Это был первый день Миркоса в экипаже. Новый стрелок неплохо влился в коллектив. Конечно, Вульфе еще требовалось проверить, как он управляется с пушкой, однако парень, несмотря на жару и тяжелый труд, работал без жалоб. Наверное, его немного смущало прохладное отношение Мецгера. Их водитель не сразу принимал новых людей — да и позже оставался неразговорчивым. А вот Сиглер быстро подружился с новым стрелком. Он громко смеялся даже над самыми плохими шутками Горошка. Вульфе лишь усмехался над тем, какими старыми они были. Например, анекдот о двухголовой шлюхе, искавшей клиентов на День Императора, ходил по армии еще в те дни, когда он учился на кадетских курсах белощитников. Тем более что история не отличалась особым юмором.
Услышав чьи-то шаги, Вульфе повернулся, и улыбка исчезла с его лица. Он увидел тучного человека в коричневой форме, с золотыми листьями на рукавах и лацканах. На кожаном ремне покачивалась бронзовая цепь, к которой крепился томик с имперским вероучением.
— Исповедник!
Жрец кивнул в ответ и, остановившись, протянул руку Вульфе:
— Чертовски рад видеть тебя, сержант. Я молился, чтобы ты вернулся в стаю. Похоже, Император услышал меня.
Вульфе показалось, что Фридрих хотел добавить «хотя бы один раз», но святой отец удержался от подобного кощунства.
— Спасибо, исповедник, — сказал Вульфе. — Наше спасение действительно выглядело как чудо — особенно когда мы услышали голос «Часового». Я иногда думал, что даже ван Дрой не верит в счастливый исход. К тому времени многие из нас потеряли надежду выбраться живыми из пустыни.
Священник кивнул:
— Я слышал о Сименсе и Мюллере. Трон упокоит их души. Я внес их экипажи в списки следующих поминальных служб.
Вульфе содрогнулся, вспомнив безвольное обгоревшее тело Сименса в куполе башни.
— Они умерли, выполняя свой долг, — сказал он. — Я слышал, что Голгофа не стала туристической поездкой и для остальной группы армий.
— Ты слышал правду, сержант. Мне довелось повидать ужасные вещи… Порою кажется, что Путеводный свет всего человечества проверяет меня на прочность и веру.
— Вероятно, Император проверяет каждого из нас.
Исповедник печально поморщился.
— Да, только мертвые свободны от дальнейших испытаний. Вчера я вытащил десять тел, сгоревших в «Химере». Нельзя было отличить одного солдата от другого. Десять сморщившихся манекенов. Два трупа рассыпались в прах, когда я попытался поднять их на руки. Но по крайней мере для них проверка на веру закончена.
Вульфе кивнул и огорченно нахмурился. Опустив ладонь на локоть сержанта, исповедник Фридрих поманил его за собой:
— Давай поговорим в таком месте, где нас никто не услышит. Я отвлеку тебя лишь на минуту. Оскар, мне хотелось бы узнать о состоянии твоего духа.
Они остановились в тени пустой «тридцатьшестерки». Исповедник быстро осмотрелся по сторонам и удостоверился, что рядом никого нет.
— Скажи, тебя еще мучают воспоминания о каньоне Луго? Я надеялся, что перелет на другую планету даст тебе новую перспективу и позволит пересмотреть увиденное на Палмеросе. Твои кошмары исчезли?
Вульфе выдержал взгляд священника.
— Я не могу судить об этом, потому что в последнее время почти не спал. Мы перемещались по пустыне без остановки. Прошлой ночью я неплохо выспался, но по-прежнему чувствую себя истощенным. Наверное, худшие кошмары остались позади. Надеюсь, вы правы. Эта экспедиция выдавила из меня дурные воспоминания.
— Я хотел бы освободить твой разум от прежних тревог, однако забывать тот опыт было бы ошибкой. Мы уже говорили о его положительной стороне. Ты стал свидетелем феноменального явления, которое жаждут увидеть многие люди. Ты получил доказательство жизни, существующей за пределами смерти. Разве этот факт не греет твою душу?
— Я уже рассказывал вам о Борште, исповедник. Его глаза были пустыми. Он не походил на радостного и просветленного человека. По пути к Бэлкару парни из экипажа признались мне, что они догадывались о сути моих переживаний. Я больше не должен скрывать от них правду. Вот это и стало моим освобождением от груза прошлых тревог. Но представьте, что скажут остальные…
— Если узнают, что ты видел призрака?
— Когда вы произнесли это вслух, я понял, что обо мне подумают другие. Наверное, мне лучше поверить в свое безумие.
— Я иного мнения. Впрочем, верь, если тебе так будет лучше. Некоторые скептики говорят, что даже Яррик безумен и одержим своей ненавистью к оркам. Многие герои Империума считались ненормальными по стандартам обычных людей. Но не так уж и плохо быть безумным. — Фридрих усмехнулся и добавил: — До некоторой степени, естественно.
— Мне кажется, исповедник, существует разница между безумием и лицезрением призраков. — Вульфе встряхнул головой, когда другие мертвые лица встали в его возбужденном сознании. — Видели бы вы Сименса…
Закрыв глаза, исповедник склонил голову:
— Конечно, это нелегко принять.
— Прошу прощения, — произнес Вульфе. — Вы, как никто другой, испили чашу ужасов. Я не хотел обидеть вас… Мне бы вашу силу духа. Почему вы делаете это? Очисткой танков от сожженных тел должна заниматься команда поддержки. Зачем вы мучите себя?
Фридрих посмотрел куда-то вдаль.
— Как я могу позволить тем парням смотреть на подобные сцены? Я же знаю, что однажды они сами сядут в танки. Им не нужно видеть такое. Они не должны осознавать, насколько отвратительной может быть смерть. И ты не должен был этого видеть.
— Орки не стали заботиться о моей психике.
Они погрузились в неловкое молчание. Внезапно, изменив тему, священник спросил:
— Ты слышал о прибытии генерала де Виерса?
Вульфе покачал головой:
— Разве он уже здесь? Я думал, офицеры, встречая его, выставят нас в линию, как на параде. Генералу нравятся красивые мероприятия.
— Это точно! Но генерал-майоры, посовещавшись между собой, решили, что подготовка к походу важнее. Если де Виерс хочет вывести войска из крепости еще до заката, ему придется обойтись без обычной помпезности.
— Он приехал или прилетел?
— Спустился с небес у западной внешней стены, — сообщил исповедник. — Генерал прибыл три часа назад на штурмовом транспорте «Валькирия» под эскортом четырех истребителей «Вулкан». Очевидно, коммодор Гэлбрайз, по доброте душевной, выполнил свое обещание о боевой поддержке с воздуха.
— Всего пять «птиц»? — удивился Вульфе. — Не очень большое содействие.
— Лучше, чем четыре, — подмигнул ему священник. — В любом случае ты скоро отправишься в поход. Вот почему я пришел повидаться с тобой. Если хочешь, могу благословить тебя и твой экипаж.
— Вы не поедете с нами, исповедник?
— Не в этот раз. В полевом госпитале собралось много больных солдат. Ты, конечно, уже слышал о Маркусе Раймесе. Я останусь здесь. Буду предлагать последние молитвы тем, кто нуждается в них. Надеюсь, что ваша экспедиция завершится достаточно быстро. Вы найдете «Крепость величия» и вернетесь к нам. Я знаю, ты вернешься, Оскар.
Вульфе был бы не прочь разделить уверенность священника.
— Я думаю, мой экипаж с радостью примет ваше благословение, исповедник. Нам нужна любая помощь, которую мы можем получить.
— Прекрасно.
Они направились к «Последним молитвам-II».
Ленк, сидевший в тени ближайшей «Химеры», смотрел им вслед и ухмылялся во весь рот.
— Попался! — прошептал он себе под нос.
Глава 16
Через два часа после того, как исповедник Фридрих попрощался с ними, члены экипажа Вульфе приступили к последним проверкам. Сиглер и Миркос перещупали все звенья гусениц и смазали солидолом скреплявшие их железные зубцы. Мецгер осмотрел крепления буксировочных кабелей, окопных и пожарных инструментов, болторезов и многих других предметов первой необходимости, которые размещались на корпусе танка.
Сержант, не довольствуясь общим надзором за регламентными работами, убедился, что установленные и запасные блоки визоров целы и невредимы. Затем, переключив внимание на вокс-коммуникатор, он прошелся по всем каналам, отведенным для группы армий «Экзолон». Когда Вульфе удостоверился, что настройка на любой из них осуществляется одним щелчком переключателя, он снял с головы вокс-гарнитуру и занял командирское сиденье.
«Проклятье, как жарко! — подумал он. — Скорее бы отправиться в путь. Тогда сквозняк через открытые люки немного освежит застоявшийся воздух».
Освободившись от наушников, Оскар услышал громкие голоса, раздававшиеся снаружи. Он узнал один из них. Быстро поднявшись в купол башни, он увидел слева Мецгера и Сиглера, стоявших перед экипажем Ленка. Горошек, отойдя в сторонку, смущенно переминался с ноги на ногу.
— Что тут происходит?! — крикнул Вульфе. — Какого черта ты забыл здесь, Ленк?
