- Какая разница!
- Мне нужно на работу.
- Не нужно.
- Что?
- Тебе нужно бросить эту дурацкую работу и наслаждаться беременностью. Я отвечаю за мамонта. Помнишь?
- Ну нет, - качаю я головой.
- Да, - шепчет Кир.
И целует меня за ушком, проводит губами по шее, устремляется к ложбинке…
- Я решила быть самостоятельной, - говорю я.
Кир немного отодвигается и смотрит мне в глаза. Мне кажется, или Кир скрывает улыбку?
Лицо серьезное, а глаза смеются.
- Я хочу быть самостоятельной взрослой женщиной, - повторяю я.
- Ты моя малышка! - смеется Кир.
- Я не малышка! То есть…
- Ты моя, - произносит Кир.
Вдруг по его лицу пробегает тень. Как будто он вспомнил что-то неприятное. Но что? Я не хочу, чтобы что-то портило такой прекрасный момент!
Кир вскакивает. Убегает в гостиную. Я, удивленная и немного встревоженная, сажусь на кровати.
Он возвращается с моим паспортом в руках. Открывает его… И вырывает из него страницу!
Ту самую, где написано, что я жена Антона.
Рвет ее на мелкие клочки и развеивает по воздуху.
Я смеюсь. Классный бумажный снегопад!
Давно надо было это сделать. Я просто забыла.
- Ты моя, моя и только моя, - произносит Кир, снова упав на кровать рядом со мной.
Он обнимает меня, прижимает к себе. Я шепчу:
- Да, я только твоя. Всегда была и всегда буду...
- Ты всегда будешь для меня малышкой, - продолжает Кир. - Даже когда нам с тобой будет по восемьдесят лет, и у тебя будут седые волосы, и симпатичные морщины, и ты будешь ходить с палочкой… Все равно ты будешь моей малышкой!
Я все же не бросила работу.
Да, мне приятно быть малышкой Кира, но мое решение о самостоятельности все еще в силе. Чего оно будет стоить, если я сдамся и снова спрячусь за широкой спиной?
Самое удивительное - я чувствую себя прекрасно. Никакой сонливости, никакого желания забиться в уголок, свернуться в клубочек и просто лежать.
Наоборот, энергия бьет ключом, и я даже затеяла перестановку в квартире. Руками Кира, конечно.
- Если бы я знал, что это тебя до такой степени взбодрит, был бы поосторожнее! - смеется он.
- И что же, по твоему, меня взбодрило?
- Как что? Я!
Поняв, о чем он говорит, я слегка краснею.
Нет, ночью, в постели с Киром я не смущаюсь. Я выпускаю свою внутреннюю дикую пантеру и отрываюсь по полной.
Но, когда я при дневном свете вспоминаю, что мы вытворяли… я чувствую неловкость.
Ночью она исчезнет. Сегодня ночью. И завтра. И послезавтра…
Всегда.
Я лечу домой как на крыльях, по пути заскакиваю в магазин и покупаю нежирную сметану, лимон, зелень, багет. Планирую запечь в сметане рыбу, которую вчера купил Кир.
Выхожу на улицу с пакетом и думаю: “Хорошо бы не встретить Кира. Он будет ругаться, что я таскаю тяжести”.
Хотя это вообще не тяжесть! Максимум килограмма полтора.
Но Кир трясется надо мной, как настоящая наседка. Он даже полы мне не разрешает мыть! Еще до моего переезда он нанял приходящую уборщицу и настоял, чтобы она осталась.
Не то чтобы я горю желанием мыть полы… Да и времени на это нет. В будни я работаю, в воскресенье хочется заняться чем-то более приятным.
За этими размышлениями я почти дошла до дома, благо, тут недалеко.
Я уже собиралась приложить электронный ключ и открыть калитку, ведущую на территорию жилого комплекса... Но меня окликнули:
- Варя!
Я не хотела оборачиваться. У меня был порыв быстренько забежать за забор, захлопнуть за собой калитку и рвануть домой. И я бы успела - голос звучал издалека.
Но я не стала убегать.
Я больше не бегаю от проблем! Я встречаю их лицом к лицу. И сейчас я встречусь с Антоном.
Это он меня окликнул.
Что ему нужно? Снова будет уговаривать меня избавиться от ребенка и начать все сначала?
Пусть только попробует! Настучу ему по башке багетом и вылью на рожу стакан сметаны. И это самое меньшее, что я ему устрою, если он снова заговорит об этом!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Привет! - говорит Антон. - Чудесно выглядишь.
Да, я выгляжу прекрасно!
А чувствую себя еще лучше. Беременность мне к лицу. А Кир делает меня бесконечно счастливой…
- Что тебе нужно? - спрашиваю я, даже не поздоровавшись.
- Варя, я хочу извиниться. В нашу последнюю встречу…
- Я тебя прощаю. И больше никогда не хочу видеть.
Я разворачиваюсь лицом к калитке, но Антон хватает меня за руку и не дает уйти. Я резко вырываю ладонь.
А он произносит:
- Я хочу знать, чей это ребенок.
- Мой.
- Я хочу знать точно…
- Зачем? Ты хотел от него избавиться!
- Я погорячился. Я ошибся. Я был не готов…
- Ты не имеешь к этому ребенку никакого отношения.
Я, наконец, прикладываю магнитный ключ к замку калитки. Толкаю ее.
Но Антон не дает мне уйти. Он перехватывает мою руку и тянет к себе.
Выражение его лица меня пугает. Рука у него сильная и он больно сжимает мое запястье…
- Пусти! - почти кричу я.
- Я хочу сделать тест на отцовство.
- Да пошел ты!
Я вырываюсь, Антон меня не пускает. Я замахиваюсь на него пакетом с продуктами. Но это не помогает.
- Я хочу сделать тест, - твердит Антон. - Я хочу знать, чей это ребенок…
Кажется, он не в себе…
И тут вдруг Антон неловко подпрыгивает, машет руками и ногами, на мгновение зависнув в воздухе, и приземляется на асфальт.
- Какой нафиг тест! - слышу я рядом с собой голос Кира. - Это мой ребенок.
Антон мгновенно вскакивает, идет на Кира, сжав кулаки. Кир замахивется.
- Не надо его бить, - шепчу я.
Мне страшно. Потому что Кир здоровый и сильный, Антон рядом с ним выглядит хлюпиком. Я хочу, чтобы Антон отсюда убрался, но не хочу, чтобы Кир его убил или покалечил.
- Никто не собирается его бить.
Кир просто хватает Антона за грудки, скомкав в кулаке его рубашку, и слегка приподнимает над землей. Тот пытается молотить руками, но Кир не обращает на это внимания.
- Антон, уходи, - обращаюсь к нему я.
В его глазах появляется осмысленное выражение.
- Ты усвоил? - нависает над ним Кир. - Это мой ребенок.
- Ты точно знаешь? - пытается храбриться Антон.
- Абсолютно точно. Понял?
- Понял.
Кир отпускает Антона. Тот, пытаясь сохранять независимый вид, отступает назад. Поправляет рубашку. Смотрит на меня.
С неприкрытой ненавистью.
- Ты… - шипит он.
Я догадываюсь, как он хочет меня назвать.
И мне все равно. Я его обидела. Была с ним неискренна и изменила ему… А сейчас мне его просто жалко.
- Ты уже уходишь, - угрожающе говорит Кир, не дав Антону произнести то, что вертелось у него на языке.
Тот машет рукой и бредет прочь.
А я прислоняюсь к Киру и чувствую, как к глазам подкатывают слезы…
- Надо было свернуть ему шею, - бубнит Кир, гладя меня по спине.
- Не надо. Я плохо с ним поступила…
- Во всей этой ситуации виноват только один человек, - выдал Кир.
- Кто?
- Я.
Мы смотрим друг на друга. Кир серьезен, между бровей залегла суровая складка.
- Малышка… - шепчет он. - Ты сможешь когда-нибудь простить меня за все?
- Я уже тебя простила.
- Правда?
- Конечно, правда! Ведь я люблю тебя.
Я впервые произношу эти слова. Если не считать того, чтобы было несколько лет назад.
Кир постоянно твердит, что любит меня, а я… Я решилась на это только сейчас.
Наградой мне стали искрящиеся от счастья глаза любимого и поцелуй… Самый долгий, страстный и чувственный поцелуй в истории!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сегодня мои неугомонные однокурсники снова собираются праздновать. На этот раз день рождения у нашего главного балагура Никиты.
