А, на минутку, этим утром Вере пришлось ехать на работу тем же маршрутом и в такой же толчее метро. Кто-нибудь может представить себе, как это пережить?
Вот и она не могла – заставила себя войти в метро, спуститься на станцию, просто затолкала моральными окриками и тумаками в вагон, покрываясь от страха гусиной кожей, закрыла глаза и думала о Егоре, ухватилась за воспоминания о нем, как за спасительный жилет, и так и ехала с зажмуренными глазами до своей станции.
Ну, и разумеется, во-вторых – Егор Бармин!
Мама дорогая! Как так получилось-то?
Вроде он просто проявил дружеское участие, помог, довез и даже как-то умудрился заболтать ее, отвлекая от красочных, ярких, как стереокино, картин про то, что происходило в метро, прокручивающихся и прокручивающихся в голове. И Вера была невероятно благодарна Егору за то, что он не ушел, не оставил ее наедине с этим кино и что старался помочь, а потом…
Потом он ворвался в душевую, желая немедленно огласить принятое решение, и в голове у нее что-то переключилось с громким щелчком. Верочка могла поклясться, что просто-таки слышала этот щелчок, похожий на скрежет ржавого рубильника – ж-ж-жак!
Вера увидела выражение его лица, ставшее всего на несколько мгновений удивленным, восхищенным и снова строгим, и с ней что-то случилось! Она вдруг поняла, что Егор ей сейчас нужен больше, чем воздух, больше, чем что-либо в жизни. Прямо сейчас! Чтобы снова почувствовать яркость и красоту мира, вернуть себя прежнюю – сильную, смелую женщину. Настоящую женщину.
Но Вера не то что не ожидала, она и предположить не могла в самых своих разухабистых фантазиях, как потрясет ее близость с ним!!
С первого поцелуя, сразу почувствовав такое сильное желание к этому мужчине, такие потрясшие ее эмоции, она словно разум потеряла, не контролировала себя вообще!
Когда он вошел в нее, то от восторга она дышать забыла, так давно это у нее было и никогда так мощно и сильно, так, что слезы навернулись! А в глаза стрельнули два солнечных зайчика, отразившиеся от православного крестика, висевшего у Бармина на шее, и языческого странного амулета рядом с ним.
Амулет и крестик раскачивались в такт движениям мужчины, бились о ее губы, и солнечные зайчики скакали, резвясь, но Бармин, не останавливаясь, зажал их в кулак и перекинул резким движением на спину.
Почему-то ей врезались в память его крестик и амулет.
Она чувствовала себя незнакомой, раскрепощенной, летящей и совершенно свободной! Каким образом этот мужчина дал ей такие потрясающие ощущения, почему никогда в жизни ни с кем она не испытывала подобного? Вера не задумывалась в те моменты близости над этим, она их жила с полным накалом чувств.
Просто потрясающее что-то.
Ни о чем не думала, ничего не анализировала.
А позже ее вдруг накрыло какой-то глупостью про разницу в социальном статусе, идиотизмом про то, что он всего лишь взял, что она ему предложила – да всякой мусорной шнягой в голове про богатых дядек и бедных покупных девиц. Вот ни с чего, на ровном месте переклинило!
А он почувствовал сразу, и не кинулся разубеждать, молодец. Да, я такой, у тебя какие-то проблемы с комплексами неполноценности? Примерно так можно истолковать его слова. И Верочку так же внезапно отпустило – какая глупость! Глубоко наплевать, кто там из них какого статуса, – он помог ей справиться с отходняком после стресса и подарил ей фантастическую близость! К черту!
И тут Бармин выстрелил предложением!
Это уже в-третьих в накопитель шокового состояния! Он предложил ей реализовать мечту, все отчетливей приобретающую статус воспоминания об упущенных возможностях! Закончить институт! Получить диплом!
Да хоть в тушке, хоть в чучеле, хоть каким угодно способом и пешком по тундре!
Было первой ее реакцией, а второй глубокая задумчивость – с чего такая щедрость предложения? Вот Вера и не спешила с положительным ответом.
У нее было закралось смутное подозрение, что так замечательно получился секс потому, что давно не было и первый раз с Егором, но второй раз…
О-бал-деть!
Она проснулась в темноте оттого, что замерзла и хотела есть.
То, что она одна, Вера поняла сразу, еще не успев открыть глаза, второе, что она поняла, что господин Бармин несколько перестарался, регулируя кондиционеры – квартиру просто выхолодило за эти часы. Пришлось выбираться из кровати и, подрагивая от холода, тащиться менять температурный режим агрегатов и в кухню ужинать.
Там обнаружился сотовый, который чуть не раскалился от пропущенных звонков – пять от Васильева, несколько от коллег, три от Милки, и бесчисленное количество от мамы.
О господи! Как же она не сообразила, что мама услышит про аварию в метро…
Всем позвонила, всех успокоила, получила распоряжение от начальства завтра выходить в первую смену, поужинала без аппетита и устроилась на кровати смотреть телевизор. Уверена была, что не заснет до полночи, выспавшись днем, и ничего подобного, через двадцать минут провалилась в сон.
Вера ехала утром в метро, зажатая со всех сторон толпой, которую, пожалуй, стала основательно бояться, зажмурила глаза, и думала о том, что Бармин как ушел вчера, пока она спала, так и не объявился. А она не знает никаких его координат – ни телефона, ни адреса, разве что областной центр, где он живет и работает. А что, при необходимости можно и заявиться, записаться к главе администрации на прием по очень личным вопросам. Но Веру его молчание совершенно не настораживало и не обижало, что ли. Ждала? Это да, но не боялась, что Егор не появится. Почему, сама не знала, может, чувствовала, что так, как у них все происходило, не может закончиться одной встречей просто для секса. Да и не было у них никакого секса, не так называется то, что случилось между ними.
Хотя тот факт, что Бармин носил с собой в портмоне два презерватива, которыми и воспользовался, говорит о многом, в частности о его готовности к сексу в любой момент и о том, насколько он востребован у женщин.
Ой, да и наплевать! Мысленно отмахнулась Вера от этих рассуждений. Вот глубоко по фигу на все его успехи у женщин и востребованность у них же!
Она весь день о нем думала, прерываясь лишь на пациентов и операции, вспоминала до дрожи по всему телу фантастическую близость и странное предложение Егора. А ведь еще бабушка строго-настрого предупреждала: «Красивые мужчины денег не дают!»
Бармина красивым, в общепринятом понимании, ну никак нельзя назвать, в нем нет ни грамма слащавости и такой ликовости, что ли, но он потрясающе харизматичный, интересный своей мужской строгой привлекательностью, загадочностью и ореолом мужественности – как-то так, ей трудно было сформулировать это в голове. Но не обратить внимания на него невозможно.
