День уже далеко шагнул в послеобеденную пору. Надо было поспешить: предстояло скоординировать свои действия с местными товарищами, разыскать Бахарева, чтобы объединить усилия в предстоящем поиске и, если возникнет необходимость, в захвате.
Бахарев был несказанно рад появлению Евсеева. Он только что побывал у своего коллеги — начальника уголовного розыска, которого посвятил в создавшуюся ситуацию. Дядю разыскать не составляло большого труда; более того, он признался, что живущий на Урале племянник прислал ему телеграмму. Сообщал в ней, что скоро приедет. Но вот уже минула неделя, а о племяннике ни слуху, ни духу. Последнее озадачило не только дядю. В чем дело? Перехватили? Передумал? Сообразил, наконец, что сам лезет зверю в пасть?
Дядя Гены Коршунова был обеспокоен еще одним обстоятельством. Не далее как вчера его остановили на улице двое неизвестных. Как ни странно, они тоже спрашивали про Гену. Почуяв недоброе, Яков Прокофьевич о телеграмме умолчал, а сказал, что с племянником давно не имеет никаких связей. Спрашивавшие довольно прозрачно намекнули, если дядя Яша (а эти двое по возрастному признаку лишь с большой натяжкой могли подойти под разряд его племянников) будет темнить, то большие неприятности ему обеспечены. На размышление дали два дня сроку. О разговоре советовали помалкивать.
— Сам «дядя Яша» вряд ли решился бы обратиться в милицию, — рассуждал Бахарев, — у него такое прошлое, что он контактов с представителями правопорядка старается избегать. Они бы договорились с племянником, я думаю. Однако с дядей надо быть помягче. И появление племянника легче через него обнаружить (если он, конечно, появится), да и этих двоих — тоже.
— К этим двоим, кажется, есть еще подход.
И Евсеев принялся подробно рассказывать обо всем, что ему удалось узнать, наблюдая за передвижениями Ашота.
Сообщение о прибытии новых гостей требовало внести коррективы в первоначальные планы. Ведь если Хачизов здесь, это многое меняет.
Обстоятельства вынуждали занять выжидательную позицию. Хачизова в любом случае нет в том доме, куда так открыто привезли Ашота. В гостиницу он вряд ли сунется. Остается одно — наблюдать за домом. Должны же где-то встретиться Ашот с Хачизовым?
Данные о хозяине, у которого находился сейчас Ашот и его спутники, ничего не проясняли. Живет человек, работает. Семейный. Ни в чем предосудительном не замечен. И в теперешних его действиях нет ничего недозволенного. Сходил в магазин, вернулся с двумя сумками продуктов, бутылок. Дело к вечеру, похоже, что сегодня ничего не произойдет.
Бахарева и его спутников поместили в гостинице. После обеда расположились на отдых. Договорились, что если еще до утра начнется какое-либо шевеление, их предупредят телефонным звонком, вышлют машины. Группа будет усилена.
Звонок раздался около полуночи: «Сейчас подойдут машины».
В считанные секунды все были готовы. Машины уже стояли у подъезда. Слабо светились подфарники, двигатели были запущены.
Машина, в которой ехал Евсеев, через несколько кварталов притормозила. Какой-то человек сел к ним — в темноте не разглядеть.
— На выезд из города! — произнес он негромко, словно боясь, что кто-то услышит его вне автомобиля. — Мотоцикл выехал в сторону Карачаевска. За ним идет машина с наблюдателем. Как только мы их нагоним, наблюдатель передаст объект нам. Разрешите... — Он потянулся к трубке радиотелефона через плечо Евсеева. — Я пятый, я пятый!
— Слышу вас, — отозвалась трубка. — Объект движется на большой скорости в сторону Карачаевска. — Никуда не сворачивал. Держим в поле зрения. В машине — трое. Как поняли?
«Пятый» подтвердил, что все поняли и передал трубку Евсееву.
— Берите руководство операцией на себя. Они передадут нам сейчас объект и вернутся в город, но будут на связи на случай каких-либо непредвиденных осложнений. — И запоздало представился: — Старший лейтенант Амиров.
Красные фонарики впереди идущей машины замаячили вскоре. Помигав фарами, водитель пошел на ее обгон. Веня, который вез Камила и Рафика, последовал его примеру.
— Видите мотоцикл? — спросила трубка.
Водитель показал на прыгающую впереди красную точку.
— Видим, — сказал Евсеев. — Можете возвращаться.
Движение по Военно-Сухумской дороге не прекращается и ночью. Разумеется, оно не такое интенсивное, как днем. Но опасаться, что на мотоцикле заподозрят преследование, оснований не было. И все же надо быть предельно осторожными.
Евсеев терялся в догадках. Почему уехали из города? Опять в Теберду? Там обосновался Хачизов? Или куда-то еще?
Ехали уже больше получаса. За стеклами промелькнуло несколько поселков. Амиров, сидящий сзади, называл их. Когда огней по сторонам стало особенно много, а впереди засветилось зарево, он в очередной раз определил координаты:
— Подъезжаем к Карачаевску.
А еще через несколько минут произнес с тревогой в голосе:
— Внимание, они сворачивают с главной магистрали.
Шофер сбросил скорость.
— Что будем делать? Свернуть сразу — обратим на себя внимание.
— Что там может быть впереди? Деревня, хутор?
— Там развалины старого храма. И ничего больше. Они направляются туда. Что они там забыли?
— Не подходящее для экскурсии время, — резюмировал шофер. — Их уже не видно. Поедем? Потихоньку, без света, на подфарниках.
Евсеев согласился.
Так проехали метров триста. Потом водитель, напряженно вглядывавшийся в дорогу, притормозил:
— Все. Дальше на машине не проехать. Опасно.
Впритык затормозила вторая машина.
— Храм тут рядом, — рассуждал Амиров. — Мы можем подняться к нему по тропе. Они нас не намного опередят. Идем?
— Другого выхода у нас нет.
Вышли на дорогу, прислушались. Открылись дверцы второй машины. Амиров предупредил.
— Не хлопайте дверцами. Сейчас пойдем. Захватите фонари. И подфарники надо выключить.
Сразу наступила полная темнота.
Амиров пошел впереди, указывая дорогу. За ним Евсеев, Камил и Рафик замыкали шествие. Шоферы остались у машин.
Ночь была чернильно-черной. Мерцавшие в глубине неба звезды, даже не пытались бороться с темнотой. Стрекотание цикад не нарушало тишины: эти звуки и тишина воспринимались как одно целое. Свежий ночной воздух, полный ароматов растений, был неподвижен. Мир и покой царили вокруг.
По мере того, как цепочка поднималась среди, камней, становилось ясно, что расплывчатые очертания темной громады впереди рукотворного происхождения. Прошли еще десяток метров, и узкая тропа влилась в более широкую, почти дорогу. На этой дороге виднелся темным пятном какой-то громоздкий предмет. Он источал запахи бензина и подогретого машинного масла. Мотоцикл! Это он остывал в ночном мраке.
