— Что это? — спрашиваю, подходя.
— Маска. Один из сыновей Императора Иляка родился уродом и всю жизнь носил её... Во всяком случае, при дворе. Он потом уехал куда-то на острова, там уж неизвестно, носил или нет.
Толстая деревянная маска не отличается изысканностью — прорези для глаз и рта довольно грубые, поверхность рубленая, никакой краски и узоров нет. Я тыкаю Азамата между рёбер, он аж подскакивает. Обычно он на щекотку никак не реагирует, но тут, видно, совсем не ожидал.
— Брось бяку, — говорю. — И не пугай ребёнка всякими гадостями. Пошли дальше, а то я боюсь, как бы нам ещё какой-нибудь трон не всучили.
Азамат перекладывает мелкого на левую руку, а правой приобнимает меня и выводит из зала.
— Это последняя палата окружности, — объявляет Старейшина Ойраг. — Здесь представлены миниатюрные копии Императорских дворцов. После осмотра мы пройдём в центральную часть, где размещаются крупногабаритные экспонаты. Итак, приступим. Первые описанные дворцы восстановлены по иллюстрациям в хрониках, поэтому могут быть не совсем точны. По сути своей первые дворцы были шатрами, их можно было складывать и перевозить. Однако некоторые из них, тем не менее, достигали внушительных размеров...
Дворцы дивно хороши, что складные, что стационарные. Яркие, пёстрые, блестящие, узорчатые, живописные... Особенно мне нравится дворец-шатёр для лесного кочевья, у которого на зелёных стенках пришиты деревья и олени, чтобы лучше мимикрировать в лесу.
— Вот в этом размере они правильнее, — говорит Сашка, задумчиво рассматривая более поздние саманные постройки. — А то настоящие выглядят, как сильно увеличенные кукольные домики.
Налюбовавшись на дворечики, мы выходим в центральную часть. Она поделена надвое: с одной стороны разнообразный Императорский транспорт, с другой — природа Муданга.
— Начнём с устройств для путешествий, — объявляет Ойраг, отпив из фляжки чего-то освежающего. — Поскольку мы не сразу научились пользоваться лошадьми, первые транспортные средства предназначены для переноски слугами. Следующая эпоха — передвижение на волах. Когда наконец приручили лошадей, появились вот такие лёгкие повозки со смягчёнными колёсами, и уже попытки совершенствовать их привели к развитию инженерного дела. В результате создавались транспортные средства, работающие на дровах, химических реактивах, горячих камнях и так далее...
Разнообразные Императорские повозки тоже очень красивые, расписные, с резными украшениями. Поглубже представлена эволюция тазикообразных муданжских автомобилей — раньше они были совсем круглыми, но постепенно приобретали прямоугольность. За ними следуют разноцветные блестящие унгуцы, перламутровые и переливающиеся, похожие на гигантских жуков. Над всем этим возвышаются звездолёты — большие и маленькие, яркие и незаметные, с лапками, плавниками, копытцами и усиками, военные и пассажирские, гламурные и жутковатые.
— Не удивительно, что музей такой здоровенный, — замечает Сашка, вертясь на месте, чтобы осмотреть как можно больше кораблей. — Азамат, а у вас что, не принято на борту название писать?
— Название? — переспрашивает Азамат, поднимая брови.
— Ну, имя корабля.
— А у кораблей есть имена? — уточняет Азамат заинтересованно.
— Э... Ну, вот ваш звездолёт как называется?
— Он принадлежит к классу захвата, двигательные механизмы "Паук" и "Стремнина"... Не совсем понимаю, о чём вы спрашиваете.
— Как же, я про имя корабля! Вот, например, у маршала Ваткина корабль называется "Девочка", от Земли на Гарнет ходят рейсовые корабли "Красный гигант", "Голубая даль", "Стриж"... Неужели у вас таких названий нету?
Азамат переглядывается с Алтонгирелом.
— А машинам вы тоже имена даёте? — интересуется духовник. — Или, там, кофеваркам?
— Нет, — ржём мы с Сашкой. — Ещё только кораблям, которые по воде плавают.
— Это очень любопытно, — задумчиво произносит Азамат, потирая нижнюю губу. — Надо будет что-нибудь про это почитать. Именование транспорта, надо же...
Старейшина Ойраг перегоняет нас на вторую половину центральной части, где располагается выставка естественной истории. Начинается она с камней и металлов, с указаниями, где на Муданге известны их месторождения, на какой глубине обычно встречаются, с какими другими породами ассоциируются. Далее следует гербарий — методично разложенные и засушенные растения или их кусочки, рисунки с натуры, фотографии, спилы стволов, семена и плоды. Всё это снабжено подробными описаниями, где какая травка встречается, не ядовитая ли, чем может быть полезна в хозяйстве. За растениями следуют грибы — в виде восковых или деревянных муляжей — и животные. Тут и чучела, и скелеты, и ракушки, яйца, гнёзда, фотографии, фигурки, в общем, всё, что только можно сохранить от зверья.
— Да у вас вся планета по метру описана, — поражается Сашка, изучая карту распространения мелкой ночной бабочки.
— Конечно, — довольно отвечает Старейшина. — Когда Император требует добыть ему зверюшку, подданные должны знать, где её добыть. Многие Императоры — в их числе особенно выделяются Исыкал Любознательный, Окоряг Мудрый и Аэда Хитроглазый — вложили многие средства и собственные усилия в изучение нашей планеты. Они созвали умнейших людей, составили справочники и собрали коллекции. Император Аэда лично спроектировал туннели под Ахмадульскими горами и подводный путь на Орл. К сожалению, он не дожил до постройки последнего, но всё же проект был реализован, и теперь любой житель Муданга может полюбоваться богатым подводным миром южного моря, — Старейшина делает широкий жест в сторону витрины с псевдоаквариумом. В слегка подкрашенном прозрачном геле помещены муляжи рыб и вполне настоящие кораллы, раковины моллюсков и искусно сделанные анемоны.
— Аэда был таким умным человеком, — сокрушённо качает головой Азамат. — Как, ну как он мог проиграть джингошам?
— Ему не помогал бог войны, — пожимает плечами Алтонгирел.
Чем глубже в зал, тем больше млекопитающих. Такого слова, правда, муданжцы не знают, звери рассортированы по среде обитания, по хищности-травоядности и по пользе для человека. Наконец-то мне удаётся поближе рассмотреть выдровую кошку — в отделе с хищниками-вредителями. Она действительно жёлтая, чуточку в рыжину. Уши округлые, широкий нос, как у тигра, светло-жёлтые глаза под насупленными бровями. По одну сторону от неё выставлены всевозможные куницы, норки, горностаи, росомахи и какие-то неизвестные мне звери размером с медведя, но с длинным хвостом. По другую — косматые тигры и львы, лысые пантеры с южных островов, гигантские степные коты, питающиеся гигантскими степными мышами размером с морскую свинку. Как всегда, муданжский язык очень любит всё категоризовать. Вот есть слово кот, и от него: степь-кот, выдра-кот, грива-кот, лысый кот, лес-горы-кот... Последний — вообще нечто исполинское. Огроменный белый барс в густющем меху. Правда, лицом не вышел — больше похож на домашнюю кошку, чем на леопарда. Носик узенький, мордочка острая, большие треугольные уши, огромные глаза. Душка, короче говоря.
