерождения в человеческом теле, и, насколько я понимаю, в этом процессе не было ничего добровольного. Деймос не был реинкарнирован.
— Для такого нет слова, — сказал Кристофер.
Тедди Джо качнулся вперед, прижав руки в едином кулаке ко рту.
— Это потому, что такое противоречит главному принципу любой религии — признанию сил, находящихся вне нашего контроля, обладающих сверхчеловеческой силой.
— За исключением буддизма, — сказал Кристофер.
— Да. Ключевое слово здесь «сверхчеловеческой». Божество может поглотить человека или другое божество, но человек никогда не может поглотить божество, потому что это подразумевает, что человеческая сила больше божественной.
Просто еще одна ночь в Атланте. Сижу на своем крыльце между греческим богом, который на самом деле человек, и ангелом смерти, у которого был экзистенциальный кризис.
— Такого не должно быть. Ты не можешь быть Деймосом.
— Но я есть, — сказал Кристофер.
— Я знаю.
— Это все Сдвиг, — сказала я. — Баланс сил между забытым божеством, таким как Деймос, и очень могущественным человеком смещен в сторону человека, особенно если нет последователей.
— Это должен быть действительно могущественный человек, — сказал Тедди Джо.
— Я был, — сказал Кристофер. — Полагаю, я должен сказать, что я есть.
— Ты сохранил какие-либо прежние способности навигатора? — спросила я.
— Нет.
Мы сидели вместе на крыльце, наблюдая, как вселенная обнажается над нами.
— Теофаг, — сказала я.
— Что? — спросил Тедди Джо.
— Ты хотел придумать слово для Кристофера. Теофаг.
— Пожиратель богов? — Кристофер улыбнулся.
— Это слово обозначает священное вкушение Бога в виде злаков и мяса, — сказал Тедди Джо.
— Ну, теперь — буквальное поедание.
— Нам пора, — сказал Тедди Джо.
— Итак, я могу пойти? — спросил Кристофер.
— Куда? Куда ты хочешь пойти? — спросил Тедди Джо.
— В Мишмар. Я мог бы нести ее. Ей не понадобился бы крылатый конь.
— Нет. Даже если бы ты смог унести ее так далеко, ты не смог бы добраться туда достаточно быстро.
— Он прав, — добавила я. — План состоит в том, чтобы сбежать из Мишмара до прибытия отца, но, возможно, он поймает меня там. По какой-то причине он не хочет убивать меня, но он без колебаний сразится с тобой. Если бы ты увидел его, что бы ты сделал?
— Я бы убил его, — заявил Кристофер, как ни в чем не бывало.
Что ж, он определенно попытался бы.
— Вот именно, — сказал Тедди Джо. — Теперь, ты понимаешь? Если ты отправишься с ней в Мишмар, ни один из вас не сможет выбраться оттуда живым. Ей безопаснее одной.
Кристофер кивнул.
— Хорошо, можно мне пойти с вами посмотреть на лошадей? Я обещаю быть хорошим и не пугать их.
— Конечно, почему бы и нет. — Тедди Джо замахал руками. — Весь Ад может прийти. Мы устроим вечеринку.
Кристофер сошел с крыльца на задний двор, расправил крылья и взмыл ввысь. Ветер чуть не сбил меня с ног.
