не носит.
— Ну да! Ты вообще сама невинность, просто поскользнулась — и упала на член чужого мужика!
— Этого я не говорила, — стараюсь сохранять спокойствие изо всех сил, хотя вообще-то не выношу истерики. Кажется, я начинаю понимать, почему Марк с ней разводится. Да, любая женщина бы разозлилась, узнав об измене. Но поведение Лены все равно выглядит ненормально. Я не специалист, но его помощь тут бы не помешала. В жизни не видела такого маниакального блеска в глазах, лихорадочного румянца и странных, дерганных движений. Ее словно чем-то крепко накачали.
— Выйди, пожалуйста, — тихо, но твердо произношу я. Не хочу спровоцировать агрессию. Даже жутковато: а если она бросится на меня? С ножом, вилкой, пилкой для маникюра? Или просто начнет царапаться и кусаться? Судя по ее виду, она на такое вполне способна.
— Ты мне еще указывать будешь?! — заходится истеричка. — Это мой отель, мой, мой! Ты его не получишь! И Марка не получишь!
— Он мне не нужен, я замужем.
— Мамаше его тупой будешь это втирать, поняла? Я-то вижу, чего ты хочешь! Ты ведь от него залетела, да? Они все идиоты и верят тебе, но я-то знаю! Я знаю, какой у тебя срок!
Понятия не имею, что делать в таких случаях. Лена явно слетела с катушек, и мне по-настоящему страшно за себя и ребенка. Надо позвать охрану или помощь, но как?! Если я сейчас начну кричать, Лена может кинуться на меня. А быстро выбежать у меня физически не получится, я и хожу-то медленно. Тихо пячусь к тумбе, на которой лежит телефон. Осторожно, чтобы Лена ничего не поняла. Шаг. Еще шаг…
— Я всем это расскажу! И судье! Сука! Они возьмут у тебя анализы, и все узнают, какая ты шлюха! Твой дорогой Ян тебя бросит!..
Нащупываю телефон, включаю наугад. Хорошо еще, что не сделала разблокировку кодом! Мазнув пальцем вверх, искренне надеюсь, что все получилось. Левый нижний угол экрана, потом середина. Должен пойти вызов какого-то из последних набранных номеров. Ну, пожалуйста! Господи, пожалуйста! Спаси моего сына!
Тишина. Снова пытаюсь куда-то ткнуть — тишина. Лена замечает мой маневр, подскакивает, выхватывает телефон у меня из рук.
— Ну и куда звонить собралась? Думаешь, все прибегут спасать несчастную Сашеньку? — швыряет ни в чем не повинный гаджет на пол и яростно топчет каблуком. — Я! Тебя! Уничтожу!
Молчу. Что я ей скажу? Любое слово она сейчас воспримет неадекватно. Господи, только бы она на меня не напала… Пусть говорит, что хочет, — лишь бы не трогала.
— Думаешь, твой ребенок кому-то нужен? — разражается истерическим хохотом. — Как же! Марк не простит, что ты ему солгала. Он любит меня, ты понимаешь? Любит! Ты для него так, одноразовая давалка. А любит он меня! Он приползет ко мне! Попросит не отбирать отели! Поймет, что я выиграю — и вернется. Он это просто из-за гордости… Он сам еще не понимает, как я ему нужна! Попросит, чтобы я родила ему много детей, я буду каждый год рожать, ясно тебе, сука? А твоего ублюдка заберут в детдом! Я скажу в опеку, что ты шалава! Все узнают, все!..
Я не до конца понимаю, что происходит. Как будто тело действует отдельно от меня. Правый кулак будто в замедленной съемке вылетает вперед — и вот уже костяшки пальцев болят от удара, а Лена, в шоке хлопая глазами, держится за подбитую скулу. Я могу стерпеть многое — но только если это не касается моего сына.
Опомнившись от неожиданности, Лена покрывается красными пятнами и начинает тяжело дышать.
— Ах, ты, тварь… Я тебя…
— Отойди от нее, — хладнокровный голос Марка звучит, как самая лучшая музыка в мире, от облегчения даже слезы подступают к глазам.
— Марк?! — Лена меняется в лице с фантастической скоростью: жалобно поджимает губы, страдальчески шмыгает и распахивает ресницы, пытаясь изобразить щенячий взгляд.
И до меня доходит: в тот раз, когда я увидела ее впервые, это была всего лишь показуха, актерская игра. «Ты не понимаешь, о чем говоришь», — сказал мне тогда Марк. Да, я не понимала. Я думала, что передо мной жертва домашнего насилия, несчастная обманутая жена тирана, и это никак не срасталось с Катиными рассказами о детстве Марка, с той нежностью, с которой он прикасался к моему животу, прислушиваясь к шевелениям малыша. Я считала, что это у Марка проблемы с гневом, самоконтролем или даже зачатки биполярного расстройства, но теперь все встало на свои места. Его жена — сумасшедшая. Буквально. Абсолютно больной человек.
— Два шага назад, — хладнокровно командует Марк, очевидно, не в первый раз сталкивается с подобными припадками Лены.
— Она… Она ударила меня… — женщина послушно семенит в сторону, сиротски сутулясь. — Она мне угрожала…
— Саша, выйди, пожалуйста. И вызови психиатрическую неотложку.
— Марк! — взвизгивает Лена. — Ты что! Ты ей веришь?! Она хочет нас разлучить…
— Она вообще молчит, — резонно возражает Марк.
— Милый… Пожалуйста, не слушай… Ты ей не нужен, только твои отели! — Лена кидается к Марку на шею, и он в секунду выворачивает ей руки за спину и прижимает к кровати лицом вниз.
— Саша, быстрее! — кричит Марк, потому что Лена под ним извивается, как одержимый, на которого плеснули святой водой.
Мне не хочется оставлять Марка наедине с этой сумасшедшей, но геройствовать, рискуя ребенком, я не могу, а потому так быстро, как только позволяет мне потяжелевшее неуклюжее тело, выбегаю из номера и тороплюсь на ресепшн.
— Девушка, в сто семнадцатый психиатрическую неотложку! Срочно!
Надо отдать должное администратору: без лишних вопросов она хватается за телефон и набирает номер.
— И охрану туда… Марк… В смысле Марк Робертович там один с женщиной, она опасна, и…
Не знаю, может, сотрудникам «Богемы» регулярно проводят какие-то боевые учения, или подобные случаи у них не редкость, но девушка действует четко и без промедлений. Не выпуская телефона, жмет на какую-то кнопку под столешницей, как по мановению волшебной палочки, перед стойкой материализуется молчаливый детина в черной форме.
— Сто семнадцатый, — коротко произносит администратор, и охранник срывается с места.
Только после этого паника потихоньку начинает отступать. Меня потряхивает, тело охватывает странная слабость, и я на ватных ногах с трудом доползаю до небольшого дивана для посетителей. Сажусь и обхватываю голову руками, пытаясь унять бурление мыслей.
Марк был женат на сумасшедшей? Ничего никому не рассказывал? Почему? Защищал ее? Не хотел, чтобы его жалели? Почему сразу не сдал ее в
