— Сам-то больно умный, — проворчал я про себя. — Давно с крыши не прыгал, ниндзя?
Не прыгал, признаться, давно. И вообще с высоты падать не люблю. Помнится, когда в Легионе свой первый парашют укладывал, с жизнью простился спокойно и без эмоций. Контракт подписан, и, даже если сильно захочется, бежать все равно некуда. А поверить в то, что эта большая тряпка сможет удержать меня от превращения в лепешку при падении с высоты три километра, мозг отказывался напрочь. Но ничего, удержала. И потом удерживала не раз. Но парашют — это парашют, а крыша второго этажа — это шесть метров до земли. Кто думает, что это фигня, рекомендую попробовать.
Но, как и тогда в Легионе, прыгать пришлось. Только без парашюта, с приземлением на нижние конечности. Спасибо давней предпрыжковой подготовке — едва коснувшись подошвами земли, я ушел в перекат, гася инерцию. Инерцию-то я погасил, но вот плечом на какую-то торчащую из земли хрень все-таки напоролся. Камуфляж, правда, не пробило, но правое плечо онемело. Понятно, нерв ушиб, бляхамуха! Ладно, переживем. Главное, автомат цел, а остальное заживет как на крысособаке.
Я вскочил на ноги и побежал к бетонному кубу без окон без дверей, за которым находились развороченные «Спайдером» ворота. Я очень надеялся, что робот уже перестал биться в агонии и мне удастся прорваться наружу.
Увы, похоже, на сегодня лимит моей удачи был исчерпан.
Завернув за угол, я увидел душераздирающую картину маслом.
«Спайдер» действительно околел. Он валялся на спине, сильно напоминая огромное дохлое насекомое. Брюхо распорото, наружу вывалились механические кишки, стальные ноги торчат кверху словно арматурины из раскрошившейся бетонной плиты.
Но с той стороны забора над погибшим собратом возвышалась головная башня хорошо знакомого мне «Чинука В12». Как раз такого я подстрелил на Большом Москворецком мосту, всадив ему в смотровую щель пулю со стальным сердечником. Только сейчас не было у меня ни СВД, ни патронов 7Н14, пули которых пробивают десятимиллиметровую стальную пластину с расстояния в двести пятьдесят метров. Про АК-104 я, конечно, ничего плохого сказать не могу, но из него палить по боевому роботу, да еще ночью — чистой воды самоубийство. Данила рассказывал, что «Чинуку» с расстояния в пятьдесят метров ничего не стоит снести метательным диском башку с плеч взрослого нео. Мне моя башка дорога как память, потому искушать судьбу я не стал. Сзади вот-вот должны были показаться преследователи, сообразившие, что подлый враг в моем лице сумел банально сделать ноги. Потому путь оставался только один.
Вперед.
К старой водонапорной башне… вход в которую был наглухо запечатан стальной плитой.
Наплечный прожектор «Чинука» хорошо освещал древнее строение, сплошь увитое цветущим плющом-мутантом. Возможно, зрелище при свете дня экстремально красивое, да и в ночи было чем полюбоваться. Но не эстет я, когда сзади вот-вот начнут стрелять преследователи, а гора разумного металла, прекратив топтаться на месте, с интересом поворачивает в мою сторону головную башню. И не только ее…
Плечевая пушка робота была модернизирована под что-то странное, напоминающее CD-плеер с наляпанным на него металлическим тюнингом. Но я как-то сразу просёк, что это за плеер, когда он вдруг начал бешено вращаться на плече хозяина, словно взбесившийся патефон.
Дзинннь!!!
Я успел с разбегу упасть в неглубокую лужу и проехаться по ней с полметра на брюхе, как ковшом экскаватора собирая воду воротником. Приятного мало, зато со свистом пролетевший над моей головой снаряд попал не в меня, а в водонапорную башню. Отрикошетил от нее и с недовольным визгом улетел в темноту. Вот ведь, пакость импортная, дискобол хренов! Небось нейромант перед смертью все-таки ментально вызвал подкрепление, подробно описав бронированному уроду мои приметы. Ладно, гады… Остается одно — укрыться за башней и отстреливаться, пока хватит патронов. А потом… Про потом не думаем. Просто стреляем одиночными, считаем патроны, а последний оставляем. Чисто на всякий случай…
Броневая плита, прикрывавшая вход в башню, внезапно дрогнула и сдвинулась в сторону. В щель просочился какой-то дрищ в «горке» с до боли знакомой трубой в руках, оканчивающейся копьевидным навершием.
— Твою мать! — заорал он, не замечая меня, что было вполне объяснимо.
Похоже, хватанув воротником лишние пол-литра грязи из лужи, я все-таки достиг желаемого — «Чинук» потерял живую цель из виду. Мощный луч прожектора рыскал туда-сюда над моей головой, а я под такое дело благоразумно лежал в луже, даже не думая шевелиться.
— Ты что, совсем охренел? — продолжал надрываться гранатометчик. — Башня на ладан дышит, а он по ней дисками!
Понятно. Охрана нейроманта привыкла к боевым роботам, как привыкает помощник дрессировщика к львам и тиграм. Меня он просто не увидел, другой сектор «держал». Но когда «Чинук» долбанул по башне диском, не выдержал. А зря… Пост лучше не бросать, ибо чревато.
Убивать парня было решительно не за что, а в щель просочиться нужно. Конечно, замуровывать себя в кирпичном цилиндре не лучший выход, но, когда другого нет — и этот отсрочка.
Быстро подтянув колено к животу, я выдернул «Сталкер» из-за голенища и метнул его. В метании ножей я не большой спец, хотя в последнее время мне иногда с этим делом везет. Но пытаться адресно поразить цель из положения лежа да еще и вместе с ножнами — при моих скромных навыках дело абсолютно безнадежное. Потому в моем исполнении «Сталкер» полетел как придется. И как повезет тому, в кого я его бросил. У этого ножа внушительный металлический шип на торце рукояти, называемый «скул крашер», в переводе «проламыватель черепов». Если попадет «крашером» — плохо. Но тут уж извините, выбор у меня небольшой. Если же гардой или зачехленным клинком заедет — терпимо. Не вырубит, так удивит сильно, ибо весу в боевом ноже вместе с ножнами без малого полкило.
Сейчас луч наплечного прожектора «Чинука» освещал гранатометчика. Ярко, до боли в глазах, потому я не разглядел, чем именно ему перепало. Но понял куда, так как гранатометчик вдруг поперхнулся очередным матюгом, выронил РПГ и схватился за горло.
Я вскочил, спринтерским рывком преодолел разделяющее нас расстояние. Парень в «горке» стоял в позе блюющего бомжа, исподлобья смотрел на меня выпученными глазами и изо всех сил пытался протолкнуть в помятое горло порцию воздуха. Неприятное ощущение, согласен. Тем не менее его правая рука все-таки отпустила поврежденный кадык и рефлекторно потянулась к пистолету, висящему на поясе.
А вот это я не люблю. Не сбавляя скорости бега, я слегка присел на правой ноге и, распрямившись, пробил гранатометчику самый обычный апперкот в подбородок. Очень эффективный удар, кстати. Главное, не промахнуться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
