«Что это было?» — подумал он, снова прикипая взглядом к экрану.
Здание рассыпалось. Обломки — пластик вперемешку с металлом — крутясь, взмывали вверх, словно подхваченные ураганным ветром. Хрупкий мост через реку обрушился, и те, кто по нему ступали, вместе с обломками полетели в ревущую грязную воду. И исчезли. Здание тоже погибло — старцы не нашли бы в нем спасения.
«Я один уцелел», — осознал Сет.
С горестным стоном он повернул штурвал. «Шутиха» сорвалась с налетанной траектории и по прямой понеслась к поселку.
Внезапно двигатель заглох. Теперь Сет не слышал ничего, кроме щелчков дождевых капель о корпус. «Шутиха» теряла высоту, падая по пологой кривой.
Смежив веки, он сказал себе: «Я сделал все, что мог. Держался до конца. Больше от меня ничего не зависит».
«Шутиха» ударилась и заскользила по земле. Сета сбросило с кресла на пол. От корпуса отлетело несколько секций обшивки, в пробоины хлынул едкий дождь. В мгновение ока Сет вымок до нитки. Разлепив горящие веки, он увидел на одежде прорехи с обугленными краями; ядовитое вещество пожирало его тело. Мысль об этом длилась долю секунды — казалось, время на борту «шутихи» остановилось. Корабль то катился, то скользил носом вперед по равнине. Сет не испытывал больше ни страха, ни горя, ни боли — ровным счетом ничего, — как бы со стороны наблюдая за гибелью «шутихи» и своей собственной.
Наконец, корабль замер, и наступила мертвая тишина, если не считать шума дождя. Сет лежал неподвижно, наполовину погребенный под обломками консоли управления и обзорного экрана.
«Господи! — подумал он. — Ничего не осталось. Того и гляди, земля разверзнется и проглотит „шутиху“ вместе со мной. Но мне уже все равно, потому что я умираю. В пустоте, бессмыслице и одиночестве. Как и все, кто погиб до нашей последней встречи с тенчем. Заступник, заступись за меня. Займи мое место. Умри вместо меня».
Он ждал. И слышал только стук капель.
Глава 15
Глен Белснор снял с головы полиэнцефальный цилиндр, осторожно опустил его на пол и неуверенно поднялся на ноги. Потер лоб и испытал приступ боли.
«Плохо, — подумал он. — На сей раз мы оказались не на высоте».
Приковыляв в кают-компанию, он откупорил бутылку и наполнил чашку тепловатой водой. Порылся в карманах, нашел таблетку сильнодействующего анальгетика. Сунул в рот, запил глотком прошедшей многократную обработку жидкости.
В своих кабинках уже шевелились остальные. Уэйд Фрейзер стащил с головы цилиндр, а в нескольких кабинках от него вернулась к гомоэнцефальной жизни Сьюзи Смат.
Помогая Сьюзи освободиться от тяжелого цилиндра, Белснор услышал тонкий жалобный стон.
«Сет Морли», — понял он.
— Погоди, — сказал он Сьюзи. — Я скоро вернусь.
Забыв о винтовом замке под подбородком, Игнац Тагг яростно вцепился в цилиндр, рванул… Замок сломался. Тагг уселся — глаза налиты кровью, на бледном худом лице — недовольство.
— Дай руку, — сказал ему Белснор. — Похоже, у Морли шок. Ты бы помог подняться доктору Баблу, а?
— С Морли все будет в порядке, — прошипел Тагг, протирая глаза и кривясь, как будто его тошнило. — С ним всегда так.
— Но ему плохо. Должно быть, перенес очень тяжелую смерть.
Тагг встал и вяло кивнул.
— Как скажешь, капитан.
— Людям надо согреться, — продолжал Белснор. — Включи ближайший обогреватель на максимальную мощность. — Он склонился над лежащим ничком доктором Милтоном Баблом и скомандовал, снимая с него цилиндр: — Милт, подъем!
Постепенно приходили в себя другие члены экипажа. Усаживались. Стонали.
Глен Белснор заговорил во весь голос:
— С вами все в порядке. На сей раз мы потерпели фиаско, но нашему здоровью, как всегда, не причинено никакого вреда. Доктор Бабл сделает вам уколы для смягчения перехода из полиэнцефального слияния к нормальной гомоэнцефальной деятельности. — Выждав секунду, он повторил последнюю фразу.
— Мы на «Персусе-девять»? — с дрожью в голосе спросил Сет.
— Ты снова на борту, Морли, — ответил Белснор. — Вернулся на «Персус-девять». Помнишь свою смерть?
— Со мной было что-то ужасное, — пролепетал Сет.
— Да, тебя ранили в плечо, — уточнил Белснор.
— Нет, не это… Позже. После тенча. Помню, как я летел на «шутихе», как отказал двигатель и она разбилась… развалилась в воздухе. Меня не то разорвало, не то разъело. Но все время, пока «шутиха» пахала равнину, я был жив.
— Не жди от меня сочувствия, — проворчал Белснор. — Если уж на то пошло, меня самого прошили электрическим разрядом.
Длинные волосы Сьюзи были спутаны, из-под расстегнувшейся блузки озорно выглядывала правая грудь. Девушка осторожно коснулась затылка и поморщилась.
— Тебя пришибли камнем, — объяснил Белснор.
— За что? — Сьюзи никак не могла прийти в себя. — Что я такого сделала?
— Твоей вины тут нет. Очевидно, это был акт насилия, мы давали выход давно накопившейся агрессивности. — Капитан не без труда припомнил, как застрелил Тони Дункельвельта, самого молодого члена экипажа.
«Будем надеяться, он не слишком сердит на меня, — подумал он. — Да и с чего бы ему дуться? В конце концов, потакая собственной агрессивности, он прикончил Берта Кослера.
Мы постепенно перебили друг друга, — подумал капитан. — Что ж, я надеюсь (и молюсь), что в следующий раз все будет иначе. Должно быть иначе. Хотя, похоже, как и в предыдущие сеансы слияния, эпизод с Дельмаком-ноль помог нам избавиться от излишней враждебности».
Он обратился к Баблу, который неуверенно собирал разбросанную по полу одежду:
— Доктор, поторопись. Дай, кому чего надо. Анальгетиков, транквилизаторов, стимуляторов… Людям нужна твоя помощь. Но… — он наклонился к врачу поближе, — не вздумай давать им наркотики, вызывающие привычку. Я тебя уже предупреждал.
Бабл сгорбился над Бетти.
— Миссис Бем, вам нужна химико-терапевтическая помощь?
— Мне… Нет, думаю, обойдусь. — Бетти уселась с гримасой боли и вымученно улыбнулась. — Я утонула. О-хо-хо! — На усталом лице «колесницы» отразилось облегчение.
Негромко, с мягкой настойчивостью в голосе, Белснор обратился ко всем:
— Как это ни досадно, нам придется отказаться от помощи этого устройства. Уж очень неприятны побочные эффекты.
— Зато терапевтическая польза велика. — Дрожащей рукой Фрейзер поднес к трубке зажигалку. — С точки зрения психиатрии.
— Оно вышло из повиновения, — возразила Сьюзи.
— Что допускалось заранее. — Бабл обходил космонавтов, помогая подняться, давая им препараты, которые они просили. — Мы называем это тотальным катарсисом. Агрессивности, переходящей от человека к человеку, на борту изрядно поубавилось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
