Как они ни ждали этого момента, городские стены показались внезапно. Предместья неожиданно кончились, с севера на юг пролегла длинная линия городских укреплений — высокие зубчатые стены в полных тридцать пять саженей с толстыми круглыми башнями. На заострённых башенных крышах слабо колыхались бело-голубые и бело-синие знамёна, зоркий хоббит разглядел в промежутках между зубцами даже блеск брони стражников, охранявших стену.
Тракт кончался у огромных городских ворот, высотой в восемь или даже девять саженей; их железные створки были украшены изображениями людей и животных, на самом же верху, на фоне чернёного железа, сияли семь белоснежных звёзд Элендила. Ворота были устроены не просто в стене, но вели сперва в длинный и довольно узкий коридор, более напоминавший горное ущелье; по бокам в стенах чернело множество узких бойниц. Из башен, расположенных справа и слева от ворот, спускались толстые цепи подъёмного моста, на котором всё время крутился нескончаемый людской водоворот. В самих воротах стояла стража — восемь воинов в полном вооружении и с ними трое чиновников в серо-голубых плащах с гербом Королевства. Чиновники что-то спрашивали у въезжающих в город и записывали в большую книгу, лежавшую на специальной каменной конторке.
— Приготовьте деньги, — повернулся к друзьям Рогволд. — Впрочем, ты же должен знать, Торин.
— С чего это мы должны платить?! — возмутился гном. — В прошлый раз брали пошлину только за ввоз товаров!
— Времена меняются, — мягко объяснил Торину ловчий. — Ты же слышал, на содержание дружины нужны немалые деньги. Откуда их взять? Все золотые рудники в руках твоих собратьев, значит, средства можно взять только у народа, а раз так, то растут старые налоги и вводятся новые. Ведь нужно отстраивать всё разрушенное и сожжённое, пополнять войско. Поэтому у Главных Ворот теперь берут пошлину и за вход, почтенный Торин.
Гном недовольно скривился и махнул рукой. Тем временем они оказались в самой гуще толпы. Позади гомонила компания бородатых гномов, пригнавших целый обоз; справа, чуть высокомерно отстраняясь от происходящего, негромко беседовали между собой два молодых воина с несколькими нашивками на рукавах и изображением орла спереди на плащах.
Наконец до взимавшего пошлину чиновника добрались и трое путешественников. Не глядя на них, он привычным движением поддёрнул рукав и обмакнул в чернила гусиное перо.
— Ваши имена? Цель приезда? — наверное, в тысячный раз за сегодняшний день повторил он. — Имеете ли товары?
Гордый гном не пожелал разговаривать, и Рогволд торопливо сказал чиновнику всё, что требовалось, и сунул ему три четверика.
«Опять деньги, — грустно подумал хоббит. — Неудобно-то как — всё они за меня платят».
Ловчий уже тянул за собой Торина, уже, громыхая, подъехал первый из принадлежавших гномам воз, как чиновник внезапно вновь обратился к Торину:
— Согласно последнему приказу Наместника вам, гномам, запрещается появляться на улицах и в иных публичных местах с боевыми топорами, — веско произнес он. — Соизволь же спрятать его в свой мешок, почтенный Торин, сын Дарта, покрепче завязать, а по устройстве на жительство — оставлять его дома всякий раз, когда выходишь куда-нибудь. Это, кстати, касается и вас, почтенные, — повернулся чиновник к мрачно слушавшим его гномам-повозным.
— Да что же это делается в честном Королевстве! — возопил Торин. — Братья! Что же мы молчим! Да когда такое было, чтобы мы, гномы, ходили без всякого оружия?
Слушавшие его гномы поддержали Торина мощным рёвом. Чиновник озабоченно оглянулся, сделал какой-то малозаметный знак, и позади него тотчас встало полтора десятка копейщиков. Он поднял руку и крикнул, стараясь перекрыть возмущенный гул голосов:
— Прекратите! Не смейте перечить приказам! Никто не собирается пока отбирать у вас ваше оружие. Я же сказал: вы обязаны хранить топоры дома и не появляться с ними на улицах!
— С чем же нам ходить? — выскочил вперёд один из сопровождающих обоз молодых гномов. — Ведь ношение оружия другим не запрещено!
— Допускаются пока ножи, кинжалы и малые секиры, — ответил чиновник. — Мечи же и топоры оставляйте в кладовых! С кем вы собираетесь драться в нашем Городе?!
Возразить на последнее было нечего, и гномы с кислыми физиономиями и недовольным бормотанием принялись прятать оружие.
— А кто нарушит этот указ впервые, — продолжал между тем чиновник, — на того налагается штраф в двадцать пять триалонов. Вторично — уже сто триалонов, а на третий раз виновный подлежит изгнанию из Города! Вам всё понятно?
Ответом ему было угрюмое молчание гномов и отдельные одобрительные возгласы среди людей.
— Правильно! Развоевались, того и гляди, разбой учинят!
— Это кто учинит разбой? Мы, что ли?! — заорал Торин. — Болваны тупоголовые, ещё помощи просить у нас будете!
— Хватит, Торин! — теряя терпение, повысил голос Рогволд. — В конце концов, здесь наше Королевство, а не ваше. Мы же не лезем в ваши дела и уважаем ваши законы.
— У нас ты не найдёшь таких глупых законов! — буркнул в ответ Торин, но всё же подчинился и засунул свой сверкающий топор в мешок, топорищем вверх.
— Поедем, Торин, поедем отсюда! — тянул друга прочь от ворот не на шутку испугавшийся хоббит. — Что ты с ними связываешься?
Гном мрачно молчал. Они миновали длинный, узкий коридор между двух стен, проехали вторые ворота, в которых также стояла стража, и оказались наконец внутри Города.
Они свернули вправо и довольно долго ехали по идущей вдоль стен дороге. Вскоре у непривыкшего к таким скоплениям людей хоббита стало рябить в глазах: кто только не встречался им на пути! Купцы и трактирщики, кузнецы и смолокуры, шерстобиты и сукновалы, лесорубы и портные, воины и звездочёты… И у каждого слева на груди виднелся особый Знак цеха, союза или гильдии. Все встречные были хорошо одеты — у кого чёрный рабочий фартук, у кого парадный, дорогой серо-жемчужный кафтан, но всё имело отпечаток общего довольства и благополучия — даже неистребимый запах смолы от смолокуров казался приятным, а свою покрытую пятнами и подпалинами одежду они носили с большим достоинством. Рогволд не успевал называть хоббиту встречных и гербы их цехов.
Несколько раз им встретились и хоббиты, они держались вместе, как правило, вокруг каких-то возов; приглядевшись, Фолко узнал хорошо знакомую репу! Его соплеменники имели совершенно одуревший и растерянный вид, и Фолко невольно стало стыдно.
«Неужели у меня сейчас такая же тупая рожа?» — со страхом подумал он.
Наконец они свернули влево и въехали на первую улицу. Вдоль её краёв тянулись специально устроенные канавки для стока воды, облицованные розоватым камнем. Дома стали выше — теперь почти все они имели второй этаж и стояли впритык друг к другу. На многих из них красовались вывески различных лавок и мастерских, помещавшихся внизу. Увидев сапог над одной из дверей, Фолко было подумал, что здесь живёт сапожник, но оказалось — торговец кожей; скрещённые мечи означали не оружейника, а скобяную лавку. Ну а всевозможные трактиры и таверны помещались через два дома на третий.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
