Механизм никак не отреагировал на слова. «Не слышит. Не понимает. Или ему просто плевать на слова пленника», — подумал Ливий.
Замерев перед пленником, механизм не двигался секунд десять. А потом скальпель с молниеносной скоростью полоснул Ливия по руке в районе бицепса.
— Ты чего творишь? — прокричал Волк.
Скальпель оставил едва заметный позрез на коже. Не так-то просто повредить Тело Дракона, даже если ты не можешь направить ярь на защиту. Впрочем, палача — так его окрестил в голове Ливий — это ничуть не волновало. Механизм провел скальпелем еще раз, и еще, и еще, старательно увеличивая разрез.
— С-сука, — прошипел Ливий.
С такой болью можно было мириться. Но сама ситуация, само ощущение беспомощности трепали нервы Ливию. Стойко держась под странными пытками, Волк думал, что ему делать. И кое-что придумал.
Скальпель добрался до мышц — и там почти перестал брать плоть. Тогда палач решил изменить стратегию и поднес к руке пилу.
Поджав обе ноги к груди, Ливий толкнул ими механизм. Даже без яри удары Волка не стоило недооценивать. Но сейчас Ливий был слабее, чем обычно. А шесть ног палача давали ему поразительную устойчивость. Ударившись о противоположную стену, механизм вновь крепко встал на ноги. От удара голова палача совсем не пострадала, не осталось даже вмятины. А на груди виднелась лишь едва заметная царапина.
Ливий толкнул врага не просто куда-то вперед — там лежали вещи Волка. И наконечник копья как раз торчал в сторону палача — острие и поцарапало механизм.
Справа на небольшом столике лежали разные механизмы. Подойдя к столу, палач взял оттуда кандалы. И пошел с ними к Ливию.
Ливий пытался отбиваться. Механизм с легкостью схватил Волка за ногу, чтобы прижать ее к стене и закрепить кандалами. Со второй ногой палач проделал то же самое. А потом просто развернулся и ушел из комнаты, чем здорово удивил Ливия.
Медленно кружась, сверху падало воронье перо. То самое, которое дал Ливию шаман Иса. Сейчас вещи Ливия валялись на полу. И перо тоже было в рюкзаке, когда в него влетел палач.
«Как хочешь, а хватай», — сам себе дал команду Ливий. Перо едва не пролетело мимо: Волк схватил его пальцами за самый кончик. И тут же ловко переместил перо в ладонь.
«Хоть немного яри, всего каплю», — думал Ливий, стараясь влить в перо хоть что-то. Не получалось. Ливий совсем не чувствовал свою внутреннюю энергию, а без нее от пера не было никакого толка.
— Если только не попробовать внешнюю ярь, — пробормотал Ливий.
О внешней яри Волк знал не так уж много. Пользоваться он ею почти не умел, но принцип хорошо понимал. Несколько раз взмахнув пером, Ливий напитал его ярью. Получилось совсем уж скромно, но Волк радовался результату, будто ребенок.
Без своей яри Ливий не мог применять техники. Поэтому Волк просто начал пилить кандалы пером. Металл почти не поддавался, работа могла занять многие часы. И Ливий искренне надеялся, что эти часы у него есть.
* * *
Палач вернулся через полтора часа. Дернув рукой, Ливий понял, что освободиться он не сможет. Пером он лишь оставил на кандалах небольшой пропил где-то на треть толщины металла. И этого было мало.
Пытаясь не смотреть на механизм, Ливий продолжал пилить. Сейчас свое могла сыграть даже секунда — не стоило терять ее зря.
Тем временем механизм приблизился к Ливию.
— Ну и что теперь, козел?
Ответом стал звук работы циркулярной пилы.
— Понятно. Пошел к бешу.
Пилить руку палач не стал. Видимо, удар ногами его сильно расстроил, поэтому палач решил приступить к главному блюду.
Циркулярная пила прижалась к груди Ливия.
«Времени совсем мало», — подумал Волк, продолжая пилить кандалы пером.
С помощью пилы палач управлялся быстрее, чем со скальпелем. Планы механизма легко можно было понять: палач собирался вскрыть грудную клетку, чтобы вынуть сердце.
«Зачем ему сердце? Я же умру. Как он использует остальные органы? Это же нелогично», — думал Ливий. Он наделся, что механизм сначала попытается закончить с рукой, ну или хотя займется другими органами. К сожалению, Ливию никто не собирался давать время.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пила быстро преодолела кожу. Дальше работа пошла медленнее: в какой-то момент палач даже отошел к столику, чтобы поменять затупленную пилу на новую. Мышцы идущего с Телом Дракона могут посоперничать в прочности со многими металлами.
«Больно», — подумал Ливий. Когда твою грудную клетку пилят живьем, то приятного в этом мало. Сцепив зубы, Волк ждал. И продолжал двигать пером вверх и вниз.
Мышцы медленно разрезались пилой. Когда-то естественная броня Тела Дракона должна была пасть. И она пала.
Ливий тяжело дышал. Он висел, прикованный к стене, а его ребра вполне можно было разглядеть через распил, оставленный пилой. Под ноги уже натекла целая лужа крови. Палачу было плевать, жизнь Ливия никого не волновала.
Одного разреза палачу оказалось мало. Механизм хотел сделать в теле Ливия удобную дыру для того, чтобы выдернуть сердце. Поэтому пытка продолжалась. И пусть Ливий и испытывал ужасную боль, на самом деле он был рад. Так у него появлялось хоть какое-то время.
Иногда Ливию хотелось кричать от боли. Пару раз он едва не выронил перо. Одно дело, когда в тебе делают дыру на поле боя — там хоть все происходит моментально, да и подлечиться можно. Здесь же немыслимая пытка длилась часами. Если бы на месте Ливия висел обычный человек, он не продержался бы и десяти минут. Но Ливий был идущим. И ему оставалось только терпеть. Терпеть и пилить.
В какой-то момент палач решил, что вырезал из груди Ливия достаточно ткани. Но от заветного сердца механизм отделяли ребра. Ради такого дела палач даже сменил лезвие пилы на новое.
«Держись, Ливий», — подбодрил сам себя Волк.
Сжав пальцы, Ливий едва не сломал перо. Ему пилили ребра. И процесс этот был совсем не быстрым.
Крутанув пером в воздухе, Ливий вобрал в него внешнюю ярь. Полноценно распределять энергию и поддерживать прочность пера Волк не мог. Рано или поздно перо должно было прийти в негодность. Пока оно еще держалось.
Распилив несколько ребер с одной стороны, палач отвел пилу. В распиленные ребра впились руки-манипуляторы и с силой потянули их в сторону.
— Кхмп, — еле сдержал крик Ливий, пусть и обливался потом от немыслимой боли.
Целостность грудной клетки палача не волновала. Будто надорвав кожуру мандарина, палач тянул кости и в сторону, выставляя сердце на обозрение.
От боли Ливий едва не потерял сознание. Но худшее ждало его впереди.
— А-А-А-А-А!
Если до этого удавалось сдерживать крик, то когда руки-манипуляторы вырвали сердце, Ливий заорал во все горло.
К своей жертве палач не проявил ни малейшего интереса. Взяв со стола какую-то коробку, механизм положил сердце туда и вышел на своих шести ногах из комнаты.
Перо треснуло и сломалось пополам. Больше им нельзя было пилить, а Ливий по-прежнему висел прикованный кандалами к стене. Последним движением пера Волк смог совсем немного нарушить прочность оков. В небольшую щель потекла ярь — и Ливий начал ощущать внутреннюю энергию в своей руке.
Волк вырвал руку из оков и вцепился в кандалы на ноге. Быстро сорвав оковы с ног, Ливий освободил вторую руку и упал на пол — прямо в лужу своей крови и ошметки плоти.
Подняться удалось с большим трудом. Нужно было бежать за палачом, чтобы забрать свое сердце и вернуть орган на место.
Ливий не мог этого сделать. Раньше смог бы, даже без сердца он мог двигаться какое-то время, но странные кандалы продержали Волка в ослабленном состоянии несколько часов. И сейчас, когда он освободился, Ливий понял, что едва способен сделать несколько шагов перед тем, как умереть.
Глава 17. Борах
«Столик», — подумал Ливий.
На небольшом столике у стены палач хранил запасные лезвия и скальпели. Под столиком была полка. Когда Ливий еще висел на стене и пилил оковы, то успел рассмотреть каждую деталь в комнате. Тяжело было понять, что же лежит на полке под столиком. Но Ливий догадался, а, освободившись из оков, понял, что не ошибся.
