разве что раму чем-нибудь обмотать…
– А то у меня уже синяк на попе! – заявила непосредственная Одри.
– Ваше Величество, – тут же нарисовался помощник, – есть детские сиденья для велосипедов. Распорядиться?
– Да, пусть доставят бегом. Даниил, вот в этой сумке – флаеры…
– Понял, – мрачно сказал парень.
– Я понимаю, что ты их можешь выкинуть, как только покинешь наш мир, но я тебя прошу…
– Я прослежу, – сказала Василиса. Ей стало неловко, что их уговаривает целый Император. – У меня много знакомых среди караванщиков, я им раздам. И на рынке в Центре выложу.
– Ах, какая хорошая девочка! – обрадовался Император. Кстати, мы сняли с тебя три-дэ модель для видео, ты тоже будешь в сериале. Сценарий ещё не готов, так что не знаю, в какой роли. На тайную любовницу ты, извини, не тянешь, не тот типаж.
– Слава богу! – обрадовалась Васька.
– Может быть, безнадёжно влюблённая спутница? Или комическая героиня, милая, но бестолковая? Впрочем, сценаристам виднее.
«Мы сейчас уедем. Я больше их не увижу», – напомнила себе Василиса и нашла силы улыбнуться.
Глава 9. Пять дней коллапса. Дни 1-3.
– Думаю, нам нужен привал, – сказал Данька Василисе на очередном перегоне. – Мне очень жаль, но я вымотался так, что это становится просто опасным. Только что чуть не потерял тебя на выходе.
– А что бы со мной стало, если бы ты ушёл, а я осталась на Дороге? – спросила Василиса.
– Ты бы умерла. Дорога – жадное место, выпивающее жизнь у тех, кто не защищён.
– Ну, блин, спасибо. Я рада, что ты всё-таки нашёл время мне это сказать!
– Эта информация что-то для тебя изменила?
– Да! Теперь я буду каждый раз трястись от ужаса!
– Поэтому я и не говорил. Ты снова на меня обиделась?
– Я ещё не решила. Я обдумаю этот вопрос. Утром. Сейчас я слишком уставшая. Что у нас на ужин?
– Щедрые дары Императорского Дома. Думаю, они просто собрали объедки с праздничного стола. Его Величество весьма практичен. Предлагаю съехать вон туда, на берег, там какие-то строения.
– Море? – оживилась усталая Одри.
Девочка так вымоталась, что ухитрялась задрёмывать прямо на ходу, благо, полученное от щедрот Императора детское сидение на раму оказалось удобным, хотя и бывшим в употреблении.
– Кажется, озеро. Но большое.
На ржавом указателе написано «Lake Olark, 0.2 mile», дорога под горку.
– Похоже на станцию проката лодок, – сказал Данька. – Но это не помешает нам тут переночевать.
– Мои родители меня, наверное, уже мысленно похоронили и оплакали, – мрачно сказала Васька. – Отпустили дочь на пляж прокатиться…
– Вали всё на меня, – сказал Данька, сгружая сумки с багажника.
– Да уж не сомневайся. Когда ты в следующий раз появишься у нас с предложением «Отпустите вашу дочку со мной погулять», капитан поступит с тобой, как с пьяным матросом.
Что нам делать с пьяным матросом,Что нам делать с пьяным матросом,Что нам делать с пьяным матросом,Этим ранним утром? – пела она, собирая на берегу сухие ветки для костра.Может, проклясть его за коварство,И накормить его горьким лекарством,Чтобы завязывал он с этим хамством,Этим ранним утром?
В домике проката лодок нашлись раскладные парусиновые шезлонги, и ребята расположились вокруг костра с комфортом.
– Одри, – сказал Данька, – пришло время определиться.
– Я поняла, – вздохнула девочка. – У меня последняя просьба.
– Какая?
– Расскажи, как ты стал синеглазым.
– Я не хочу, – замотал головой парень.
– Почему?
– Это худшие воспоминания моей жизни. Мне очень неприятно это вспоминать. Моя роль в случившемся была, мягко говоря, не героической. Если бы я мог, я бы всё забыл, но, к сожалению, это невозможно. Никто из нас не забывает. Так что, прости, Одри, эта боль будет с тобой всегда.
– Это будет нечестно, – сказала девочка, – ведь ты про меня знаешь.
– Дань, – поддержала её Василиса, – иногда стоит рассказать о том, что делает тебе больно. Станет легче.
– Очень сильно сомневаюсь, – мрачно ответил Даниил. – Я просто испорчу всем настроение. Ещё сильнее, чем уже.
– Мы потерпим.
– Мне кажется, это будет правильно, – добавила Одри.
– Кажется ей… Ладно, сами напросились. Если вам потом приснятся кошмары, я, чур, не виноват.
Он налил чай из котелка в сувенирную кружку «Olark Lake» – на ней изображён узнаваемый силуэт окружающих озеро гор, – откинулся в шезлонге, снял тёмные очки, прикрыл синие глаза и начал свой рассказ.
