За всеми этими столичными делами и раздумьями чуть не пропустил знаковую дату — два года, как я в этом теле в этом мире. А еще через пару месяцев мне стукнет восемнадцать лет. Хотя здесь в этой знаковой годовщине значения не придают. Ну исполнилось восемнадцать, и что? Стал умнее или во владении магией, клинками подрос? Это да, это хорошо, возьми с полки пирожок. Тут вообще что дни рождения, то календарные смены лет праздновать не принято. Новый год? И что дальше, что-то изменилось? Налог отменили какой или война началась? Конкретные события людям кажутся гораздо более важными, чем смена дат.
Когда я уяснил эту данность, до даже не стал пытаться что-то переиначить или объяснить, какой повод шикарный — Новый год или Днюха! Управлять транспортным средством можно с возраста, в котором ты можешь справиться с конём или повозкой. Употреблять спиртные напитки дети начинают тогда, когда родители считают, что детям это полезно. То есть с младенчества, но в малых дозах, маленькими ложечками. Идти в битву дозволяют, когда решат, что ты достаточно крепок, или когда воевать больше некому. Так что я очень понимаю этих людей и эти времена.
В конце концов наступило время, когда все важные дела в столице оказались утрясены: я договорился о поставках продовольствия для своего войска, подрядил команду рудознатцев. Кстати, горняков мне пришлет Витор, если будет что добывать в моих горах. С архитектором получилось даже лучше, чем думал — монарший пинок привел к дверям моего дома в Луарте вполне авторитетного специалиста по фортификационным сооружениям и жилым постройкам. Во всяком случае, Антуан сказал, что и сам бы воспользовался его услугами, вернее нанял для Жана, но не по Сеньке шапка.
С шевалье Зигридом, магом земли и умнейшим человеком мы провели чуть не всю ночь, зацепившись языками и обсуждая варианты замков, в которых можно комфортно жить. Моя идея о постройке заглубленного замка с мощным фундаментом, одновременно, являющимся подвалом на всю площадь сооружения, ему понравилась. Система подъема воды из подвального колодца с помощью ветряка и цепной ленты ковшей — тоже. Печи вместо каминов, расположенные посередине цитадели и обогревающие стены через систему воздуховодов ввели дядьку в лёгкую прострацию. Зато очень не понравилась идея о низких стенах и мой отказ от пассивной защиты, на которую уповают до сих пор в большинстве случаев.
Мои слова, что не надо ждать, когда противник расшибет лоб о стены, лучше неожиданно выйти и пощипать врага, навели его на совсем другие мысли:
— Что, с деньгами совсем туго?
— Туго, Зигрид, ой туго!
— Так может…
— Не может! Я в поле жить не собираюсь. Начнем с фундамента и подвалов, потом поднимем цитадель и все постройки, стена на последнем месте.
— А так можно?
— А кто нам запретит? Ты как маг земли гарантируешь, что фундамент убережёт стены от магии?
— Найдем скальный выход, встанем на него, никакой маг не подкопается! Но место постройки надо выбирать… на месте, а соответственно и план замка чертить в твоём графстве. Король заинтересован в том, чтобы ты прочто встал на своей земле.
— Угу. Якоб Третий заинтересован, чтоб у соседа его головная боль не проходила.
— Вот-вот, ваше сиятельство прекрасно всё понимает.
— Зигрид, в приватных беседах опускай все сиятельства, мы с тобой занятые люди, наше время дорого. Меня простые бойцы в бою вашеством кличут для экономии времени.
— Я ценю, ваше отношение ко мне, Жорж — ну вот, вроде без политесов, а всё равно разница в положении проскальзывает — я ему тыкаю, а он на «вы». И это отменять не стану, должно быть что-то незыблемое в отношениях простого шевалье и графа. Даже если шевалье талантливый архитектор. Кстати сказать, талантливый архитектор убедил меня не отказываться от системы рвов, заполненных водой. Что значит «система рвов»? Это когда вместо одного кольца вокруг стены создаётся чуть ли не лабиринт, и дойти до стены можно не сразу и не по прямой, а кругалём и под обстрелом.
Фальшивомонетчиков я искать не стал сам, и Витору про эту свою идейку ничего не сказал. Не надо отягощать совесть ближнего без крайней нужды. Да и вилами на воде писаны все мои планы. Ведь часто так бывает — вот тут горы щедры, а чуть в сторону отошёл — кроме камня ничего нет. Хотя, как я и думал когда-то, камень — это тоже хорошо. Зигрид убедил меня, что строить из кирпича там, где кругом горы есть глупость и разор для хозяйства. Камень рубить дешевле выйдет, чем кирпич обжигать. Холоднее жить? Облицуй стены доской, и вся недолга! Ну и ладно, впрямь облицую стены, а потом еще и распишу или резьбой покрою. Красиво жить не запретишь, а жить тепло тем более. Я за все свои сроки службы в Советской Армии так намерзся, что теперь утепляюсь по высшему разряду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В середине декабря наш караван неспешно тронулся в путь, увозя с собой помимо нанятых мастеровых, большого количества работников моего нового барона Жана, дружинников того же Жана, еще и обеих моих горничных. На хозяйстве остались домашние слуги и Пров с десятком стражников. Так бы четверых было достаточно, но мачеха с дочерями осталась в столице еще на какое-то время, у них брачные пасьянсы новые собираются. Караван получился большой, если бы не зимнее время, в трактиры с такой толпой народа соваться было бы проблематично. А так и в стойлах место находилось всем, и комнаты были для тех, кому положены комнаты. О скорости перемещения говорить не приходилось — дороги не в том состоянии, чтоб лететь. Но хоть слегка подморозило, и то радость.
Я внезапно поймал себя на том, что уже знаю все трактиры и трактирщиков на тракте от Приста до Луарта, а они все знают меня. За эти два года только и делал что воевал да сновал туда-сюда. Небось наматываю по дорогам Мерсалии как торговец какой-нибудь. Путешествовали под двумя штандартами, мой значок теперь нёс бой боец, оруженосца я потерял. Глупо было бы оставлять Жана в оруженосцах, ему баронством надо заниматься. Ну и надо же чем-то занять дружинников своих. Они такие гордые по очереди везли поднятый штандарт, что меня смех разбирал. Я крепился, чтоб никто не подумал, что для графа это какая-то забава. Не стоит оскорблять людей на мелочах, тогда они будут легче прогибаться в важных вопросах.
Народ вовсю расспрашивал нашу челядь про дела в графстве Долинол по ту сторону границы. Когда выясняли, что граница теперь очень далеко, а за перевалом родная Мерсалия и графство находится под рукой вон того молодого графа, слушатели охреневали. Сказать обычное «Да хорош заливать!» не получалось — штандарт четко говорил — вон граф, всё честь по чести. Усомниться в правах графа — это сразу в петлю, никто королевского судью дожидаться не станет.
Глава 22 Пришла беда — отворяй ворота
Очень надеюсь, что заложенная в головы информация о новом политическом устройстве страны по весне начнет играть в мою пользу, и в графство потянутся вслед за войсками и торговцы. Тем более, что за нами пойдут торговые караваны с овсом, зерном, солониной, крупами и овощами. Далее пройдут караваны ремесленников, подряженные на стройки и нанятые для развития суконного производства. Неправильно торговать шерстью, если можно самим сукно выделывать. Всё это даст понять — в Долинол пришла жизнь и монета, там можно торговать. Движение товаров и денег полезно для развития общества. Глядишь, и в моём графстве найдется что продавать на сторону, что-то же у нас есть! Да те же овцы тут выращиваются, вернее разводятся в большом количестве. А это шерсть, сыры, баранина. Пшеницей мы Мерсалию не завалим, но шерстяные ткани производить весьма выгодно. Надо только всерьёз заняться этим, для того и людей сманил.
Мимо замка Прист я промчался как не родной. В том смысле, что провел в его стенах всего одну ночь, дал своим горничным возможность набить еще одну телегу всяким скарбом и уже на следующий день погнал в Долинол, желая поскорее оказаться поближе к своему войску. Как они там без меня, небось стоят по колено в соплях, передрались, с голоду умерли. Угу, там же дети малые, несмышленые. Подумал так, и сразу успокоился. Сначала в Долинол на место, где стоял старый никчемушный замок. Там мне крестьяне должны уже поставить теремок-времянку из бревен, чтоб я не ютился в землянке. А они и рады — зимой особо делать нечего, аж до самой середины марта. А тут ненапряжная барщина вместо денежного оброка, любой крестьянин такому рад будет.
