А так и не скажешь, — продолжая улыбаться, заключил Вик. — Слушай, Ань, я должен извиниться за те свои слова, я, конечно, так не думаю…
— Нет, Вить, это я должна попросить у тебя прощения, это я…
Здесь Аня не выдержала, ее хваленное самообладание дало трещину, а потом и вовсе разлетелось вдребезги. Сложно сказать, что так подействовало на Ветрову, появление и слова Вика, или все же насыщенные событиями последние дни ее жизни, но Ветрова просто была больше не в силах сдерживаться. Слезы потоком хлынули из уголков глаза, губы задрожали, а голос сел до неузнаваемости.
Спрятав лицо в ладонях, Ветрова мысленно уговаривала себя успокоиться, но, как назло, взять себя в руки ей все никак не удавалось. В конце концов, Аня даже не поняла, как именно оказалась в объятиях Виктора. Мужчина что-то шептал и гладил Аню по голове, терпеливо ожидая, пока девушка наконец успокоится.
— Это ты меня, пожалуйста, прости, я не должна была так с тобой поступать, — наконец перестав рыдать, Аня подняла голову, встретившись взглядом с Северским. — Я, правда, хотела… думала, что у нас…что у нас может что-то получиться. Я…
— Перестань, Ань, не получилось бы у нас, я это знал, но упорно не хотел верить, я же видел все, видел, что как мужчина тебе неинтересен, но все на что-то надеялся, я сам виноват, — он улыбнулся краешком губ, обхватил ладонями лицо Ветровой и стер катящиеся по щекам слезы. — Не надо плакать, Ань, ничего непоправимого не произошло. Так бывает, насильно мил не будешь.
— Мне жаль, Вить, мне правда очень жаль, — искренне произнесла Аня, глядя на мужчину. — Я бы хотела, чтобы все было иначе, но…
— Но ты все еще любишь его, — продолжил за нее Виктор.
Аня промолчала. Отрицать она не могла, согласиться — тоже. Но правда была в том, что выбросить из головы Варшавского, Аня так и не смогла. И даже спустя пять лет, казалось бы, давно затянувшиеся раны, вновь кровоточили.
— Любишь, — повторил Виктор, — и простишь, не сразу, но простишь.
— Я…
Аня было открыла рот, а слов не нашла. Неужели все так очевидно, неужели за столько лет она так и не смогла справиться с болезнью, имя которой Николай Варшавский? Дура, какая же она все-таки дура, по всем законам логики, из уважения к самой себе, из любви к сыну в конце концов, она должна была выбрать Виктора.
— Ты знаешь, — тем временем продолжил говорить Виктор, — я был зол, нет, даже не так, я был просто в бешенстве, когда увидел его в первый раз, нужно было быть слепым, чтобы не понять, а после… когда он в офис твой заявился, я и вовсе озверел. Мне потребовалось много времени, чтоб осознать и принять случившееся. Я тебя, Ань, счастливой бы не сделал, как бы ни старался и однажды наши пути бы все равно разошлись, но я бы не хотел расставаться на такой грустной ноте, — Вик снова тепло улыбнулся, — да и Андрей ко мне привык, с моей стороны было бы неправильно вот так его бросать.
Аня слушала не перебивая, и в очередной раз в ее голове промелькнула мысль о том, каким все-таки замечательным человеком был Северский и какой, должно быть, стервой является она сама.
— Мне очень жаль, что ты потратил столько времени, а я так и не сумела ответить взаимностью, — выдохнула девушка.
Она не знала, что еще сказать, не могла подобрать правильные слова, ей казалось, что что бы она ни сказала, все равно получится какая-то глупая, совершенно нелепая банальность. Но по крайней мере, Аня наконец смогла выдохнуть, поняв, что Вик не держит на нее зла, ведь она также как и он, не хотела расставаться врагами. Все же она по-своему любила Виктора, пусть не так, как ему бы того хотелось.
— Не надо, Ань, не о чем тут жалеть.
— Ты не забыл о дне рождения Андрея, — зачем-то озвучила и без того очевидную вещь Ветрова.
— Разве я мог? — рассмеялся Витя. — Он бы мне этого не простил, — добавил он чуть серьезнее.
А Аня только усмехнулась в ответ. Еще относительно недавно в жизни ее сына не было ни одного мужчины, а теперь целых два, пусть насчет Варшавского Аня все еще сомневалась.
— Почему… как так вышло, что вы с Ником появились вместе? — перевела разговор Аня.
— Случайно, — пожал плечами Вик, — на парковке встретились.
— А я уж подумала, что у вас какие-то общие дела, — в шутку заметила Ветрова, не сразу заметив, как изменился в лице Вик. — Что? — спросила она.
— Есть, — подтвердил Витя, — лгать не буду, но и в подробности вдаваться тоже, тебе они не нужны.
Такой ответ Вика Аню не устроил, но и начинать допрос она не решилась, ведь они только-только воссоздали хрупкое равновесие. Пересилив собственное любопытство, Аня согласна кивнула.
— Думаю, нам стоит вернуться, — Виктор повернулся в сторону окон детского кафе. — Иначе он долго не выдержит, — добавил Вик, намекая на Варшавского.
— Да, и торт уже нести пора, — улыбнулась Аня, а потом сделала шаг и снова крепко обняла Виктора, таким образом давая понять, что несмотря ни на что, он был и остается важным человеком в ее жизни.
— Пойдем, — прошептал Вик, и молодые люли проследовали обратно в помещение. Радостные крики и смех детей окончательно расслабили Ветрову, по крайней мере один гештальт она в своей жизни закрыла.
Вернувшись в кафе, Аня первым делом направилась к сыну, который сейчас гордо восседал на коленях у отца и что-то увлеченно рассказывал остальным.
— Ну что? Будем задувать свечи на торте? — громко спросила Аня, привлекая к себе внимание детей.
Радостные вопли практически оглушили Ветрову. Аня глянула на стоящую в стороне, улыбающуюся Асю и сделала той знак. Спустя пять минут, в течение которых Ане несколько раз хотелось сбежать, на столе появился большой праздничный торт.
Ник вместе с сыном поднялся с места и поднес его к краю стола, где на шоколадном торте уже горели четыре свечи.
— Ну, Андрюш, загадывай желание, — обратилась к сыну Аня.
Тот нахмурился, свел маленькие бровки, вздернул носик и серьезно посмотрел сначала на Виктора, потом на отца и наконец произнес вслух:
—
