ними делать.
Сдаться может быть ошибкой.
От которой я возможно никогда не оправлюсь.
Глава 15
Сильви
Это такое клише, но после того, как я рассказала Спенсеру все о своей матери, мне стало легче. Как будто я только что освободилась от всех своих прошлых тягот, и я наконец — то свободна, чтобы просто… жить.
Он воспринял все на удивление хорошо, но я знаю своего Спенсера. Он переваривает информацию почти бесстрастно, прокручивая ее в голове снова и снова, пока настоящие эмоции в конце концов не выстроятся и не вырастут, и если это его достаточно разозлит, он в конце концов взорвется.
Я ожидаю, что это произойдет. Он разозлится, и, честно говоря?
Я хочу это видеть. Я хочу, чтобы он разозлился от моего имени. Я хочу, чтобы он стал моим рыцарем в сияющих доспехах и защищал меня от всего зла в мире. Даже если это зло связано со мной, я хочу, чтобы он не проявлял к ним милосердия.
Сделает ли он это для меня? Или я упустила свой шанс?
Когда мы убрались после обеда, я сказала ему, что собираюсь вздремнуть, а он ответил, что примет душ. Я заперлась в своей огромной спальне, смотрю в окно на все деревья и совсем не дремлю.
Я не могу спать. Я слишком прислушиваюсь к человеку, который живет в соседней комнате. Я слышала, как вода течет из его душа, и мое воображение заработало на полную мощность. Спенс, обнаженный, стоит под струями воды, пар поднимается, скрывая его от глаз. Его волосы мокрые и зачесаны назад, капли прилипли к густым ресницам.
При одной мысли об этом у меня запульсировало сердце. Прошло слишком много времени с тех пор, как я была с мужчиной. Слишком, слишком много.
Больше, чем кто — либо может себе представить, особенно Спенсер.
Может, я и раскрыла большинство своих секретов, но он ни слова не сказал о своих, и мне любопытно. Что именно он делает, работая на свою семью? Во что он вовлечен? Почему ему было так легко бросить все и отправиться на мои поиски?
Если он все еще так зол на меня, зачем он вообще приехал сюда? Неужели я ему все еще небезразлична? Или это больше по привычке.
Есть ли у него девушка? Или женщина, с которой он встречается? На свадьбу Уита он не привел девушку, так что я предполагаю, что нет, и это огромное облегчение. Если я не могу иметь его, я не хочу, чтобы он был у кого — то еще.
Ах, мои ланкастерские наклонности всегда выходят на первый план, когда нужно чего — то хотеть. Или кого — то.
Я слышу, как дверь гостевой ванной комнаты со скрипом открывается, и говорю себе, что надо сопротивляться, но как будто не могу. Я сползаю с кровати и на цыпочках подхожу к двери, медленно приоткрываю ее и выглядываю наружу. Ванная комната для гостей расположена по диагонали от моей спальни, и я могу заглянуть внутрь. С трудом.
Из ванной вырывается пар, и я улыбаюсь про себя. Спенсеру всегда нравился очень горячий душ. Видимо, некоторые вещи не изменились.
Я слышу, как он передвигается по крошечному пространству. Звук молнии — скорее всего, это его туалетная сумка. Звяканье чего — то, поставленного на кафельную столешницу. Как течет вода. Расчесывание волос. Да, я настолько прислушиваюсь к каждой мелочи, которую он делает.
Без предупреждения он выходит из ванной, белое полотенце низко накинуто на бедра, плечи и грудь покрыты каплями воды. Мужчины не вытираются тщательно после душа, и я никогда не понимала почему, но в этот момент я не жалуюсь.
Эти капли скользят по его коже. По пучкам темных волос в центре его груди. По плоскому животу. Полотенце угрожающе свисает с его бедер, словно может упасть в любой момент, и я, затаив дыхание, жду, когда это произойдет.
— Ты шпионишь за мной? — спрашивает Спенс, звуча забавно.
Мой взгляд встречается с его темным взглядом через щель открытой двери, и я отшатываюсь, все мое тело пылает от смущения. И от чего — то еще.
Возбуждения.
Я отступаю назад в тот самый момент, когда дверь моей спальни распахивается, и в дверной раме появляется Спенсер, одетый в полотенце и больше ничего. Его темные волосы зачесаны назад, как я и представляла. Клянусь, я вижу очертания его члена под полотенцем и на мгновение замираю, жалея, что у меня нет прозрачного зрения.
— Сил. — Его глубокий голос заставляет меня подпрыгнуть, мой взгляд находит его. Его глубокие карие глаза сверкают, а губы изогнуты в знающей ухмылке.
Я отбрасываю волосы с лица, смущаясь. — Прости, я просто…
— Я думал, ты уснула.
— Я не могла уснуть, — признаюсь я.
Мы смотрим друг на друга с минуту, напряжение растет, как обычно. Оно всегда растет между нами, делая борьбу почти невозможной.
— Ты смотришь, — наконец пробормотал он.
— Ничего не могу с собой поделать. Посмотри на себя. — Я беспомощно машу рукой в его сторону.
Его ухмылка остается на месте. Черт бы его побрал. А когда он почесывает грудь, мой взгляд следит за каждым движением его пальцев. — Ты видела это раньше.
— Давно. — Я сглатываю, мой взгляд жаден. — Ты изменился.
Он смотрит на себя, а затем возвращает свой взгляд, его брови нахмурены. — Как?
— Ты… больше. Шире. У тебя больше волос на груди. — Этот след, который ведет от его пупка и исчезает в полотенце, тоже интригует. Гораздо более интригующий, чем волосы между грудными мышцами.
Он усмехается. — Я полагаю. Ты тоже изменилась.
— Ты еще не видел меня голой. — Я поднимаю подбородок, борясь с дрожью, которая хочет овладеть моим телом. Я чувствую запах его кожи. Чистой и свежей. Намек на сандаловое дерево. Я умираю от желания прижаться лицом к его шее и вдохнуть его запах.
— Ты еще не видела меня голым. — Одна большая рука ложится поверх полотенца, завязанного узлом на его талии, его пальцы обвиваются вокруг толстой белой махровой ткани, и я жду, затаив дыхание. — Хотя я думаю, что ты хочешь этого.
— Спенсер… — В моем голосе звучит предупреждение. Он не может дразнить меня. Нам, наверное, не стоит этого делать. Он бы первым сказал именно это. И все же он стоит здесь, готовый вот — вот сорвать с себя полотенце и показать мне все, что у него есть.
Затем он ожидает, что я сделаю то же самое, и, Боже, я сделаю это. Несмотря
