Publia Fulvia Plautilla
Первая и единственная жена императора Каракаллы, правившего вместе с отцом в 197-211 гг. и единолично в 211-217 гг.
Родилась до 190 г.
Вышла замуж за Каракаялу в 202 г., в том же году получила титул августы.
Была сослана в 205 г. Убита по приказу Каракаллы в 211 г.
Плавцилла была дочерью Гая Флавия Плавциана (Plautianus). Этот земляк и друг Септимия Севера был назначен императором на должность префекта преторианцев и стал самым влиятельным после правителя человеком в государстве. Плавций был человеком, обладавшим огромными богатствами и не меньшим тщеславием, его обвиняли во множестве различных злоупотреблений и даже в преступлениях. Когда император искал жену для своего старшего сына Каракаллы, он уделил внимание кандидаткам из самых знатных семейств, остановив свой выбор, разумеется, на Плавцилле. После короткого периода обручения в апреле 202 г. был заключен брак. Свадьбу справили с неслыханной пышностью, тем более что она совпала по времени с десятилетием правления Септимия Севера.
Свидетель и участник торжеств, Кассий Дион, рассказывает, что Плавций дал своей дочери такое приданое, которого с избытком хватило бы для пятидесяти принцесс. «Мы все видели это приданое, когда его несли по Форуму во дворец.
Участвовали мы и в свадебном пире, который был организован наполовину по-царски, а наполовину – по-варварски. На стол подавали жаркое из мяса всех известных животных, но кроме этого еще и сырое мясо. Состоялись и разнообразные зрелища по случаю возвращения Севера и десятилетия его правления».
Плавцилла, 25-летняя жена не намного старшего, чем она Каракаллы, имевшего уже титул августа, то есть формально являвшегося соправителем своего отца, также, разумеется, получила этот титул и все связанные с ним привилегии. В числе этих привилегий было и право чеканки монет с ее изображением. Обращает на себя внимание факт, что чеканилось их очень много, особенно в греческих городах восточных провинций. Это тем более поразительно, что правление Плавциллы, разумеется, лишь формальное, продолжалось всего три года. Так что это сравнительно большое количество выпусков монет было, скорее всего результатом услужливости и подхалимажа городов, желавших понравиться влиятельному вельможе, тем более что сам Плавций не имел права помещать на монетах свое изображение – это была привилегия лишь тех членов императорской семьи, которые имели соответствующие титулы.
Латинские серии монет с изображением Плавциллы были не так многочисленны, но они особенно интересны своими надписями и символикой: Согласие августов, Счастливое согласие, Радость, Диана Лучезарная, Венера Счастливая (Благословенная), Венера Победоносная.
Столь же высокопарно воспевалась любовь к императорской семье и во всевозможных надписях. Однако на большинстве из тех, которые дошли до наших дней, имя Плавциллы, так же как и имя ее отца и Геты, было впоследствии вымарано.
Так что с виду все выглядело как нельзя лучше, однако в действительности складывалось так, что хуже некуда. Тут в сведениях разных историков нет никаких противоречий. Геродиан пишет: «Антонин (то есть Каракалла) был совершенно не рад этому браку. Он женился не по своей воле, а по приказу отца. К жене и к ее отцу он относился крайне недружелюбно. Он не спал с женой и даже за стол с ней вместе не садился, демонстрируя свое к ней отвращение. Часто он даже угрожал, что как только станет единоличным правителем, прикажет убить и ее, и ее отца. Плавцилла, конечно, тут же повторяла все это своему отцу, вызывая этим его ярость».
Это был воистину змеиный клубок взаимной ненависти и интриг. Ни тогда, ни, тем более, сейчас никто не мог разобраться, на которой из сторон лежала большая часть вины. Каракалла, человек импульсивный, болезненно честолюбивый и подозрительный, склонный к насилию, явный психопат? Или же Плавций – не менее честолюбивый, который в какой-то момент не мог не понять, что на карту поставлено абсолютно все? Не осталась в стороне наверняка и Юлия Домна, враждебно относившаяся к Плавцию, который пытался отодвинуть ее в тень. А также и сама Плавцилла – если обвинения в безнравственном поведении, которые выдвигал против нее муж, имели под собой основания. Может, именно поэтому муж так отвратительно к ней относился и именно из-за этого он угрожал ей?
В 205 г. Плавций был убит при участии Каракаллы, прямо в присутствии императора, который не помешал свершиться убийству. Плавцилла находилась во дворце в покоях Юлии Домны, когда туда ворвался ее муж с клоком волос, вырванным из бороды Плавция, в руках.
В одно мгновение Плавцилла лишилась всего, что имела. Она потеряла отца и мужа, титулы и имущество, и даже свободу. Ее приговорили к забвению, что означало, что из всех надписей и документов вымарывалось ее имя, а ее изображение уничтожалось на всех скульптурных формах. Плавциллу вместе с братом сначала сослали, скорее всего, на Сицилию, обеспечив ей средства к существованию. Затем местом изгнания был избран один из Липарских островов, где оба они жили в постоянном страхе, унижении и нищете. А как только Каракалла стал единоличным правителем, то есть в 211 г., он тут же приказал убить обоих. Так он сдержал свое слово.
Нония
Nonia Celsa
Жена императора Макрина, правившего в 218 гг.
Имела, по крайней мере, одного сына.
О ней говорится и имя ее упоминается лишь в одном источнике, к тому же не вызывающем особого доверия – то есть в труде под названием «Авторы истории августов» (Scriptores Historiae Augustae). В разделе, посвященном ее и Макрина сыну, малолетнему императору с длинным прозвищем Диадумениан, цитируется письмо к ней самого Макрина:
«Опелий Макрин шлет привет своей жене Ионии Цельсе. Трудно переоценить, жена моя, сколь велико полученное нами благо. Ты, наверное, думаешь, что я говорю об императорской власти? Нет, не есть она столь уж велика, если судьба порой дает ее даже тем, кто ее не достоин. Я счастлив тем, что стал отцом Антонина, а ты – его матерью! Боги благословили нас, судьба оделила наш дом огромной радостью, и как же прекрасна с этого мгновения стала слава счастливой власти! Пусть боги и добрая богиня Юнона, которой ты поклоняешься, сделают так, чтобы сравнялся он своими заслугами с Антонином Пием, а я, отец его, в глазах всех был того достоин!»
И мы были бы не менее счастливы, если бы перед нами было подлинное письмо к жене, написанное римским императором. Но это, к сожалению, совсем не так. Документ, вне всякого сомнения, придуман с начала и до конца. И все же он достоин некоторых пояснений.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
