Ее горькие думы прервало появление как всегда озабоченного мистера Хэнли.
Майра поинтересовалась успехом его пьесы. В ответ он возбужденно взмахнул пачкой листов, густо испещренных темными пятнами зачеркнутого текста и вписанными от руки исправлениями.
– Это все необходимо перепечатать. Продюсеру нужна чистая рукопись к завтрашнему дню. Он идиот, настоящий идиот! Обкорнал мою пьесу, и знаете почему? Потому что это, видите ли, слишком дорого! Я должен уменьшить на одного число действующих лиц, так можно будет сэкономить на зарплате актеров, их ведь тоже станет на одного меньше. И нет, вы только представьте себе, я должен избавиться от Анни! Помните ее? Она же моя любимица!
– Моя тоже, – с готовностью солгала Майра, хотя, по правде говоря, она не помнила ни одного из действующих лиц.
– Она, конечно, второстепенный персонаж, но не менее важный для действия, чем другие. А я теперь должен передать все ее реплики доктору. Это настоящая бессмыслица, но так дешевле... Что вы скажете?
Майра не поняла, что мистер Хэнли имел в виду.
– Мне следует это сделать? Или, вы полагаете, я продался?
– Нет, что вы.
– Похоже, у меня нет выбора. Господи, театр ужасно подавляет. А все деньги, вы понимаете?
– Понимаю, – с сочувствием сказала Майра.
Хэнли шумно вздохнул, выпустив воздух через усы.
– Думаете, вам это по силам? – Он с шелестом прогладил страницы перед лицом Майры. – Это только кажется, что их много, но на самом деле – не очень. Все равно у вас имеется весь текст на дискете, не так ли? Правка не займет у вас много времени.
– Она нужна вам завтра? – Майра секунду оценивающе разглядывала пачку рукописи. – Думаю, я смогу это сделать.
У Хэнли словно гора свалилась с плеч.
– Слава Богу, – пробормотал он и опустился на стул, который прежде занимал Кейн. Теперь его потянуло поговорить. «Что сегодня такое? – подумала Майра. – Всех словно прорвало».
– Так как ваши дела? – спросил мистер Хэнли, будто только что заметил присутствие девушки. – Все в порядке?
– Да, как обычно. Спасибо. А как ваши коллеги по работе отнеслись к вашему успеху? – затронула Майра интересующий вопрос.
– Мои коллеги?
– Разве вы не работаете на правительство?
– Не помню, чтобы я рассказывал вам о своей работе, – признался Хэнли.
– Однажды вы упомянули о ней, – подлила масла в огонь Майра.
Хэнли неспешно кивнул, стараясь вспомнить, когда это было.
– Обычно я никому не рассказываю о своей работе, – сказал он больше для себя, чем для собеседницы.
– О, вы только намекнули вскользь, – с ноткой разочарования проговорила Майра.
– Нет, это слишком скучно, – решительно сказал мистер Хэнли, оглядывая комнату, и добавил без всякой связи с предыдущим, так же как она резко сменив тему: – Ваш голос прозвучал сегодня по интеркому совсем не так, как обычно.
– Да?
– Когда я вошел в вестибюль, швейцар позвонил вам, и вы ответили мужским голосом, чтобы я поднимался.
– Вот таким? – пробасила Майра и пошутила: – Значит пора прекращать принимать анаболики.
Хэнли улыбнулся, но как-то невесело, и снова обвел взглядом комнату.
– Я подумал, вы не одна, – сказал он.
– Так и есть – брат дома, – выпалила Майра и сама удивилась своим словам. Зачем она солгала? Этого она не знала, только вдруг поняла, что ей предпочтительнее, чтобы Хэнли не знал о появлении в ее жизни Кейна, и, в то же время, Кейн не догадывался о сложившихся – или почти сложившихся – отношениях с мистером Хэнли.
Майра украдкой взглянула на дверь в комнату Кейна: закрыта она или нет? Если он подслушивает – почему бы и нет? – то интересно, какого ответа на слова Хэнли он от нее ждал? Во всяком случае, ответ родился у Майры непроизвольно, она сама от себя такого не ждала.
– Я и не знал, что у вас есть брат, – сказал Хэнли. Вроде бы с облегчением, или воображение вновь шутит с ней?
– Вам незачем это знать, если только вы не изучаете меня специально, – коварно заметила Майра.
– Вы угадали, я вас изучаю, – легко согласился Хэнли. – Я работаю на ФБР, и мне нужно все выяснить о вашей подрывной деятельности против нашей страны, – «признался» он с кривой усмешкой. Неудачная шутка не показалась смешной даже ему самому.
Они поболтали еще несколько минут, но атмосфера оставалась слегка натянутой. Сказать по правде, думала Майра, она не знает, как теперь относиться к мистеру Хэнли. Раньше она играла перед ним роль искусительницы, едва ли приемлемую – Бог свидетель – в нынешней усложнившейся ситуации. Их отношения вышли за строгие деловые рамки, однако Майра больше не могла демонстрировать ему свое декольте и строить глазки. Настоящих дружеских отношений между ними никогда не было, и Майра не представляла, как они сложатся в дальнейшем.
Мистер Хэнли попрощался и ушел, оставив Майру расшифровывать заново переписанную пьесу. Она сразу принялась за работу, стараясь не отвлекаться на мысли о Кейне, но они навязчиво лезли в голову. Что он там делает? Может быть, скинул одежду и в нетерпении расхаживает из угла в угол, мечтая о ней? Может, он притаился у двери, ожидая знака, слова или мановения пальца Майры, чтобы ворваться в гостиную, подхватить ее на руки и овладеть ею на полированном обеденном столе из светлого дуба?
«Нет, Говард прав, он должен уехать от нас. Мне действительно нелегко в его присутствии, – подумала Майра. – Он заставляет меня смотреть правде в лицо. А правда в том, что у меня слишком много желаний и совершенно нет силы воли. Во мне нет стержня. Мой характер еще более уродлив, чем мое тело».
Внезапное появление Кейна в гостиной испугало девушку. Он взглянул на нее с мягкой улыбкой и скрылся на кухне. Майра услышала, что он выдвинул один из ящиков стола и стал в нем копаться, но доносившиеся звуки были глухими, не похожими на звон столового серебра. Значит, ему что-то понадобилось в ящике с инструментом, пронеслось в голове Майры. Отвертка или кусок проволоки. Или, может быть, он ищет веревку, чтобы привязать ее к кровати?
Однако, Кейн вернулся с кухни с пустыми руками и направился к себе, не обратив на Майру внимания, затем остановился и несколько мгновений смотрел на нее. Смутившись под его пристальным взглядом, девушка вернулась к работе, но Кейн подошел и остановился рядом, вынудив Майру поднять на него глаза.
– Ты забыла застегнуть одну пуговицу, – сказал он, когда их взгляды встретились, затем протянул руку к груди Майры, и его пальцы медленно, словно нехотя застегнули блузку до конца.
Майра, сраженная неожиданностью, без звука позволила ему это сделать. Она не отшатнулась, даже не вздрогнула, будучи в состоянии только дышать. Пальцы Кейна воспламенили кожу груди и вызвали сердцебиение, от которого у девушки слегка закружилась голова. Взгляд Майры приклеился к поясу Кейна, не в силах подняться на его руки и лицо. Все заняло лишь мгновение, но ей показалось – вечность. Когда Кейн ушел к себе, Майра осталась неподвижно сидеть в близком к панике состоянии, прерывисто дыша от нахлынувшего возбуждения.
«Он прикоснулся ко мне», – подумала она. Затем повторила вслух:
– Он прикоснулся ко мне.
16
Полицейское управление Нью-Йорка постоянно испытывает нехватку личного состава. Хуже всего в этом смысле приходилось подразделению по борьбе с терроризмом. Гигантский город представляет собой обширнейшее поле деятельности для террористов всех мастей. Населенный людьми практически всех существующих на свете национальностей, выпускающий наиболее значимые в масштабе страны газеты, имеющий на своей земле штаб-квартиры двух ведущих телекомпаний и консульства всех государств, представленных посольствами в Вашингтоне, он обладал всеми необходимыми элементами для проявления террористической активности в огромных размерах, и, как ни странно, эта активность была крайне малой. Факт, что в Нью-Йорке никогда не производились крупные террористические акты, имел два важных последствия для подразделения по борьбе с терроризмом. Первое: управление настолько урезало ему бюджет на оперативные нужды, что его хватало на содержание всего пяти сотрудников. Второе: подобное отношение начальства к подразделению вызывало сильное беспокойство у этих самых пятерых, понимавших, что отсутствие террористической активности в прошлом не гарантирует ее отсутствия и в будущем и что нынешнее спокойствие в городе, возможно, лишь затишье перед бурей. Они были уверены – чем дольше продлится мир, тем страшнее потом будет война.
В 1989 году подразделение возглавлял капитан Эд Дженисс. По натуре тихий и вежливый человек, что проявлялось у него при общении со своими подчиненными, он становился жестким и колючим, когда разговаривал с сотрудниками других правоохранительных учреждений, особенно с агентами ФБР. Беккеру была знакома и понятна подобная позиция. Задача полиции, ФБР и им подобных организаций состояла в предупреждении преступности, и следовательно, влекла за собой деньги в виде огромных бюджетов, награды, почет и славу.
