Твой любящий брат
Роберт.
– Ну, что скажешь, дорогой мой? – спросил Блаунт, когда Найджел дочитал письмо до конца.
– Да, выглядит довольно мрачно. Неудивительно, что Освальд действовал с такой осторожностью. Картина в общем ясна…
Однако бедняга не все предусмотрел, – хмуро заметил Блаунт. – Правда, он умно поступил, сохранив письмо Роберта, – но и это его не спасло. Людское коварство всегда непредсказуемо.
– Как вы его нашли?
Оказалось, что Освальд Ситон приехал в Бристоль в предыдущую субботу и некоторое время оставался в городе. В Англию он прибыл из Северной Африки под именем Роджера Редкота; денег на билет у него не было, и он поступил матросом на грузовой пароход, занимающийся случайными перевозками. Под этим именем Освальд, по-видимому, жил уже давно, потому что все его документы были в порядке. По прибытии в Бристоль он снял комнату в гостинице с очень дурной репутацией, хозяйка которой не ладит с полицией – точнее сказать, она у них на дурном счету, и обе стороны друг другу не доверяют, поэтому местная полиция и не сразу сумела выйти на его след. Однако в конце концов, как это обычно случается, была получена запоздалая информация, что за несколько дней до убийства Освальда Ситона в гостинице проживал некий Роджер Редкот. Об этом случайно обмолвился один из постояльцев. Блаунт допросил хозяйку; сначала она прикидывалась, что не понимает, о чем речь, но потом ей все же пришлось расстаться с чемоданом, принадлежавшим Роджеру Редкоту. Она не хотела его отдавать, потому что хранила как залог за неоплаченный счет. Еще хозяйка сообщила суперинтенданту, что однажды постоялец получил письмо (очевидно, Освальд попросил Роберта писать на его вымышленное имя). Письмо пришло в среду, а на следующий вечер этот человек пропал.
Вскрыв чемодан, Блаунт нашел письмо Роберта в кармане пальто; больше ничего интересного там не оказалось.
– Но все-таки что было в чемодане, кроме пальто? – спросил Найджел.
– Кроме пальто, там был пиджак, пара брюк, две пары носков, рубашка, немного дешевого белья, детектив «Нет орхидей для мисс Блэндиш», пара домашних туфель, галстук, все довольно поношенное. – Блаунт без запинки отбарабанил список, фигурирующий в протоколе обыска, как будто специально выучил его наизусть.
– И это все?
– Все.
– Ага.
– Совершенно верно, – сказал Блаунт, внимательно поглядев на Найджела.
– И все же он приехал в Плаш-Мидоу гладко выбритым? Без усов и бороды?
– Вот-вот.
– Он думал, что ему предоставят здесь все, что нужно, снабдят всем необходимым. Он просто бросил свои обноски в полной уверенности, что они ему уже больше но потребуются. Но бритвенные принадлежности он прихватил с собой, не оставил в Бристоле, и зубную щетку тоже – если только это чудовище чистило зубы.
– Хозяйка гостиницы поведала, что он пользовался опасной бритвой.
– Вот вам и орудие убийства! – воскликнул Найджел. – Уверен, она была у него в кармане.
Уж очень легко вы все это воспринимаете, Стрейнджуэйз.
– А вы хотели бы, чтобы я издал боевой клич индейцев? Я очень люблю Роберта Ситона. Так и вижу, как он говорит Освальду под блеск молний и раскаты грома: «Ты не одолжишь мне на минутку бритву, старик? Свою я забыл дом а».
– Ну, знаете, Стрейнджуэйз, – обиделся суперинтендант, – я бы не сказал, что вы мне очень помогаете.
– Я хочу только, чтобы вы объяснили мне, каким образом убийце удалось заполучить бритву Освальда, – учитывая, что тот ни на грош не доверял здесь ни одному человеку. Вот и все!
– Освальд мог в какой-то момент снять макинтош, и Роберт нашел в кармане бритву.
– Ну, это уж, вы меня извините, совершенно притянуто за уши. И к тому же из этого следует, что убийство было непредумышленным, что Роберт о нем и не думал, пока случайно не увидел бритву. А ведь найденное вами письмо становится уликой против Роберта только в том случае, если оно – часть плана завлечь Освальда в Плаш-Мидоу, чтобы разделаться с ним. Тут у вас концы с концами не сходятся, согласитесь, уважаемый суперинтендант!
– Хорошо, тогда придумайте какую-нибудь другую причину, которая могла побудить Роберта, теряющего все с возвращением брата, пригласить его сюда. Черт побери, Стрейнджуэйз, он преспокойно мог бы пренебречь письмом Освальда! Тот не осмелился бы сам заявиться сюда – ведь над ним висел дамоклов меч уголовного дела. Но нет, Роберт отвечает ему: «Конечно же, я не буду чинить препятствий». Как вы все это объясните, мой дорогой Стрейнджуэйз?
– А вы бы лучше спросили у него самого. Но если верна моя теория о том, что это Джанет шантажировала Освальда и принудила его бежать из страны десять лет назад и что Роберт не имел ни малейшего представления, что она принимала участие в организации этого дела, пока Освальд не объявился вновь, – то поведение Роберта вполне объяснимо.
– Вы хотите сказать, что он намеревался поступить по-джентльменски и добровольно вернуть Освальду его состояние?
– Отчасти да, – кивнул Найджел. – Но еще он хотел защитить жену. Он сразу понял, что Освальд может причинить Джанет не меньше неприятностей, чем она ему: ведь она замешана в инсценировке самоубийства. Я предполагаю, что Роберт хотел усадить все заинтересованные стороны за круглый стол и спокойно обсудить пути к достижению взаимоприемлемого решения, компромисса. Во всяком случае, он хотел быть уверен, что Освальд не собирается доносить на Джанет, и в качестве платы за его молчание обещал, что самого Освальда не будут преследовать в связи с делом Мары; возможно, он обещал ему еще и денег. Вы со Слингсби ничего не нашли в Сомерсете?
– Нашли. И то, что мы нашли, говорит в пользу вашей версии. Но пока о-очень неубедительно.
Блаунт вкратце изложил результаты, полученные инспектором Слингсби. Идя по следам десятилетней давности, которые никуда не привели еще тогда, когда полиция в первый раз проводила следствие, инспектор допросил десятки людей в приморской деревушке, где находился летний домик Освальда. Переговорив со всеми, кто жил там во время исчезновения Освальда, и не найдя в их показаниях ничего нового по сравнению с данными предварительного следствия, Слингсби с достойным восхищения упрямством приступил к поискам людей, которые за годы, прошедшие с того печального события, покинули деревню. Его настойчивость в конце концов была вознаграждена, и он напал на след некой мисс Элизы Хенхэм.
В 1942 году, после смерти брата, эта женщина переехала в одну из деревень близ Бриджуотера. Ее брат был резервистом военно-морского флота и погиб при налете фашистской авиации на конвой в Средиземном море. Сама Элиза Хенхэм умерла совсем недавно, всего каких-то несколько недель назад, но в ее доме нашли спрятанные в укромном месте деньги – сто пятьдесят фунтов, причем мелкими купюрами. Как всем было известно, они с братом жили уединенно, ни с кем не общались и пользовались в округе дурной славой, а у брата была рыбацкая лодка с мотором, которую иногда нанимал Освальд Ситон для своих гостей.
Дальнейшее расследование показало, что Элиза Хенхэм приобрела домик под Бриджуотером на деньги, полученные от продажи моторной лодки брата, и что, кроме пенсии, у нее не имелось иных источников дохода, а пенсия была невелика, потому что выплачивалась не за мужа, которого у нее никогда не было, а за погибшего брата. В свете вышеизложенного невозможно было объяснить наличие такой суммы денег в мелких купюрах иначе как приняв версию, по которой эти деньги были уплачены ее брату за услуги, оказанные Освальду десять лет тому назад, и с тех пор лежали в кубышке нетронутыми.
В свое время полиция допрашивала этого Джона Хенхэма, но они с сестрой в один голос твердили, что в день исчезновения Освальда Джон спокойно спал у себя дома. На вопрос, зачем за два дня до этого происшествия к нему заезжала Джанет Лейси, – об этом рассказали его соседи, – Джон Хенхэм ответил, что она просила его организовать рыбалку для гостей Освальда. После исчезновения Освальда полиция, естественно, смотрела в оба, не станет ли кто из местных хозяев лодок швыряться деньгами и вообще вести себя подозрительно. Но Джон Хенхэм был продувной бестией, и его так просто было не поймать.
Таким образом, можно сказать, что собранные доказательства говорили и о многом, и ни о чем. Поскольку ни брата, ни сестры не было уже в живых, да и при жизни они держались очень замкнуто, ни официальные допросы, ни местные сплетницы не могли уже прояснить, откуда у Элизы Хенхэм оказалась такая сумма. Однако Слингсби решил зайти с другого конца и принялся искать подтверждение своей версии в банковских счетах Освальда Ситона, Роберта Ситона и Джанет Лейси. Сначала он уткнулся в глухую стену. Первоначальное следствие уже занималось этим вопросом и не выявило ничего такого, что противоречило бы заключению полиции: никто из этой троицы не снимал крупных сумм со своего счета в дни, предшествовавшие непосредственно исчезновению Освальда; при этом никто из них не имел счетов в других банках.
