— Не могу знать, товарищ командир!
— Отставить жрать, боец! — гаркнул Игумнов, выхватывая из рук подчинённого толстый бутерброд. — Немедленно восстановить связь и доложить!
Боец козырнул, торопливо дожёвывая, надел кепку, схватил фонарь, какой-то ящик и умчался в темноту.
Пш-ш-ш…
— КПП-раз, КПП-раз!
Наконец первое КПП откликнулось:
— На связи, товарищ лейтенант!
— Будко, порнограф, ты где шляешься? Режим повышенной по службе! Назначаешься старшим. Отдыхающую смену на КПП, бодрствующую — на осмотр периметра посёлка! Два прожектора направь вдоль ограды, два на площадку. Теперь дальше слушай… Срочно заводи «зээмку», Керимова за руль и гони его сюда!
«ZM», или «зээмка», — именно так они говорят, слово «зомбомобиль» здесь не применяется. В реале люди Рассадника вообще стараются не пользоваться известным сетевым сленгом, взамен определяя свои профессиональные термины. Потому что это уже не мечтания и не игра.
В тот же момент на КПП-2 включились ещё два прожектора, ударившие лучами вдоль заграждения.
Пш-шш…
— «Натрий-7», вас вызывает «Заслон-2», приём, — монотонно долдонил ефрейтор по стационарной рации.
Окончательно стемнело час назад.
И всё это время немногочисленная охрана городка стояла на ушах.
— Мы пережили три нашествия зомби, — спокойно пояснил командир, поворачиваясь к нам. — И каждый раз эти порнографы-аналитики в комендатуре не могли понять, чем вызваны всплески активности мертвяков.
— Через забор лезли? — быстро уточнил Димон.
— Боишься? И правильно делаешь. Лезли…
Оказывается, по необъяснимой причине, в последнее время целые толпы зомби подходили к поселению и пытались перебраться через ограду. Гарнизон каждый раз относительно легко отражал нашествие.
— Был у нас один рукоблуд-кренкель, приделал к обычному гусеничному бульдозеру дистанционное управление! Радио и сервоприводы. Сам понимаешь, тратить патроны на выкашивание сотен мертвяков, не сопровождающееся добычей ништяка, не есть верная тактика. Это было весело! Представь картину кровью: по площадям катается тяжёлый бульдозер и давит зомбачей отвалом, словно кукурузу! Ещё и клык рыхлителя позади. Два часа работы — и всё, операция по зачистке местности закончена, очень просто и выгодно. Ну и мясо же здесь было! Запёкшаяся кровянка, куски мертвечины, головы, как рассыпанные мешки гнилой картошки…
— А куда всё делось? — как ни в чём не бывало спросил я.
Известно ведь, что зомби не тухнут. Они чем-то пропитаны, словно консервантом, слабо воняют мертвечиной и сильно — химией.
— Если мертвяка вальнуть по всем правилам, то они разлагаются очень быстро, буквально через два дня от тела ничего не остаётся. Зато эти два дня вонь над Выживском стояла невыносимая… Никаких рейдов, мы просто заперлись. Невозможно смотреть на эту гниль, мне даже пришлось пересматривать график смены постов, чтобы парни почаще уходили на отдых.
Слева раздался громкий рыготный звук, Микроб, зажав рот двумя руками, бегом помчался на террасу.
— Направо беги, пресса, направо, там кусты внизу, туда вали! — заволновался лейтенант. — Территорию не заблюй… О, как его!
В ответ звук повторился ещё громче.
— Не свалился бы твой коллега через перила… Что-то слабенький у тебя напарник, — поделился мнением командир. — Непросто вам будет в рейде, тем более в той стороне, где сидит этот порнограф Блогбастер.
— Ничего, очухается, всё будет нормально. В прошлый раз у вас напугался до чёртиков, говорит, была тяжёлая ситуация, — мне ничего не оставалось делать, как защищать напарника и честь мундира.
— Да помню я… Ситуация как ситуация, рядовая, больше сам себя накручивает. Ладно. Будьте рядом со мной, вниз не спускаться.
Пш-ш-ш…
— «Натрий-7», ответь «Заслону-2», приём, — продолжал вызывать застрявшую группу рейдеров.
Обычно рядом с посёлком нет ни одного зомби.
Не дурни. Услышав интересное предположение в первый раз, я во время всех последующих контактов уточнял у очередного собеседника: что тот думает по этому поводу? И все рассказывают примерно одинаковое, договорившись примерно три месяца назад: зомби умнеют! Выводы они делают! Например, единожды убедившись, что нет никакого смысла медленно брести за быстро идущими зомбомобилями, они просто стоят в сторонке и смотрят, не выказывая никакой агрессии. Энергию берегут. Не хотят попадать под бампер или под меткий выстрел.
В неизведанных краях всегда сложней, там машин мертвяки ещё не видели, лезут, получают, потом тоже умнеют. Мне трудно судить, новомодный ли это тренд, либо же действительно в давно мёртвых головах зарождается некий разум нового типа. Если в правде последнее, то хорошего мало.
Димон вернулся через три минуты, бледный и мокрый. Ничего не сказав, он молча сел в углу на стул и начал тихо икать.
— Семенюк, воды принеси прессе! — распорядился Игумнов.
Пш-ш-ш…
Вдруг что-то изменилось. Радист резко вскочил из-за стола, рукой подзывая командира к микрофону.
Пш-ш-ш…
— Здесь! «Заслон-2», вы нас слышите?! — чуть ли не истерично прокричал молодой голос.
— «Натрий-7», вас слышу, продолжай!
— Товарищ лейтенант, здесь такое творится… Такое! Мы одного человека потеряли! Ещё один в экипаже травмирован, сильный ушиб ноги, если не перелом! Мы отстреливаемся, патронов уже мало…
— А-атставить сопли, порнограф! Ты рейдер или школьница-малолетка? — рявкнул лейтенант. — Докладывать по порядку!
— Мы не можем отсюда выбраться!!!
— Где. Вы. Находитесь? — чеканно спросил лейтенант.
— Не знаю! Тут темно, дома какие-то!
— А ты что, в городе ожидал подводные лодки увидеть? Конечно, дома! «Натрий-7», мне нужно хотя бы примерно знать ваше расположение. Только тогда я смогу вывести за ворота «зээмку» с мангруппой. Ты меня понимаешь?
— Да, да! Очень темно, невозможно опознать место!
— Надо опознавать родной, надо.
Это самый слабенький экипаж, который сформировался всего два месяца назад. В нём нет ни одного по-настоящему опытного рейдера. Машину купили готовую, оружие у всех простенькое, без наворотов. Их третий рейд, грозящий стать последним.
— Мне нужна улица. Есть таблички на углах?
— Ни одной не видим…
— Такого не может быть, внимательней смотрите! Фонарём светите!
— Боимся! Здесь торк только что пролетел!
Лейтенант зажал микрофон рукой, метко сплюнул в урну и выругался.
— Вот же порнографы…
Он два раза щёлкнул тангентой, привлекая внимание.
— А свет прожекторов КПП-2 наблюдаете?
— Ничего не наблюдаем, кругом дома, обзора на восток нет!
Командир охраны быстро распорядился:
— Третий прожектор в небо, луч вертикально! — и добавил для меня: — Самый мощный у нас, стараемся поберечь…
В темноту ночи воткнулся яркий луч мощного прожектора. А что, неплохая идея, световой столб видно издалека!
— «Натрий-7», а сейчас видите?
Теперь должны увидеть, мне кажется, что такой перфоманс даже с магистрали видно.
— Не видим! — заорал рейдер.
Опять крепко выругавшись, офицер схватил стальной подстаканник, выдул в один приём полстакана горячего чая и продолжил, успокаиваясь:
— Так… Давай с начала. Тебя как зовут?
— Тимур. Койот…
— Койот… Рассказывай, Тимур, по порядку. Со всеми подробностями.
Тот молчал, изредка всхлипывая. Послышались слабые щелчки. Это выстрелы? И опять зловещая тишина в эфире. Шипела рация, гудели электрические приборы, внизу зло переругивались бойцы.
— «Натрий-7», а-атвечать!
— У нас дверь сорвало! Правую заднюю!
— Продолжай, — приказал лейтенант и спросил у оператора пульта: — Гриша, глянь там в реестр, какая у них машина?
— Два торка, товарищ лейтенант! Сразу два! А сейчас ещё и третий где-то рядом бегает!
Офицер присвистнул.
Внизу зарокотал двигатель, тёмная туша «зээмки» первого поста подползала к КПП.
— «Уазик» у них, «табуретка».
Пш-ш-ш…
— Как вы умудрились дверь потерять, оболтусы? Никакой торк дверь не вырвет, тем более усиленную!
— Водила наш теранул боком о какую-то сваю при повороте, налетел на арматуру. А тут торки! Один из них подскочил справа так быстро, что и сообразить не успели! Он словно знал, словно караулил! — в голосе докладывающего не было ничего, кроме ужаса пережитого и страха перед ужасом предстоящим.
— Три торка — это хреново, — бросил от стола оператор.
Пш-ш-ш…
— Прижались правым бортом к стене, так и стоим, чтобы внутрь не пролезли. Это очень быстрые сволочи!
— Сейчас видите их?
— Нет, сейчас не видим. Обычные зомбаки подходят помаленьку.
Теперь уже и мне понятно: скоро им станет совсем кисло. Выстроится целая толпа поперёк дороги, хрен пробьёшься.
