это дело, уже можно оказаться под прицелом. Поэтому нельзя распространяться.
— М-да… — снова хмыкнул Гоша и тяжело вздохнул. — Ну, хоть не криминал.
— Ага… — добавил я. — Но не понятно что лучше. Точнее, что хуже.
— А с кем я работать буду? Мне объяснят, что делать?
— Объяснят. Работать будешь с лучшим из лучших. Опыта кстати наберешься у него. Надеюсь, он тебе ещё пригодится в будущем. Опыт в смысле.
— О, какая честь. И о ком же ты так лестно отзываешься?
— Профессор нашего факультета артефакторики. Он по праву считается одним из луших в своем деле. Не пустые слова. Если вы не справитесь, то уж никто не справится.
— Понятно. — Ухмыльнулся Гоша. — Совсем недавно меня втихую обучали по каким-то корявым конспектам учеников, а тут целый профессор… Интересно.
— Ага. Поможешь сделать это и всё. Дальше будешь свободен.
— Вот как. Ну что ж ты будешь делать? Разве я могу тебе отказать?
Я лишь улыбнулся и наконец-то собирался поесть, но в этот момент зазвонил мобильник с неопределенным номером. Внутри груди что-то сжалось. Я выждал несколько секунд, зачем-то разглядывая экран телефона, после чего решился взять трубку.
— Алло. Да. Понял. Эм… я… постараюсь. Принял.
Достаточно короткий разговор закончился в течении пятнадцати секунд. Я слегка виновато посмотрел на Гошу и слабо улыбнулся.
— Тут такое дело.
— Да? — Вопросительно посмотрел он на меня.
— Будет ещё одна просьба. И она уже больше тянет на криминал.
— Хах. Всё интереснее и интереснее. Что конкретно требуется?
— Не тут. — Серьёзно проговорил я. — Всю конкретику нам доведут позже.
* * *
— Здравствуй, Алексей Семенович, — кивнул правитель государства вошедшему в кабинет Медведеву. — Проходи.
— Здравствуйте, всемилостивый государь, — кивнул вошедший мужчина.
— Давай уже без этих фамильярностей, — вздохнул тот и поправил очки на носу. Внимательно осмотрев гостя, он кивнул ему на кресло. — Рад, что нашел минутку и заглянул ко мне.
— Как только передали сообщение — я сразу к вам, — изумился Алексей Семенович. — Как иначе то? Только почему сообщение передал…
— Потому, что случилось кое что, — поджав губы произнес мужчина.
Дождавшись, когда тот усядется в кресло напротив, император спокойно взял чайник и налил ему чаю.
— Благодарю, только…
Император спокойно поставил чайник, а затем высыпал с тарелки, стоявшей на столе с печеньем, угощение прямо на стол. Затем он протер ее рукой, нажал на пару невидимых глазу рун и установил на стол.
— Что случилось? — непонимающе спросил Медведев.
— Знаешь, кто такой Григорян? — вместо ответа спросил он.
— Знаю. Следователь в ИСБ. Говорят очень опытный. Еще вроде как он и не человек уже, а так… одна видимость. Тело его из артефактов состоит и сердца у него нет.
— Верно. Провернули это лет двести назад, точно не помню, но мастер Булат Харизанович использовал для этого… — тут правитель поднял взгляд на Медведева. — Он использовал проклятье.
— В смысле?
— Чтобы перевести сознание из живой ткани в мертвую, ему пришлось использовать мощнейшее проклятье. И проклятье было не простым. Проклятье верности, — продолжил рассказ глава государства. — Быть верным всем своим естеством, душой и сознанием империи и императорскому роду. Чем-то похожа на печать подчинения, но… все гораздо более сложно.
— Я думал, что он просто принципиальный…
— Да и это тоже, но проклятье — это страховка, — кивнул правитель, наблюдая как на блюде появляются руны. — И знаешь, что еще самое важно?
— Что?
— Мой прадед предусмотрел средство связи… Связи Григоряна и членов рода. Да, ресурс у него ограничен, но все же. Григорян должен написать кровью послание и оно появится передо мной на бумаге или другой ровной поверхности. Видеть его буду только члены императорской семьи.
— Зачем вы мне это все…
— Затем, что следователь послал мне записку, в которой предупредил о заговоре.
Медведе тут же подобрался и внимательно уставился на собеседника.
— Он даже пытался заставить меня ему поверить, — хмыкнул правитель с доброй улыбкой. — Он многое знает, но знает не все.
— П-подождите, но если он из артефактов, то откуда у него кровь?
— Семьдесят пять литров было заготовлено при его создании. Часть из этого объема, всегда при нем. Суть в другом. Он смог вычислить, что основным узлом всего заговора является Громов. И он каким-то путем добавил в алкоголь в доме Громова специальным составом. Тем, который я могу видеть через свои очки, — произнес император и достал из кармана очки. — И знаешь, что я увидел?
— Что?
— Вот это…
Глава государства запустил артефакт в виде обычной тарелки и уставился в запись с очков, которые показывали лица покрытые черными пятнами на большом совете.
— Это…
— Да.
— Но тут… тут же… больше половина совета? А сколько тех, кто в деле, но не был у Громова?
— Понятия не имею, но суть такова — мы в ловушке.
Алексей семенович потер лицо ладонями, затем пробежался глазами вокруг и произнес:
— Надо что-то делать, — произнес он. — Надо как-то их всех схватить и казнить!
— Кто будет хватать?
— Ну, так ИСБ… — удивленно произнес Медведев и тут же замер, обнаруживший на повторе записи с очков главу ИСБ с черными пятнами на лице. — Тогда может…
Не успел он договорить, как в записи мелькнуло почти черное от пятен лицо военного министра.
— Твою мать… Это ведь не…
— Да, — кивнул правитель. — Пауки, о которых говорил Григорян, сплели свою паутину достаточно плотно. Выбраться не получится.
