Меня переполняет пугающая надежда, и я крепко сжимаю Кей в объятьях.
— Что произошло? — спрашивает она. Её ногти впиваются в мою кожу, но мне плевать. Я готов вытерпеть любую боль, оно того стоит.
Я сжимаю в ладони люмикамень. Он ярко светится. Моя пара здесь, со мной.
— Я не знаю.
Ни моего брата, ни её предка нигде не видно. Только мы вдвоём лежим у подножия горы.
Как вдруг земля содрогается под нами, и нас накрывает огромная тень.
— Думаете, вы победили? — её голос дрожит от ярости. Алые глаза Вселяющей Ужас зловеще моргают. Мы для неё не большее чем мошки. Назойливые грызуны, которые ей нужны.
Питомцы. Рабы.
Сглатываю.
— Он подчинит её вновь. А даже если бы ей и вправду удалось сохранить душу благодаря тебе, то что это меняет? Что вы теперь будете делать? — шепчет она, насмехаясь. Её пальцы-ветви переплетаются, точно неповоротливые змеи. Её корни извиваются, как паучьи лапки, из-за чего земля постоянно трясётся.
Я оглядываюсь через плечо. До Греховных Врат несколько километров. Кейлин тяжело дышит, её тело обмякло. Она не сможет уйти сама, не с такой раной, да и кто знает, в каком она сейчас душевном состоянии.
Вселяющая Ужас права: я понятия не имею, как близко Кейлин к тому, чтобы уступить. Тьма внутри неё никуда не делась. Сейчас она под контролем, но надолго ли?
— Стоит мне раздробить твой череп, и она снова потеряет контроль, — клыкастый рот изгибается в ухмылке. — Сможешь ли ты спастись от меня и всех моих друзей?
Я вздрагиваю, когда раздаются завывания. Сначала где-то вдалеке, но они быстро нарастают.
Я перетягиваю Кейлин к себе на колени, убаюкивая. Её глаза прикрыты, но я чувствую в ней огонь, её мышцы расслаблены. Крепко держу её в руках, понимая, что спас её от страшной участи лишь на время.
Из болота выныривают искривлённые серые конечности, и несколько тел вытаскивают себя на берег. Они ползут, потому что ходить не могут. Я в ужасе смотрю на эти оживающие трупы. Их сотни. Тысячи.
У меня падает челюсть.
Внезапно появляется призрак — вылетает из Огненной Стены и направляется к нам. За ним следует армия. Их так много, что за ними не видно даже того слабого дневного света, который пробивается в это место.
Орда послушных призраков откликнулась на зов Вселяющей Ужас и создала такую тень, что день за считанные секунды превратился в ночь.
— Теперь ты видишь, насколько беспросветно ваше будущее, принц?
Я зажмуриваюсь, чувствуя тяжесть клинка в руке.
Мы оба умрём.
Ну, смерть для неё меньшее из двух зол.
— Если только, — мурлычет Вселяющая Ужас, — ты не захочешь заключить со мной сделку.
Моё дыхание судорожное, отрывистое. Кейлин начинает шевелиться и обхватывает рукой мою шею. Она подтягивается вверх, к моему уху, её пальцы впиваются в меня жёстко, отчаянно.
— Нет, — выдыхает она, не добавляя ничего больше.
— Нет, — эхом повторяю я, и она вновь расслабляется.
— Ты даже не выслушал, что я собираюсь предложить.
— Зачем тебе сделка? Ситуация и так уже складывается в вашу пользу, разве нет?
— Я уверена в том, что окончательная победа будет за нами. Но мне бы хотелось… ускорить процесс, — она переводит взгляд на мой кинжал.
«Я могу покончить со всем этим прямо сейчас», — внезапно понимаю я. Вот чего она боится. Если я вырежу сердце Кейлин, Вселяющая Ужас потеряет всякую надежду. Мы с Кей погибнем. Но они с Несущим Ночь проиграют».
Этого хочет Кейлин.
— Если тебе хватит смелости, можешь разрушить наш замысел перед своей смертью, — признаётся Вселяющая Ужас. — Но есть и другой вариант.
Если хватит смелости.
Хватит ли мне смелости убить её? Хватит ли мне сил отнять её жизнь, как я поклялся много лет назад? Теперь, когда я знаю, кто она для меня. Когда я знаю, что она моя.
— Используй книгу заклинаний, — вкрадчиво продолжает Вселяющая Ужас. Дразня. Искушая. — Она в её рюкзаке.
Я нахожу взглядом рюкзак, висящий на плече Кейлин. Книга у неё? Кейлин добралась до книги заклинаний?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Разрушь заклятье. Освободи нас.
Я ошеломлённо открываю рот, желудок сворачивается в узел.
— Ч-что?
— Открой книгу. Используй камень души…
Я разжимаю кулак и смотрю мерцающий золотисто-чёрный свет люмикамня. Это о нём она говорит?
— Я думал… Я думал, что только Кейлин способна снять проклятие?
— Даааа, — шипит Вселяющая Ужас. Она пригибается к земле, чтобы подобраться ближе. — Но ваша связь как пары даёт тебе определённые… возможности. Ты можешь использовать её магию, чтобы узнать заклинание из книги и применить его.
И выпустить Вселяющую Ужас из места её заточения.
Вот о чём говорил предок Кейлин.
— Слышал, какую сделку я предлагала тому глупому призраку? Я бываю щедрой. Освободи нас, и ты получишь всё, что захочешь.
Хмурюсь.
— Я позволю тебе прожить долгую счастливую жизнь с твоей парой. У вас будут дети, если захотите. Больше не придётся бежать. Вам будет нечего бояться.
Внутри меня всё сжимается, в груди вновь вспыхивает надежда.
Всё не может быть так просто…
— Назови свои условия, принц. Хорошенько обдумайте, что вы можете получить.
Я избегаю её взгляда, но обдумываю предложение. Если заключить магическую сделку, они не смогут причинить нам вреда. Никогда.
— Если я тебя освобожу, — бормочу я, сам не понимая, говорю ли это гипотетически… или нет. — То ты и Несущий Ночь больше никогда не приблизитесь ко мне или к Кейлин. Не прикажете никому напасть на нас. Не навредите нам ни прямо, ни косвенно. И то же самое относится к нашим возможным будущим детям.
— Даааа, — охотно соглашается она. Мозг кричит мне, что ни в коем случае нельзя этого делать. А сердце умоляет любой ценой спасти Кейлин.
Что будет, если они окажутся на свободе? Сколько невинных станут жертвами их тирании? Сколько жизней будет разрушено?
Я опускаю взгляд на свою прекрасную фейри теней. Никто никогда не делал выбор в её пользу.
Слёзы текут по моим щекам. Сколько всего ей пришлось вынести: одиночество, скорбь, чувство вины. Она убеждена, что её жизнь ничего не стоит. Вот почему её душа так близка к падению.
Я не могу позволить ей умереть вот так.
Несущий Ночь был свободен все эти пять веков. И ничего, мир от этого не рухнул. Что случится, когда они воссоединятся?
Я смотрю на кинжал, всё ещё зажатый в моей руке.
Вот такой у меня выбор: обречь весь мир на страдания, чтобы спасти себя и свою истинную.
Или убить её своими руками.
Мне придётся вонзить этот кинжал прямо в её сердце, здесь и сейчас. Если я этого не сделаю… То они победят. Получат желаемое, и никто их не остановит. Никакие сделки не ограничат их власть. Я не смогу поддерживать душу Кейлин живой вечно.
Убить свою пару или освободить чудовищ, которые мучили нас последние десять лет.
— Что ты выбираешь, принц?
Я отстраняюсь от Кейлин, чтобы взглянуть на её умиротворённое лицо. Её веки дрожат. Она тихонько постанывает от боли. Второй раз я прижимаю остриё клинка к её груди — в то же самое место, где я оставил красное пятно в прошлый раз. Её кожа продавливается. Капля крови обволакивает остриё.
Всё, что мы пережили, — каждая крупица горя, боли и страха, — привело к этому.
Это не может закончиться вот так. Это не может быть единственным выходом.
Нехорошее желание разрастается внутри. Тёмное желание. Убью ли я других, чтобы спасти её?
Смогу ли я сделать тот же выбор, что и она десять лет назад?
Так ли я силён, как Кейлин? Способен ли я на такую самоотверженность? Я знаю, что нужно делать. Как я должен поступить, чего бы мне это ни стоило.
Мышцы сжимаются в напряжении, я прижимаю Кейлин крепче к груди, грудь дрожит от беззвучных всхлипов.
Земля содрогается от горького смеха.
Выбирай.
Кейлин
