Вот так-то… Продолжалось в том же духе довольно долго. Де Спеле оперировал какими-то совершенно непонятными терминами, которых не слыхали на земле от сотворения мира (во всяком случае, христианского). Судьи требовали термины разъяснить. Господин де Спеле разъяснял, переводя на латынь, отчего дело еще больше запуталось. Сами послушайте: квази-фазовый переход, стабилизирующее энергоинформационное поле, основные константы, несущая частота, модулированные составляющие, импульсные переменные, экстремум биоизлучения переходного процесса, ультрабазовая постоянная, маскирующая молекулярная структура и программное обеспечение голографический фантомов… Этакое способны понять только нынешние рьяные поклонники научно-фантастической литературы!
Дьяволы выслушивали внимательно, задавали разнообразные вопросы, издавали всяческие возгласы. Словом, пытались разобраться. И, знаете, хотя они не читали научной фантастики, но со временем что-то все-таки поняли бы, пусть искаженно и неполно. Наполнили бы своим содержанием понятные и непонятные им слова де Спеле. Допрос они вели тщательно, въедливо, не торопились. Да и куда им торопиться? Де Спеле в их власти, остальные под надзором и не сбегут. Разбирательства было их специальностью. Костогрыз получил прозвище не за гастрономическую склонность, а именно потому, что любил добраться до сути вопроса, «до кости», хотя порой от его оппонента действительно оставались одни кости. Рукосуй был практиком-экспериментатором и даже пострадал за свой исследовательский пыл. Он доказывал на материале 1341-го грешника, что не стоит применять к вербуемому тонкие методы соблазна, а достаточно интенсифицировать мучение до необходимой степени, и человек подпишет договор не только кровью, но и желчью. Господин Люцифер, как поклонник классической школы соблазнения, оскорбился и отправил Рукосуя в тысячелетнее изгнание на прохладную периферию. Но от своего учения бравый исследователь не отрекся и теперь жадно поглядывал на де Спеле, облизываясь и поигрывая когтями. Кровохлеб был из молодых, да ранних, и жаждал выслужиться.
Итак, судьи не торопились, но время их вскоре кончилось, не успело даже пробить полдень на башне королевского санатория. Костогрыз, обдумав очередной головоломный ответ подсудимого, поднял пылающий взор, раздвоенным языком облизнул нос и веки и начал очередной вопрос:
— Ответь нам, нечестивец, а не имело ли место при твоем так называемым переходном процессе явление…
— Довольно! — крикнул де Спеле, выпрямляясь. — Сдавайтесь! Вы окружены!
Ну, естественно, началась самая обычная в таких случаях кутерьма: сперва остолбенение нечистой силы, потом возмущение и попытки приструнить наглеца. Костогрыз взмахнул плетью, но орудие вразумления захлестнуло его шею и едва не удавило. Рукосуй решил не то просто схватить де Спеле, не то разодрать на куски, но споткнулся на ровном месте и растянулся, проскрежетав панцирным брюхом по полу. Кровохлеб изрыгал серный дым и проклятия. Словом, все шло по банальнейшему сценарию. Вот сквернословящий Кровохлеб решил проверить, что именно их окружило, и, перелетев через де Спеле, попытался нырнуть в дверной проем, но едва не расплющился о невидимую преграду. Впрочем, де Спеле щелкнул пальцами — и лиловое мерцание закрыло дверь, затянуло стены, потолок.
— Черт! — выругался Срединный. Нет, не выругался, а позвал своего лохматого друга.
И верный друг подбежал к его ногам… Нет, верный друг встал над де Спеле, ибо, хотя и сохранил на сей раз облик пса, но вот размеры… Это был уже не волкодав! Слонодав, бегемотодав, мамонтодав! А вид… Лиловое сияние окружало черное тело, огнем пылали глаза, мерцающие искры переливались по загривку — настоящая собака Баскервилей! Он рыкнул рычанием, грому подобным, и распахнул пасть…
Если пасть льва — жуткий символ адских врат, то пасть Черта нагнала страха даже на самых коренных обитателей преисподней! Нет, она не извергала огонь, искры, цветные дымы и прочую пиротехнику. Она была черна, чернее беззвездной ночи, ураганной тучи, темнее тысячелетнего настоящего пещерного мрака. Вечная Бездна, Забвение, Забытье! И такой холод дохнул из нее, что сама ледяная Колдунья затрепетала бы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Словом, нечто вроде пресловутой и нынче модной Черной Дыры, но в духовном мире. В такой пасти нашли бы свой окончательный конец… нет, за самого Князя Тьмы не поручусь, но многие и многие сгинули бы в этой Бездне безвозвратно.
Сгинули бы, но Рукосуй, обладающий незаурядной скоростью реакции, заорал:
— Постой! Поговорим!
— Нет! Говорить, вернее, приказывать буду я. Вы — исполнять.
Да, сила была на стороне Срединного, а демоны силу признавали.
— Выкуп. Все ваше состояние, — кратко изложил требования де Спеле.
Демоны смирились и, так сказать вывернули карманы. В пасть Черта потекли струи багрового тумана. Но, на удивление, не так богаты оказались судьи, и уже через несколько секунд были исчерпаны их состояния. Костогрыз распластался на полу, бессильно разбросал конечности, только судорожное подергивался кончик хвоста со скорпионьим жалом. В комок сжался Кровохлеб, завернувшись в поникшие крылья. Рукосуй разглядывал свои когти.
— Мы нищие, — прошипел он.
— Вы — да. Но есть другие. Вы с ними связаны. Лавина. Вы — первые ее камни, катитесь, увлекаете других, те — сбивают и рушат в пропасть следующих. Вы все свалились на дно! — торжествовал де Спеле.
О, теперь он не был похож на запуганного, поверженного духа! Его план удался: пока хозяин отвлекал внимание судьи, Черт трижды прополз пещеру и замкнул ее в ловушку защитного поля. Энергия судей, первыми в нее угодивших, дала мощь энергопоглотителям Черта-Пожирателя, и они заработали на полную силу. Кстати, верный спутник де Спеле имел честь принадлежать к роду Харибды! Вернее, следуя хронологии, Харибда, которая пожирала корабли у берегов Сицилии, была отдаленным и выродившимся потомком Черта. Можете себе представить возможности предка! Не зря де Спеле торжествовал, уверенный в благополучном исходе своей затеи. Сам он теперь совершенно не напоминал непогребенный труп, а был весьма схож с живым, цветущим человеком: румянец радости залил щеки, ясно засияли зеленые глаза, улыбающиеся губы заалели соком жизни. Он широко раскинул руки, обычные, человеческие, красивые, с длинными тонкими пальцами, с холеной кожей и ногтями. Но были они страшнее косматых, когтистых лап демонов и даже чешуйчатых лап драконов.
— Ко мне! Я здесь! Я здесь, силы ада! Тянитесь ко мне, рвитесь сюда! Ярость ваша, ненависть, вера пусть текут ко мне!
И ад ответил! Раздались ужасные крики, вой, рев, свист. Рухнули каменные стены пещеры, в полупрозрачную защиту ударили, пытаясь сокрушить ее, силы Тьмы. Мелькали тела, когти и клыки. Нечисть рвалась к Срединному, но лиловое сияние пропускало вовнутрь только изображения, звуки и багровый туман энергии.
Знаете, это зрелище несколько напоминало концерт эстрадных кумиров, когда остервенелые поклонники рвутся на сцену. Только не удовольствие и освобождение от дневной суеты и рутины получали демоны, а разрешались от человеческой веры, питавшей их. Солоно приходилось им. Словно каждая клеточка тела была ранена и истекала жизненной силой.
Но вот уже упали обессилевшие атакующие, а новые не прибыли. По всей преисподней забушевал всасывающий смерч, этакий духовный Мальстрим. И не было от него спасения нигде, до самого дна, и не было от него защиты, ибо Врата Ада не могли закрыться, разбитые некогда Богом-Сыном. Страшно содрогнулась Цитадель зла! Пылающие воды Флегетона охладились до температуры гигиенической ванны, а над ледяным озером Коцит буйствовала метель замерзшего воздуха. Погасли вечные огни, застыла смола, рассеялись дымы и пары, являя погрузившихся в оцепенение демонов и грешные души.
Короче, все система Зла сколлапсировала, и коллапс был ужасен!
А Свет, спросите вы. Ведь поглотители ненасытного Черта не отличали добро от зла (в человеческом понимании), им подавай любую энергию веры. Де Спеле уже намеревался вмешаться и остановить родича Харибды, лишь только багровый туман сменится лазурным, но тут издали, из неимоверной вышины, долетел печальный, мелодичный звон — это затворились Небесные врата.
