Я набрал номер Лэнса, желая поговорить с ним и узнать, не прольет ли он свет на то, почему Лайонел Акрукс так отчаянно хотел меня видеть. Но не успел я нажать кнопку вызова, как мой гребаный атлас замигал предупреждением о разряде батареи, и эта чертова штука сдохла.
Я ругался, прижимая пятки ладоней к глазам и пытаясь понять, какого хрена мой отец хочет меня видеть и что, черт возьми, я сделал, чтобы разозлить его сейчас. Но мой разум был пуст, ничего не предлагал, и я знал, что не могу заставлять его ждать дольше, иначе сделаю хуже только себе.
Я перекинул ногу через мотоцикл и тяжело сел на него, после чего достал из кармана мешочек со звездной пылью и набросил его на себя, увлекая мотоцикл за собой, пока я несся по небу к поместью Акрукс.
Я завел мотоцикл, когда люди на воротах увидели меня и распахнули их, чтобы впустить, и я на полной скорости помчался по гравийной дороге, все еще ломая голову над тем, что все это значит.
Я припарковался и подошел к двери, открыв ее ключом раньше, чем Дженкинс успел это сделать, и бросил сухой взгляд на дворецкого, когда тот нахмурился.
— Лорд Акрукс ожидает вашего присутствия в своем кабинете, — сказал он, его глаза загорелись тем ликованием, которое я привык ассоциировать с кулаками моего отца, обрушивающимися на мою плоть.
Я не стал отвечать, взлетел по лестнице и постарался не скривиться от того, что появился здесь в грязной вчерашней одежде, с мешками под глазами от бессонной ночи и усталостью, нависшей надо мной.
Я постучал в дверь, когда подошел к ней, и в ответ раздался отрывистый голос отца.
— Входи.
Я распахнул дверь и шагнул внутрь, держа подбородок высоко поднятым, когда переступил порог и снова захлопнул дверь за собой.
Отец сидел за своим столом, его костюм был безупречен, а светлые волосы идеально уложены, несмотря на то, что часы показывали, что еще нет и шести.
Его взгляд с неприязнью окинул мою растрепанную рубашку и неопрятный вид, после чего он медленно взял атлас и начал читать в нем.
— Есть ли в Наследнике любовь к нашим вернувшимся принцессам?
Мое сердце упало, когда я понял, о чем идет речь, а он продолжал читать вслух статью из своего атласа без единого проблеска эмоций на своем холодном лице.
— Дариус Акрукс, похоже, был более чем очарован прекрасной дочерью Дикого Короля прошлой ночью, когда он обхватил ее руками и танцевал с ней провокационный танец на глазах у всего мира. Представители общественности, наблюдавшие сцену соблазнительного танца и необузданной похоти, сказали, что он казался околдованным девушкой в своих объятиях и дал понять о своих намерениях завладеть ею, рыча как зверь на любого, кто приближался к ним.
Телевизор за его столом ожил, и я с трудом поборол дрожь при виде бесчисленных изображений и видеороликов, на которых я танцую с Рокси, наши тела прижаты друг к другу, глаза прикованы друг к другу, руки блуждают, похоть пылает прямо на экране. У меня кровь стыла в жилах от одного взгляда на них, и я не мог не думать о том, как чертовски хорошо она себя чувствовала, прижимаясь ко мне, даже когда я пытался подавить любую свою реакцию на эти изображения.
Отец с резким щелчком положил атлас на место, и я увидел, как одно из самых провокационных изображений нас двоих увеличилось на экране устройства.
— Далее в статье подробно описывается, как Сет Капелла так же сильно стремился получше узнать ее сестру. Затем есть фотографии Калеба Альтаира с его руками после того, как ты, очевидно, «ушел в спешке». Похоже, Роксания была достаточно счастлива, чтобы променять твое внимание на его, как только ты исчез.
Рычание пыталось вырваться из моей груди, когда я взглянул на изображения Калеба, танцующего с моей девушкой после моего ухода, и ярость разлилась по моей коже. Хотя, глядя на них, я понял, что между ними все было не так горячо, как между мной и ею.
Отец переключил изображение на серию снимков Сета и Гвен, когда он выглядел примерно в пяти секундах от того, чтобы трахнуть ее прямо там, на танцполе, и я почувствовал хотя бы небольшое облегчение, увидев, что не я один оказался втянут в этот чертов скандал.
О чем, черт возьми, мы думали, делая это на публике, где любой мог сфотографировать нас и продать по самой высокой цене? Я должен был знать, что это случится, и быть готовым к этой конфронтации с моим отцом, по крайней мере.
— Хотя я полагаю, что ваше поведение предпочтительнее того, что вытворял Макс Ригель, — добавил отец, слегка скривив верхнюю губу.
Изображения снова сменились, и мне пришлось побороть свое удивление, когда я увидел Макса, стоящего на барной стойке без рубашки, с темной кожей, покрытой чешуей Ордена Сирены. Его брюки были расстегнуты, а в руке он держал член, который с помощью магии воды поливал дождем, словно участвуя в порносъемке.
Я не был уверен, ушел ли я до этого, или я был настолько зациклен на Рокси Вега, что не заметил этого, но я неловко прочистил горло, когда заставил свой взгляд вернуться к отцу.
— Мы все довольно много выпили, — сказал я в оправдание, но я знал, что это жалкое оправдание, которое не пройдет с ним ни секунды. Мы не были идиотами. Мы знали, что такое постоянно находиться под пристальным вниманием общественности, и у нас было более чем достаточно тренингов по поведению на публике, чтобы понять, что лучше не напиваться и не позволять своему поведению выходить из-под контроля.
Молчание между нами длилось так долго, что я только и мог, что не ерзать.
— Ты трахал ее? — спросил мой отец, его палец прошелся по фотографии меня и Рокси, касаясь изгибов ее тела с обдуманной лаской, от которой у меня подскочили поджилки. — Ты хотя бы дал ей почувствовать всю мощь дракона между бедер и доминирование нашего вида, заставив ее подчиниться твоей воле? Взял ли ты ее тело и использовал его как зверь, которым ты рожден быть, и заставил ее понять,
