Мальчонка ловко поймал большой медный ключ и, бросив в мою сторону быстрый взгляд, припустил по лестнице вверх.
— Ух, сорванец! — раздалось ворчливое сзади, но я не стала слушать всё, что хотел сказать хозяин постоялого двора, так как рисковала потом просто не найти свою комнату.
Под ногами скрипели половицы, а со всех сторон на меня обрушивались звуки переполненного людьми дома, — громкий крик, весёлый смех, пьяные разговоры и звон посуды, — и непередаваемая смесь ароматов, которая наотмашь била в нос.
Так пахло лишь в подобных путевых домах: старое дерево потрескавшихся от времени стен и пола, терпкий букет запахов кожи и железа, который приносили с собой уставшие путники, и соблазнительные ароматы кухни. Густой, буквально ощутимый на языке аромат великолепного жаркого и амбре скакавшей несколько дней без отдыха лошади, едва различимые тонкие нотки дорогих духов и вонь перегара, — сплошные контрасты, наполнявшие постоялый двор самой жизнью.
Я вошла в комнату, дверь которой передо мной услужливо распахнул малец, и кивнула ему, забирая ключ.
— Благодарю.
Парнишка нахмурился и выставил руку вперёд, ладошкой вверх. Ну да, как я могла забыть!
Пошерудив в кармане, зацепила несколько медяков и кинула в детскую ладонь.
Мальчик молча испарился. То ли немой, то ли совершенно невоспитанный ребёнок.
Покачав головой, поставила метлу у двери и повела плечом, намекая Корбу о том, что пора бы и честь знать.
— Не нравится мне эта затея, — ворчливо прокаркал ворон, переместившись на грубое деревянное изголовье кровати. — Ничем хорошим это не закончится.
— Хватит каркать, — обрубила я стенания фамильяра и упала на кровать, раскинув руки в стороны. Блаженство! Так бы и уснула, даже без еды.
Но в этот миг в дверь постучали. Вздрогнув, нехотя поднялась с кровати.
— Кто там?
Глава 40
Усталость и желание поскорее разделаться с угощениями сыграли со мной дурную шутку.
Я поспешила к дверям и, не дожидаясь ответа, распахнула их прямо перед носом… нет, не знакомого мальчишки, а здоровенного бугая с бородой по самую грудь. И с таким амбре, что я едва на ногах устояла от запаха перегара и немытого тела.
— Красотка какая, не соврал малец! — широко улыбаясь на все тридцать… нет, двадцать два зуба, мужик раскинул руки, собираясь заграбастать меня в вонючие объятия.
На то, чтобы прийти в себя, у меня ушло целое мгновение. К счастью, Корб первым среагировал и вылетел из-за моей спины, становясь живым щитом между мной и громилой.
— Кар! — каркнул ворон, а я услышала в этом звуке «пошёл вон».
— Вы ошиблись комнатой, — холодно произнесла я и собралась захлопнуть перед наглецом дверь, но тот успел просунуть свой огромный ботинок в щель, не дав мне закрыться.
— Я не ошибся, милашка. Ну, не упрямься, тебе понравится.
Я не смогла удержаться от брезгливого передёргивания плечами. Понравится? Мне? Вот этот кусок вони и мерзости?!
— Я замужем, — решила дать шанс бугаю и самому уйти. Всё же не хотелось использовать силу в таком месте, — не хотелось ещё сильнее настраивать народ против ведьм.
— А я — Августин Третий, кардинал Бургунзский! — рассмеялся мне в лицо мужик. Не поверил. Печально… — Была бы ты замужем, одна по трактирам да дорожным домам не мыкалась, девка.
— Ты слепой? — я бросила демонстративный взгляд на своё платье. Пусть я выбрала в дорогу одежду попроще, но всё равно дорогие ткани выдавали мой статус с головой. Только этот слепец отчего-то не желал видеть очевидного. — Перед тобой знатная леди, и если ты сию же минуту не исчезнешь с моих глаз долой, то сильно пожалеешь о том, что родился на этот свет.
— Я рискну, — сплюнув в сторону, ответил верзила и сделал шаг вперёд, наступая на меня подобно отвесной скале.
— Чёрт бы побрал мужчин и их риски во имя постели! — в сердцах воскликнула я и, схватив метлу, шлёпнула ею по раскрасневшемуся бородатому лицу.
А так как метла у меня была не простая, а очень даже боевая, помимо красных полос от прутьев на рябой коже мужчины проступили кровавые подтёки от острых шипов, спрятанных под безобидной «шапкой» метлы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Убирайся, — прошипела я, сверкнув глазами.
Мужик качнулся. То ли собирался ввалиться в мою комнату и завершить начатое, то ли просто повело от избытка алкоголя в крови.
Ни я, ни Корб не стали ждать, пока намерения этой свиньи в облике человека станут явными.
Ворон подлетел к самому лицу мужика и захлопал крыльями, выставив когтистые лапы вперёд. Любой здравомыслящий человек тут же сбежал бы и не рисковал бы глазами, которые в любой момент могли выколоть острым клювом.
Но ни мощные когти, ни клюв, ни даже заискрившая на кончиках перьев магия не остановила пьяного мужика от попытки схватить меня в свои грубые объятия.
— Видят боги, я не хотела этого, — проговорила я, прикрывая глаза. Всего на миг, чтобы обратиться к своей душе и через неё — к силам природы.
В окно ударили ветви дерева. Стёкла задрожали от поднявшегося ветра и рама, не выдержав напора, распахнулась, с глухим стуком шлёпнувшись о стену.
В комнату залетели листья с мелким пухом, скрученные силой ветра в упругие вихри.
Мои волосы растрепались и били меня по щекам, но я не обращала на них никакого внимания. Распахнув глаза, я посмотрела на побледневшего мужика и хищно улыбнулась.
— Что же ты пыл свой растерял? — сказала я низким, чуть охрипшим голосом. — Али ведьму боишься?
Скрывать свою природу было поздно — развевающиеся тёмно-рыжие волосы и сверкающие бирюзой глаза сказали всё без лишних слов.
— Чур меня! — мужик осенил себя охранным знамением и попятился, едва переставляя ноги. — Ведьма!
— Кыш! — махнув рукой, я послала в сторону враз оробевшего мужика волну ветра. Не удержавшись на ногах, неудачливый насильник упал на пол и попятился назад, как огромный глупый краб.
Стоило мужским башмакам скрыться за порогом моей комнаты, как дверь с шумом захлопнулась, отрезав меня от непрошенного гостя.
Я вздохнула. Ветер, гулявший по комнате, резко стих. Оборванные листочки и мелкие ветки упали на потемневшие от времени деревянные доски.
— Сон отменяется? — с грустью посмотрела на ворона. Тот хмуро молчал, но взгляд его был красноречивее всяких слов.
— Что, даже не поедим?
Ответом мне был топот множества ног по лестнице. И направлялись они в сторону комнаты, которую я временно занимала. И спешили они явно не с хорошими намерениями.
Времени на раздумья не оставалось. Я собрала в заплечный мешок (с которым удрала от своих конвоиров) одежду и деньги, проверила сохранность пузырьков с зельями и накинула его на плечи.
— Готов? — спросила у Корба. Тот каркнул, что готов, и вылетел в окно.
Вздохнув, взялась за древко метлы и забралась на подоконник. Я всё ещё хотела спать и есть, но стук в дверь заставил меня резво подпрыгнуть и вылететь из окна на метле, не дожидаясь встречи с хозяином постоялого двора.
«Мошенник! — думала я, пролетая над крышей стояла. — Денег взял и за еду, и за ночлег, и за доставку! А сам…!»
Причитая на все лады, я направила метлу по пути тракта и зажмурилась, борясь с зевотой.
— Не поможет, — поймав мой темп влился в воздушную струю ворон. — Только здоровый сон на мягких простынях спасёт тебя от синяков под глазами и зевоты.
Громко зевнув в очередной раз, я едва не свернула челюсть. Злость тихо клокотала на дне моей души, но обошлось без всплесков силы. Просто я слишком устала и слишком нуждалась в пище, поэтому организм перешёл в режим энергосбережения. Иначе оставила бы ушлому хозяину постоялого двора прощальный подарочек в виде проклятия или порчи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})* * *
Летела я долго. Казалось, дорога внизу никак не кончится. Она то петляла зигзагами, словно сошедшая с ума змея, то летела прямой стрелой вперёд, а то и вовсе превращалась в узкую тропку. Но конца и края не было видно.
