– Она пошла к тебе? – спросила Коннел.
– Нет, мы были у нее.
– Ты провел там всю ночь?
– Черт возьми, я провел у нее четыре ночи, – сказал Хиллирод с легкой улыбкой. Теперь он обращался исключительно к Коннел, – Всякий раз, когда я пытался выбраться из постели, она вцеплялась в мой член… – Улыбка исчезла, и он повернулся к Лукасу, – А коп запомнил меня?
– Какой коп?
– Из магазина.
Лукас пристально посмотрел на задержанного.
– У тебя три шестерки на руке, – сказал он.
Хиллирод взглянул на татуировку и покачал головой.
– Проклятье, я знал, что сделал глупость, когда наколол эти паршивые цифры. Все обращают на них внимание. Я говорил парням, что полицейские используют татуировку против нас.
– Ты видел в книжном магазине этого человека? – спросила Коннел, показывая ему фоторобот.
Хиллирод посмотрел на портрет, потом с любопытством взглянул на Коннел, Дэвенпорта, Бича и Капеллу.
– Пожалуй, нет. Во всяком случае, никого другого я не помню.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Лукас.
Хиллирод пожал плечами.
– Вы же сами понимаете. Он похож на вашего брата.
– На полицейского? – Меган снова обернулась к Лукасу, – А с чего ты взял, что он полицейский?
– Он разглядывал меня. Говорю вам, тот тип точно был копом. Сначала он заметил мою татуировку, потом посмотрел в лицо и снова опустил глаза на руку. Он знал, что значит «666».
– Возможно, он сидел, – предположил Лукас.
Хиллирод немного подумал.
– Не исключено. Но мне показалось, что он из полиции.
– И он выглядел как человек на портрете, – сказала Коннел.
– Да. Только портрет немного неправильный. Я точно не помню, но борода была другой, – пробормотал Хиллирод, продолжая изучать рисунок, – Рот выглядел иначе. И волосы не так торчали… Но в основном похоже.
– Полицейский, – повторил Лукас.
– Да. Полицейский.
– Проклятье, – с горечью сказала Коннел. Они стояли возле фонтанчика с питьевой водой, мимо проходили адвокаты и секретари, – Полицейский возникает во второй раз.
Лукас, я ему верю, – Она указала в сторону кабинета Бича, где ждал Хиллирод, – Ему бы просто не хватило ума такое придумать.
– Еще рано поддаваться панике, – сказал Лукас, – Подождем, что скажут эксперты. У нас есть нож.
– Ты знаешь не хуже меня… А полицейский из Сент-Пола точно к этому не причастен?
– Там считают именно так.
– В таком деле никто не стал бы покрывать своего человека, – с некоторым сомнением сказала она.
– Конечно, – согласился Лукас, – Я поговорил с одним офицером, он сказал, что того парня основательно потрясли.
– Будь оно все проклято, – проворчала Коннел и тряхнула головой, – Мы снова оказались в самом начале.
Коннел села за руль: ей хотелось посмотреть, как ведет себя «порше» на дороге. Они мчались по автостраде, соединяющей штаты. Солнце клонилось к горизонту, ветровое стекло было залеплено десятками насекомых, роившихся над придорожными канавами.
– Удивительно, но Джордж Бенето оказался вполне профессиональным полицейским. Для шерифа округа.
Лукас с минуту молчал.
– Он спрашивал про тебя, – признался он, – Замужем ли ты…
– Что?
Лукас усмехнулся, и она покраснела.
– Он сказал: «Симпатичная женщина», – произнес Лукас с нарочитым акцентом, которого у Бенето не было.
– Ты все врешь, Дэвенпорт.
– Клянусь богом, – сказал Лукас и после паузы добавил: – Он попросил номер твоего телефона.
– И ты дал?
– Я не знал, как поступить, Меган. Стоит ли рассказывать ему о твоей болезни… В конце концов я дал ему твой телефон.
– И не сказал, что я больна?
– Нет, не сказал.
Какое-то время они ехали молча, и вдруг Коннел заплакала. Она рыдала, высоко подняв голову, широко раскрыв глаза и стиснув большими руками руль. Дыхание с хрипом вырывалось из ее груди, слезы текли по щекам. Лукас хотел сказать что-нибудь, он мучительно искал подходящие слова, но она лишь покачала головой и сосредоточилась на дороге.
Глава 18
Эван Харт стоял, держа одну руку в кармане. В его тихом голосе звучала тревога. Он повернулся спиной к балкону, его фигура вписывалась в темный прямоугольник дверного проема. На Харте был синий костюм, классическая полосатая рубашка, в левой руке он держал бокал с виски. Галстук он снял и засунул в карман, и Сара видела торчащий наружу кончик.
– Ты обращалась в полицию?
Она покачала головой.
– И что я им скажу? «У меня появилось привидение»? – Она скрестила на груди руки и потерла предплечья, точно ей было холодно, – Я чувствую чье-то чужое присутствие, но ни разу никого не видела. Мне ответят, что у меня паранойя, явившаяся следствием ограбления. А я ненавижу, когда со мной разговаривают покровительственно.
– Относительно паранойи там будут совершенно правы. Ты не была бы хорошим биржевым маклером, если бы не страдала от паранойи, – сказал Харт и сделал глоток «Джонни Уокер блэк».
– «Потому что кто-то хочет добраться до тебя», – закончила она старую шутку Уолл-стрит и подошла к Харту.
Сара тоже держала в руке бокал с водкой, мартини и тремя оливками. Она посмотрела через балкон в сторону парка.
– По правде говоря, мне немного страшно. На противоположной стороне улицы убили женщину, а ее спутник все еще в коме. Это случилось совсем недавно, через два дня после того, как меня ограбили. Полиции никого не удалось задержать – там говорят, что это дело рук банды подростков. Но я ни разу не видела здесь ничего подобного, наш район считается спокойным. Прежде я гуляла по вечерам вокруг озера, а сейчас не выхожу из дома в темное время.
Лицо Харта снова стало серьезным. Он легко коснулся ее плеча.
– Может быть, тебе стоит сменить квартиру.
– Ноя подписала договор об аренде, – возразила Сара, отвернувшись от окна, – Здесь мне прекрасно работается. Я специально выбирала безопасный район. Я сменила замки. У меня стальная дверь. Даже не знаю…
Харт повернулся к Саре спиной и шагнул к балкону.
«Наверное, он тревожится за меня?» – подумала она.
– Мне нравится эта квартира. К тому же совершенно безопасных мест нет. Больше нет.
Он ничего не ответил, и Сара спросила:
– Ты волнуешься за меня?
Харт обернулся к ней, и по его губам скользнула слабая улыбка.
– Да…
– Почему?
Он пожал плечами.
– Ты мне очень нравишься. Ты такая привлекательная… Вообще-то я плохо разбираюсь в подобных вещах…
– Непростая ситуация получилась, – сказала она, – Давай ты сядешь, я положу голову тебе на плечо, и мы придумаем, что делать дальше.
Эван Харт вновь пожал плечами.
– Хорошо.
Он поставил бокал, пересек комнату, сел и обнял Сару за плечи, а она положила голову ему на грудь.
– Ну как, разве не приятно? – спросила она и неожиданно захихикала.
– Да, совсем неплохо, – ответил Эван.
Тревога так и не ушла из его голоса, но он почувствовал себя связанным какими-то обязательствами, а когда Сара подняла лицо и улыбнулась ему, Эван поцеловал ее.
Ей стало хорошо. Сара зарабатывала сто тридцать тысяч долларов в год, проводила отпуска в Париже, Мехико и Монако; она была самой успешной из всех знакомых ей женщин.
Но находиться рядом с широкой мужской грудью было приятно. Она прильнула к Эвану.
Куп вцепился в край кондиционера, приподнялся и увидел, как сидящая на диване Иенсен повернулась к мужчине и тот поцеловал ее.
– Будь я проклят! – громко сказал Куп, – Будь я проклят! – повторил он и почувствовал, как весь его мир содрогнулся.
Между тем незнакомец на противоположной стороне улицы положил руку на талию Сары Иенсен, а в следующее мгновение его ладонь начала подниматься к ее груди. Куп подумал, что узнаёт мужчину, но тут же вспомнил, что видел кого-то похожего на него в старом фильме по телевизору. Генри Фонда, да, молодой Генри Фонда.
– Недоносок…
Уже ни о чем не думая, Куп встал, по-прежнему держа в руке подзорную трубу, и гостиная тут же придвинулась к нему. Их лица находились совсем близко, мужчина явно получал удовольствие от происходящего. Куп опомнился и присел на корточки, чувствуя, как лицо пылает от гнева. Он опустил глаза и ударил кулаком по стальной обшивке кондиционера. И в первый раз – с каких пор? кто знает? – испытал нечто напоминающее эмоциональную боль. Как она смеет так поступать? Это неправильно, она принадлежит ему…
Он снова посмотрел в сторону квартиры Сары и увидел, что они отодвинулись друг от друга и о чем-то разговаривают. Наконец она склонила голову ему на плечо, и это было даже хуже, чем поцелуй. Куп навел на них подзорную трубу и всмотрелся так напряженно, что у него заломило в висках. Господи, он надеялся, что они не станут заниматься сексом. Пожалуйста, не надо. Не надо этого делать. Пожалуйста.
Они снова поцеловались, и на этот раз мужчина опустил руку на грудь Сары. Охваченный мучительной болью, Куп лег на бок и отвернулся. Он дал себе слово не смотреть на них, пока не досчитает до ста. Может быть, тогда все исчезнет. Куп тихонько бормотал: «Один, два, три, четыре, пять…» Он дошел до тридцати восьми, не выдержал и сел.
