Быстро уничтожив экипаж носителя, бои в отсеках были тяжелыми, с использованием дроидов и тяжелого вооружения, из-за чего и был поврежден гипердвижок, призовая команда отогнала приз в эту систему и разделилась. Один корабль ушел за запчастями — другой охранял. И кстати, штурмовиками управлял не барон, а пилот что сидел в рубке носителя. Он чуть позже присоединился к нашей беседе.
Разогнавшись, я ушел в свой самый первый дальний гиперпрыжок на пять полных дней.
Как только звезды рванули нам на встречу я достал из кармана один из пяти инфокристаллов что мне дал следователь, и встал его в гнездо на пульте пилота. На большом экране визора сразу же появилась карта Фронтира, не вся конечно, только нижний край, куда я как раз и прыгнул.
— Так, ребята и девчата. Мы находимся здесь, — указал я на карте.
— Чуть ниже и левее, — поправил меня Игорь. — И твой палец закрыл сразу восемнадцать систем.
— Не суть, — отмахнулся я. — Значит, находимся мы примерно тут, а нужно нам вот в этот сектор. Когда следователь согласно договору прислал мне с курьером эти кристаллы с картами и пояснениями, я после изучения карт решил совершить один гиперпрыжок на максимально возможное расстояние. То есть на пять дней. Из выбранных систем на этом расстоянии самая вкусная была эта. Кстати, раньше этот крейсер с устаревшим оборудованием мог прыгнуть максимум на четыре дня. Так вот, изучив карту боев, тут указано более двух сотен систем, где они проходили, я выбрал вот эту систему. Игорь?
— В этой системе проходили бои между Империями Антар и Антран сто семь лет назад, соответственно корабли там седьмого поколения. Причем большая часть систем, Искины, реакторы и вооружение, вполне могли остаться целыми и это кладбище погибших кораблей все еще опасно. А кораблей там осталось около пяти сотен единиц.
— Вот именно, — продолжил я. — Пираты туда не лезут, однако у нас есть коды доступа ко всем кораблям Империи Антран. Так что опасаться нам нужно только антарские корабли. Если они конечно не мертвые. Андрей ты подготовил список, что лучше всего снимать малогабаритное и дорогое?
— А то, последние пять дней только этим и занимался. Всю Инфосеть и торговую биржу просмотрел. Кстати, спасибо за безлимитный доступ к Инфосети.
— Да говори уже давай.
— Самое дорогое на кораблях это конечно медоборудование. Кибердоктора, реанимационные капсулы, лечебные, ну и расходники конечно. Во многих больницах стоят пятого, реже шестого поколения. Поэтому седьмое поколение, особенно у частников пользоваться большим спросом. А спрос на них есть всегда.
— У военных не проще купить? — озадаченно спросил я.
— Не скажи. Военные выставляют на продажу по конверсии не выше шестого. Седьмое и восьмое поколение у них на консервации. Это запасы на случай войны и продавать их запрещено.
— А нам?
— Тут нам повезло. Думаю, сержант просто отметил о порче абсолютно целого оборудования и продал его нам. Да и этот Лорд тоже говорил о трудности задачи достать подобное оборудование. Причем на Форнтире это еще возможно, но никак не в Центральных мирах, там учет строже. Хотя воруют и там, но не так как в приграничье. Поэтому если мы добудем подобное оборудование продавать лучше именно в Центральных мирах.
— А законность подобной сделки? — спросила Люба. Я ответ знал, поэтому промолчал. Ответил Быков:
— Денис состоит в государственной программе, поэтому он 'под протокол' извлекает оборудование с корабля и может спокойно продавать его. Это и есть законность сделки. Без этих двух обязательных пунктов он не сможет продать оборудование по официальным ценам и официальным путём. Частные клиники оборудование на черном рынке не покупают, у них частые проверки надзирающих органов. Могут конфисковать подобное оборудование. Оно же без документов.
— Ладно, — остановил я Быкова. — Это все конечно интересно, но меня интересует, что еще ценного можно снять с кораблей?
— Все комплексы дроидов, и боевые и технические. Снять некоторые дорогостоящие запчасти с гиперждвижков, Искины. Блоки щитов, сканеров. Пищевые синтезаторы. Еще много что, но у нас трюм не резиновый. К тому же оба 'Крота' и оба средних контейнера заняли треть объема.
— Всем все ясно?
— Да, — хором ответили Искины.
— Значит так до выхода нам осталось четыре дня и восемь часов, поэтому я учиться в капсулу, мне нужно одну базу добить-таки до пятого ранга, а вам прикинуть, как размещать снятое оборудование на 'Волчонке'.
— А если там пираты? — осторожно спросил Лейтенант.
— Тебе разработать систему маневренной обороны с элементами контратак с разными противниками.
— Есть, нур.
Все, я в медбокс. Люб, разбудишь меня за час до выхода из гипера и приготовь обед.
— Есть какие пожелания?
— Борщ с пампушками, макароны по-флотски… ну и чай с печеньем.
— Сделаем.
Встав из кресла, я потянулся и потопал из рубки к выходу, воспользовавшись лифтом через пару секунд, я оказался в медбоксе. Все-таки удобны эти вертикальные и горизонтальные лифты.
Быстро сбросив комбез, ботинки и белье, которые сразу же подхватили бытовые дроиды и потащили на чистку, скользнул в капсулу и прикрыл глаза, когда крышка опустилась. Через секунду в капсулу поступил сонный газ.
— Проснулся? Давай открывай глаза, я же вижу, что у тебя дыхание изменилось… а вот уже ресницы затрепетали.
Приподнявшись на локтях, я поморщился и просипел:
— Ой, Люб, что-то мне плохо.
— А что-такое?
— Перед глазами все плывет.
Тут же подскочивший меддроид помог мне вылезти и подхватив на манипуляторы отнес в соседний бокс, где уложил в капсулу реаниматора.
В этот раз открыв глаза я почувствовал себя бодрячком.
— Доклад, — быстро велел я.
— Выход из гиперпрыжка через четыре минуты тридцать семь секунд, — ответил Игорь, и тут же тревожно спросил. — Как ты?
— Вроде нормально. Люба, что со мной было? — спешно одеваясь, спросил я.
— Отравление разгоном, переутомил ты себя постоянным обучением.
— Разгон вывели?
— На это надо лежать в капсуле сутки не меньше, чтобы привести в порядок твою печень и почки. Кстати, я теперь будут следить за твоим состоянием. Раз в неделю будешь ложиться в капсулу реаниматора, там есть функция диагноста.
Все это слушал я на бегу в рубку. Лифт мигом домчал меня до коридорчика у рубки, проскользнув внутрь я, плюхнулся кресло пилота и спросил у Любы:
— Так что ты со мной сделала?
— Слегка убрала острые моменты и ввела лекарства. Больше я за пятьдесят минут не успела. Так что ближайшие пять часов ты будешь бодрячком, однако потом в капсулу реаниматора, будем тебя восстанавливать.
— Черт, а я ведь мог предположить что перетружусь и будет отравление разгоном, но не придал этому значение.
— До выхода из гипера осталось пять секунд, — напомнил Игорь.
— Значит так, выходим и прячемся… а уже вышли.
Звезды мигнув, появились на экранах визора. Основная картинка велась мне прямо на нейросеть. Так можно было как будто своими глазами оглядывается сразу во все сторону с помощью внешних камер.
— Игорь?
— Фиксирую множественные работы боевых сканеров. Восемь не меньше.
Маневрируя, я отвел 'Волчонка' к красному карлику, стараясь не приближаться ближе. А не то губительное излучение планеты уничтожит все внешние сенсоры.
— Мы вышли на краю системы, основные бои шли дальше. Вон у той кислородной планеты, — сообщил я Искинам.
— Я продолжаю фиксировать отсветы работы сканеров, однако, они не двигаются. Возможно это работа еще полуживых систем некоторых кораблей.
— Да, с нашей стороны тут было потеряно восемь линкоров и три носителя. Остальное крейсерского типа или вообще мелочевка. Было бы неплохо найти корабли обеспечения, их тут потеряно было две штуки. Вот там настоящая пещера Алладина… Ладно, идём вдоль кладбища и сканируем корабли, вглубь нам сканера не хватит, поэтому просканируем те, что находятся с краю или их вынесло за пределы системы. Поэтому следить в оба во все стороны. Начали.
Шли мы на грани, то есть те корабли мимо которых мы шли, и у которых некоторое оборудование еще работало, провожали нас подслеповатыми сенсорами, но огня не открывали. Мы были в не предела дальности стрельбы вбитых в электронные мозги Искинов.
Спустя пять часов я загнал 'Волчонок за планетоид, и пристыковав его в каверне, отключил все системы кроме системы жизнеобеспечения, вооружения и ближних сенсоров.
— Андрей, вся информация со сканера шла к тебе. Давай доклад.
— Ну что я могу сказать. Кораблей в системе гораздо больше, чем указано в официальных списках погибших. Всю систему мы конечно просканировать не в состоянии. Но определить что в системе больше тысячи кораблей в состоянии, причем процентов десять из них 'живы'.
