– Ты как? – Малик повернулся ко мне.
Я разглядывал струйки яда на юфтевом голенище сапога. Какое счастье, что обул именно сапоги, они мне жизнь спасли.
– Как-как… чуть не помер от страха, мать ее, земноводную. – Я сел на пыльный горячий валун и попытался отдышаться.
– Это пресмыкающееся. – Руслан отошел от шока. Сильно потер руками лицо. – Я так испугался, парни, что даже про карабин забыл.
– Ничего, я испугался еще больше, а Вовка вон вообще бледный! Страх – это хорошо, это значит, что мы еще живы.
Малик заменил магазин в автомате. Я тоже вытащил початый и вставил замотанную скотчем спарку. Из горловины второго, левого магазина выглядывали патроны.
Мы пошли дальше.
– Антон, Настя-а-а-а!!! – заорал я в расширившийся коридор ущелья.
– А-а-а-а!!! – издеваясь, повторило эхо.
– Погоди, смотри, дерево, давай длинных палок нарежем. Будем траву впереди шебуршить, может, спугнем этих тварей. Сейчас.
Малик вытащил из рюкзака топорик и осторожно подошел к высокому, изо всех сил тянущемуся к свету дереву. Срубил по длинной ветви толщиной сантиметра в три, обтесал сучки и протянул их нам. Дальше шли, тыкая палками в подозрительные места.
Ткнув очередной раз, я на самом деле спугнул змеюку не меньше первой, так же хорошо замаскировавшуюся. На кого они здесь охотятся? Друг на друга, что ли?
Словно отвечая на мой молчаливый вопрос, из-за угла выскочили местные пищухи, или как их там. Небольшие такие грызуны размером с кролика. Видимо, здесь трава и вода недалеко.
– Стой, смотри! След!
Пара мелких камушков была сдвинута с места. Чуть дальше виднелся еще один отпечаток.
– Настя, Антон!!! – закричал Руслан, сложив руки лодочкой.
– Он-он!!! – уже привычно ответило эхо. И внезапно раздался звук стукнувших друг о друга камней.
Переглянувшись, мы с Маликом взялись за автоматы, поймали Руслана за пояс.
– Куда рванул? Это тебе не Минск, это Новая Земля. Иди сзади, прикрывай тыл. – Мы с Маликом осторожно пошли в глубь расширяющегося ущелья.
Впереди открылась освещенная солнцем замечательная маленькая долинка. Небольшой водопад с маленьким озерцом, ручеек, убегающий в соседний коридор. И справа от нас – дети, сидящие на скальном выступе метрах в десяти над землей. А еще – небольшая «большая» гиена под ними.
Вздыбленная шерсть, оскаленные зубы, рвущие землю лапы. Гиена бросилась на нас. Блин, страшно как, аж спина холодным потом покрылась, в такую-то жару. АКМС рубил зверюгу длинными очередями, слишком уж мы близко оказались, чтобы патроны беречь. Малик стрелял в морду зверя, старался выбить глаза и зубы. Гиена упала на подрубленное очередью плечо, попыталась встать, но получила «в морду» уже с двух сторон.
Я заменил полностью расстрелянную спарку магазинов, рванул рукоять затвора, взял гиену на мушку. Но не стал стрелять. Рядом менял рожок Малик, а Руслан только-только снял карабин с предохранителя и неуклюже направил его на дохлую зверюгу. Да уж, по сравнению с ним мы просто два Рембо, но что взять с белобилетника.
Держа указательный палец на предохранительной скобе, я медленно подошел к расслабляющейся туше. Уши не прижаты, травинки возле пасти не шевелятся. Возле паха растекается лужа. Но на всякий случай выстрелил за ухо. Голова зверюки дернулась, но сама она не пошевелилась.
– Готова! – заметил я, поворачиваясь к мужикам.
Малик левой рукой направил ствол карабина Руслана в небо.
– Руслан, ты бы поставил свой СКС на предохранитель, а? Пошли к детям, снимать их надо. И как они туда забрались?
Пришлось залезть на скалу и спускать детвору на веревке. Опираясь на небольшой выступ носком сапога, я спускал вниз детей, слушая указания Малика, принимающего детишек внизу. Руслан принимал их уже от него и опускал с невысокого карниза на землю.
Сняв детей, я медленно и осторожно спустился сам. Это было посложнее, чем залезть, а навернуться с шести метров на каменюки – удовольствие ниже среднего. Забрал автомат, с облегчением повесил его через плечо. Как-то безопаснее себя с ним сейчас чувствовал. Смотал пеньковую веревку, положил в рюкзак.
– Ну что, ракету? Малик, доставай свою зеленую, запустим парочку. Пусть знают, что детей нашли. – Я вытащил из подсумка зеленую, подождал, пока Малик встанет рядом со мной с цилиндром в руке.
– На «три». Раз, два, три. – И мы выпустили две ярко-зеленые звезды вверх. Оставляя дымный след, они описали горящую дугу и погасли.
– Интересно, увидели их? Детишки, вы как, идти можете? Тогда давайте, берите Руслана за руки и следуйте за нами. Пора к своим возвращаться, волнуются. – Мы обошли гиену и вернулись в ущелье.
Пока шли к нашей развилке, попытались узнать, как дети умудрились сбежать, но толком ничего не выяснили. Мальчишка сорвал голос, а девочка была здорово напугана и отвечала односложно – «да» и «нет». Малик шел чуть впереди и шебуршил траву и темные участки палкой, распугивая мелкую живность.
– Погоди, попробуем с парнями связаться. – Я вытащил «Моторолу». На удивление, Серега отозвался практически сразу.
Как оказалось, наши ракеты они не видели, но приняли радиосообщение и теперь шли к выходу. Так что мы подождали их и уже вместе направились к машинам по каменному лабиринту. Если бы не наши стрелки, заблудиться на развилках можно было бы свободно. А так шли в направлении, обратном указанному стрелками, и приветствовали присоединяющиеся тройки. Из ущелья вышли уже довольно веселой и большой компанией.
Мать, увидев сына с дочерью, сначала кинулась с плачем обнимать детей, а потом с ревом принялась лупить сына. Малика, когда он попытался оттянуть женщину от ребенка, полоснула ногтями по лицу и кинулась выцарапывать глаза, ее едва за руки успели схватить. Женщина довольно долго вырывалась, я уже за свое лицо беспокоиться начал, но тут дядя Миша вылил на нее ведро ледяной воды из ручья. И нас еще при этом окатил.
– Все, отпустите, пожалуйста.
Мокрая как мышь женщина устало опустилась на грязную землю. К ней кинулся сын, обнял ее за плечи. Тогда женщина обняла его и потихоньку подошедшую дочь и немного так посидела. А потом встала, подошла к опасливо попятившемуся Малику, который прижимал к царапинам марлевый тампон.
– Извините меня, бога ради. И спасибо вам огромное. Вам всем спасибо, мужчины. – Женщина поклонилась и пошла к автобусу, придерживая детей за плечи и что-то им выговаривая.
А ведь она совсем молодая, лет двадцать восемь – тридцать, не больше. И мужа нет… вдова, что ли?
– Так, мужики, отдыхать некогда, и так на четыре с лишним часа задержались. По машинам. – Семен Семенович бодро забегал по лагерю, организовывая выезд.
– И чего гонит? Нет бы дневку организовать, устали же, – недовольно пробурчал я, идя к своему грузовику.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
