Раньше заливные луга украшались копнами, скирдами сена. Делали там по три укоса за лето. Теперь луга оскудели. На них растут, в большинстве своем, бодяки, крапива, осока, чертополох, появились кочки — от неправильного выпаса скота: поедает съедобные травы, а оставшиеся сорняки с деревянными стеблями, аллергической пыльцой безмерно размножаются, изменяют структуру почвы. Скашивать их до цветения некому и нечем — как и кочки срезать. Уровень реки весной и летом резко падает, берег поднимается над водой, обрушивается в реку и засоряет ее. Летом межень поднимается только после ливневых дождей. Речка не разливается, как раньше, весной, и меньше питает луга. Тихая Сосна остается бесхозной, и не с кого спросить, почему она опустела, заросла, обмелела.
Сейчас по реке, особенно на ерике, почти на всем ее протяжении, стоит стеной трехметровый камыш — где его никогда не было. А другие водоросли, растения и кустарники давно пора уже заносить в Красную книгу — желтые и белые кувшинки, водокрас, стрелолист прибрежно-водный, ежеголовки, омежник, сусак с его бело-розовыми зонтиками, прибрежную калину. Всюду река зарастает ряской и тиной — летом негде забросить удочку. Хорошо одним уткам и прочим водоплавающим птицам. Вывелись напрочь ракушки-перловицы — и створок от них не осталось. Нет на дне чистого песка, даже глины, мела — один ил от смываемого из оврагов и с дорог чернозема (берега реки оголены — отсюда ее загрязнение, быстрый сход паводковых вод, исчезновение родников, размножение водной растительности), да коричневые заводские и прочие отбросы. Не увидишь на дне пескарей, ходивших раньше на отмелях огромными стаями. Вывелись пескоройки-миноги, а также донные лини, лещи, сазаны, вьюны, налимы, караси, обитавшие в чистой воде судаки, язи, жерехи.
В 2000 году я не поймал в Тихой Сосне ни одного рака — обитателя глинистого дна (раки живут до 25 лет, а размножаются только с 5 лет), — вытравили совсем их к началу нового тысячелетия; еще в 1998 году они попадались на бродах. А ведь рак, повторяю, санитар реки. Как видно, уйму нечисти не под силу оказалось переработать и ракам. После ливневых дождей летом 2000 года вода вышла из берегов, залила их на десятки метров. Дно было усеяно дождевыми червями. Сначала рыба искала этих червей, хорошо брала на удочку на быстринах. Но сколько ее осталось, той рыбы! Раков, как уже говорил, совсем не было. Черви задохнулись под водой в огромных количествах и тоже отравили воду. Рыба после долго болела и не ловилась... Исчезли и налимы, опустели и заилились их норы.
Что будет дальше? Как известно, человек живет без еды 5 недель, без воды 5 дней, без воздуха — 5 минут. Что будет дальше при повсеместном нынешнем отравлении всех сред? Не это ли:
Будут плавать в воде
Электронные рыбы,
Электронные люди —
Ходить по земле.
Так зачем же тогда
Настоящие люди,
Настоящие рыбы
В настоящей воде?
И приходится только мечтать о благоустроенных вокруг реки территориях — с лесонасаждениями, школьными и прочими патрулями; уроках природы в местных учебных заведениях — с действительно полезной для всего окружающего практикой учащихся; о том, чтобы каждый рыболов вытащил бы на своей приваде и близ нее из реки тину, почистил дно, закопал валяющийся мусор; купающийся — принес бы песку на место своей лежки, выдернул не дающие ему покоя сорняки, воткнул в берег ветку вербы — выросло бы дерево с тенью. Но... места купания, отдыха тоже пора заносить в Красную книгу — так они редки и так ленивы отдыхающие там.
Известно, что историческая память народа — огромная духовная ценность. С нею можно восстановить в былой красоте церковь, школу, аллею, лес, редкие цветы, травы, даже породы рыб и животных. Но для этого нужно вернуть людям былое поклонение природе, от которой они, в большинстве своем, очерствев, давно открестились. Как тут не вспомнить былую, отжившую свое, чудь, что не ведала иного бога, чем природа, и поклонялась рекам, озерам, дубравам и родникам? Или легенду о священных лесах, где из подрубленных стволов, срезанных веток текла кровь; или Есенина с его “я молюсь на алы зори, причащаюсь у ручья”, “и зверье, как братьев наших меньших, никогда не бил по голове”...
Куда мы все-таки пришли? И как дальше жить нам и нашим детям?
Сергей Глазьев • Экономическая ситуация в России: изменения и перспективы (Наш современник N6 2002)
Сергей ГЛАЗЬЕВ
депутат Государственной д умы,
член-корреспондент Российской а кадемии наук
Экономическая ситуация в России:
изменения и перспективы
Тенденции деградации
научно-производственного потенциала страны
Несмотря на происходившее до середины прошлого года заметное оживление экономики, ее общее состояние определяется последствиями предшествующего продолжительного и резкого падения производства и инвестиций. С 1991 года уровень производства в России сократился вдвое и сегодня меньше, чем в любой из стран “семерки”, вдвое меньше, чем в Индии, и вчетверо меньше, чем в Китае. Наибольшие разрушения произошли в отраслях наукоемкой промышленности, сельскохозяйственном машиностроении, а также в легкой промышленности и производстве промышленных товаров народного потребления, где уровень производства упал во много раз.
Падение объемов производства пока не сопровождалось столь же масштабным выбытием основных фондов. Объем производственных мощностей в промышленности (без учета добывающих отраслей) составляет 75% от объема 1991 года. По имеющимся данным, в разных отраслях промышленности эта величина колеблется от 55,5% в деревообрабатывающей отрасли до 84,4% в пищевой. Вместе с тем вследствие пятикратного сокращения производственных инвестиций степень износа основных фондов превысила 50%, в том числе в промышленности достигла 55%, а доля оборудования в возрасте до 5 лет сократилась до 10%. Средний возраст оборудования составляет 18 лет и вдвое превышает соответствующий показатель в развитых странах. Выбытие устаревших производственных мощностей приобретает обвальный характер, многократно превышающий ввод новых.
В отсутствие сколько-нибудь выраженной инвестиционной и структурной политики государства технологические сдвиги в российской экономике приобрели явно регрессивный характер и выразились в быстрой деградации ее технологической структуры. При этом наиболее серьезный регресс охватил современные производства и выразился в “откате” России по уровню их развития на 15—25 лет. Большинство производств готовой продукции современного технологического уклада практически свернуто. Сокращение их производства — более чем в 5 раз — намного превышает общий масштаб экономического спада, произошло практически полное их вытеснение с внутреннего рынка импортными аналогами. В частности, в десятки и сотни раз сократилось производство бытовой видео- и электротехники, подавлена импортом отечественная фармакологическая промышленность. При этом внедрение отдельных элементов современных технологий имеет “очаговый” и “точечный” характер и не оказывает влияния на макроструктуру и эффективность экономики. Стремительное разрушение современного технологического уклада означает разрушение технологической основы устойчивого экономического роста, нарастание технологического отставания российской экономики.
Из теории известно, что экономический кризис преодолевается внедрением новых технологий, создающих новые производственные возможности, освоение которых обеспечивает прорыв в повышении эффективности экономики и переход к новому этапу ее роста. При нормальном течении кризиса сокращение экономической активности не затрагивает прогрессивных производств, имеющих потенциал роста и способных стать “локомотивами” будущего экономического развития страны. Наоборот, в это время на фоне общего спада наблюдаются рост производства принципиально новых товаров, подъем инвестиционной и инновационной активности в перспективных направлениях. При этом совершается переток капитала из устаревших производств в новые, так как продолжение инвестиций в сложившихся направлениях оказывается более рискованным, чем освоение принципиально новых перспективных технологий.
Экономический кризис в России кардинально отличается от классического механизма обновления экономики. Спад производства в высокотехнологичных отраслях оказался намного больше среднего по промышленности. При этом темпы спада производства возрастают с повышением технического уровня отрасли. Резко снизилась инновационная активность предприятий. Если в конце 80-х годов доля промышленных предприятий, ведущих разработку и внедрение нововведений в СССР, составляла около 2/3, то после 1992 года она снизилась до 22,4% (в развитых странах эта доля превышает 70%). Существенно упали показатели общей эффективности экономики: производительность труда снизилась на треть, на эту же величину увеличилась энергоемкость производства.
