на кухню?
- Да, только в этот раз я буду есть основательно.
- Конечно, дорогая, - он поиграл бровями, развалившись на кровати.
- И не надо этих вот штучек, - я пригрозила ему пальцем. – А ещё лучше, если ты останешься в постели.
- Но, родная, я могу быть в постели, только если и ты в ней, - Волжанский поднялся, выпрямившись во весь рост. И снова мои глаза жадно прошлись по рельефной мускулатуре мужского тела.
Пока я разогревала пиццу в микроволновке, Андрей убрал на столе остатки меда, при виде которого у меня сбилось дыхание. Воспоминания не хуже любой прелюдии могут воспламенять кровь.
В итоге когда сели есть, оказалось, что я уже нахожусь на грани возбуждения, и судя по крепко сжатым зубам мужчины, он тоже страдал от неудовлетворенной страсти. Однако, чтобы продолжать гимнастику, необходимо было подкрепиться, поэтому несмотря на мучительное желание, я положила на тарелку любовника ещё два куска «Маргариты». И один добавила себе.
- Вот скажи мне, как можно питаться пиццой?
- Нормально, - я засунула кусочек в рот. – А что тебе не нравится?
- Ничего хорошего от неё не будет, - пробормотал мужчина.
- Ну, ты же знаешь, как я «люблю» готовить, а учитывая последние месяцы, так пицца самое безобидное, что я могла бы в себя запихнуть.
- Родная, - он перегнулся через стол, быстро поцеловав в губы. - Но теперь у тебя есть я.
- Как мне повезло, - пробормотала я с набитым ртом.
- Ты даже не представляешь, - он усмехнулся, привлекая моё внимание к своим губам. Полные и нежные, а какое они могут подарить наслаждение…
Я поёрзала на стуле, чувствуя, что больше мне кусок в горло не влезет. Но бывший муж жевал пиццу, как ни в чём не бывало. Но это спокойствие было напускным, потому что, когда я в свою очередь наклонилась к нему, поцелуем собрав крошки с его подбородка, Волжанский впился в губы. Поцелуй Андрея был требовательным и жадным, когда он перетащил меня к себе на колени. Обняв его за шею, я отвечала на его поцелуи, отвечала так, словно мы не занимались сексом всего полчаса назад. Мужчина поднялся со стула, удерживая меня на руках.
- Я хочу тебя, - шептал он между поцелуями. – Хочу.
Я же отвечала на поцелуи, ёрзая по его эрекции своей промежностью. Волжанский почти бегом кинулся в спальню.
Той ночью мы занимались любовью ещё трижды, пока не вырубились уставшие и удовлетворенные. А поскольку следующий день был воскресенье, то и на работу не надо было идти.
И с утра меня разбудили легкие поцелуи, которые с шеи постепенно опускались вниз, пока не остановились на груди. Язык играл с соском, заставляя его напрячься и съёжиться, а меня окончательно проснуться. Потом Андрей переключился на другую грудь, уделив и ей порцию ласк. А потом он спустился ниже…
Выбрались из постели, когда за окном кончился снегопад и выглянуло солнце.
- Знаешь что, - проговорил мужчина, лежа поверх покрывала.
- Что?
- Надо тебе развеяться, - задумчиво пробормотал он, а я в это время сидела перед зеркалом, расчёсывая волосы.
- А чем мы, по-твоему, занимались последние сутки?
- Родная, но я не про секс сейчас. Знаешь, один мой знакомый дает концерт в «Крокус Сити Холл».
- Да, ну-у-у, - потянула я, не представляя себя среди толпы.
- Возражения не принимаются, любимая, - его обращение покоробило слегка, а может быть это перспектива выйти из дома.
- Не хочу я ни куда идти.
- Лена, но дома сидеть тоже не вариант.
- Вот скажи, чтобы ты делал, если бы по-прежнему прогоняла тебя?
- Я бы не пошел на концерт, а остался с тобой, несмотря на все твои выкрутасы.
- Выкрутасы? – я развернулась на стуле, чтобы видеть его лицо, а не отражение.
- Да, выкрутасы, - он увернулся от брошенной мною щетки.
- Негодяй, я не просила тебя нянчиться со мной! - но сердиться я не могла, прекрасно понимая, что именно этот мужчина вернул меня в реальный мир, насильно вытянув из затяжной депрессии.
- И согласись, способ выбранный мною, был намного действеннее, чем все психотерапевты вместе взятые.
- Это ты про ледяной душ? – скривилась я и отвернулась от него.
- Нет, родная, - Андрей поднялся с кровати, сделав несколько шагов ко мне, затем наклонился и обнял, глядя на наше отражение в зеркале. – Я вылечил тебя своей любовью.
- Я… - горло перехватило, когда я хотела ответить ему.
- Не надо, - Волжанский поморщился, словно ему больно наступили на ногу. – Не заставляй себя.
- Андрей… - он не позволил мне развернуться, сильнее сжав руки.
- Я подожду, когда ты полюбишь меня, родная. А пока просто будь рядом.
- Обещаю, - мои глаза против воли наполнились слезами. – Только если ты первый не бросишь.
- Леночка, - он поцеловал в висок, - после всего, через что я прошел, меня никакая сила не оторвет от тебя.
- Спасибо, - я прижалась к нему, чувствуя, как с силой мужских рук, ко мне возвращаются и жизненные силы.
Андрей постоял ещё какое-то время, обнимая меня, а потом выпрямился.
- Так, а теперь марш одеваться, концерт начнётся в шесть вечера, а нам надо ещё перекусить.
- И что же мне одевать?
- Не знаю, сама выбери.
- Но ты хоть скажи, кто там будет выступать, чтобы я не выглядела полной дурой!
- Это будет концерт Эмина.
- Ты знаком с ним?
- Если скажу да, это будет плюсом мне?
- Тогда я скажу, что ты зазвездил.
- Нет, родная, я знаю одного из его музыкантов. Но музыка там будет точно не кислотная дискотека, но и не симфония.
- Ладно, сейчас, что-нибудь подберу, хотя мне и не хочется никуда идти.
Выбор был сделан в пользу атласного платья фиолетового цвета. Немного золотых аксессуаров, и, можно сказать, я готова.
Пока собирались, на улице снова повалил снег, да такой густой, что пришлось
