— Танька, — велела Варвара, — хватить рыдать! Что с тобой такое?!
— Деление столбиком! — крикнула Таня и бросила трубку.
— Деление столбиком, — повторила Варвара. С принцами дело пошло как-то скверно, права была Таня.
Почему же и в самом деле никто и никогда не объяснил им, что главное в мужчине — вовсе не умение петь песни при свечах, смотреть загадочно и носить джинсы «Ливайс»?
Историчка, которая попутно вела у них в школе «этику и психологию семейной жизни», все приводила какие-то убогие цитатки о том, что нужно, мол, смотреть не друг на друга, а в одном направлении. Варваре это всегда представлялось в виде плаката, на котором «рабочий и колхозница», приставив ладони козырьком к глазам, устремляют вдаль орлиные взоры. Согласно «этике и психологии» партнера следовало уважать, взаимовыручать, с ним следовало дружить и иметь общие интересы. Почему-то о том, кто будет объяснять ребенку дроби, а кто вытирать сопли, в «этике» не было сказано ни слова. И о том, какие именно интересы должны быть общими, семейная наука тоже умалчивала. Так и осталось неясно — то ли Таня должна была полюбить хоккей и пиво, то ли «родной» должен был удариться в медицину и смотреть сериал «Скорая помощь» с Джорджем Клуни в главной роли. А если бы это произошло и он ударился, «семейная лодка» не «разбилась бы о быт»? Так надо понимать?
Ужасно жалко Васю, с его худющей шеей, веснушчатым носом, капризами, неуравновешенностью, страхами и мечтой пойти в воскресенье в зоопарк «с папой и мамой».
Господи, как это просто — с папой и мамой!
Как это просто — с папой и мамой.
Как это сложно. Почти невозможно.
— Димка, — вдруг сказала Варвара вслух, и ее голос глухо прозвучал в тишине громадного помещения, — я тебя прошу. Я тебя очень прошу. Давай ты заберешь их в свой Хьюстон, а я прилечу на крестины, когда родится твоя дочь. И Васю своди в зоопарк. И надери ему задницу, когда он начнет выламываться. А утром, когда станешь уходить на работу, не забудь приложиться к Танькиной щечке. Она же жизнь за тебя отдаст, ты горя не будешь знать! Деление столбиком!
Требовалось успокоиться, и Варвара стремительно поднялась и пошла по приемной так, что ветром, пролетевшим за ней, качнуло пальму в кадке. Она настежь распахнула дверь в кабинет шефа — «гнездышко ржанки» — и в кухню — стиль «Домино», — включила телевизор и чайник.
Чайник немедленно бодро зашумел. Телевизор заговорил.
Вот и хорошо. Ей нужно найти контору «Электроникс Плюс», а Танька как всегда отвлекла ее своими разговорами «о вечном».
Зазвонил телефон. От неожиданности Варвара просыпала на белый стол черный кофе.
Вот вам и стиль «Домино».
— Приемная Крутова, добрый вечер.
— Я забыла спросить, — сказала Танька, шмыгая носом, — ты письмо-то отправила? Абонентский ящик номер какой-то там?
— Двести восемьдесят. Отправила. Написала, что мы понятия не имеем, о чем идет речь, и все такое.
— Ну, молодец. А то мне страшно. И смотри, одна не ходи! Позвони, я выйду на остановку!
— Иди лучше в задницу, — сердито ответила Варвара и положила трубку.
Отправить письмо так, чтобы не засекла Илария, было сложно, и Варвара написала его на компьютере Ольги Громовой, когда та вышла на обед, а все следы уничтожила.
Варвара аккуратно собрала со стола кофе, высыпала его в кружку — не пропадать же добру! — и села к компьютеру. Рядом лежал толстый растрепанный справочник «Желтые страницы», приготовленный в качестве тяжелой артиллерии. Если Интернет не поможет, придется искать там.
Интернет не подвел. Минут через тридцать Варвара нашла фирму «Электроникс Плюс», занимавшуюся компьютерным обеспечением и оформлением сайтов. Было много просто «Электрониксов» и достаточно «Электроник», «Плюсов» же вообще было не счесть, но «Электроникс Плюс» оказался только один.
Варвара рассмотрела рекламную страницу, понажимала на все баннеры, надеясь отыскать Петра Борисовича Лиго, но в списке руководства фирмы его не было. Кто же он такой? Рядовой сотрудник? Только сегодня утром демократичная и деликатная Илария объясняла Варваре, что рядовым сотрудникам не место в приемной у такого большого человека, как Альберт Анатольевич! Выходит, все-таки место? Или Петр Борисович наврал и к фирме «Электроникс Плюс» он не имеет никакого отношения?
Если не имеет, где она станет искать? И, самое главное, что именно она станет искать? И почему, почему никто так и не спросил у нее, выполнила ли она свое срочное и важное задание?!
Лучше бы спросили. Лучше бы спросили, и наподдали ей за невыполнение, и пригрозили увольнением, и рассказали всем на свете, что Лаптева такая дура, что не может выполнить элементарного поручения.
Все это было бы лучше, чем то, что о поручении… забыли.
Зачем она летала первым классом в Карловы Вары?
Варвара ходила по приемной, мимо пальмы и альпийской фиалки на деревянном постаменте. Телевизор все бубнил.
Может быть, затем, чтобы кто-нибудь ее увидел?
Кто-нибудь, кого она не знает в лицо, но кто знает в лицо ее? Может быть, конверт должны были утащить из ее номера и план состоял именно в этом?!
Если так, то это какой-то глупый и непонятный план!
Кто такой Иван? Случайно или не случайно он оказался с ней в одном самолете, а потом в одном отеле? Зачем он водил ее пить пиво в немецкий ресторанчик на горе, где полно было горластых немцев, и толстые голуби слетали прямо на столы, а воробьи дрались на балюстраде, и Варваре хотелось угостить именно их, а не голубей? Какое он имеет отношение ко всему, что происходит с Варварой в последнее время? Почему его машина задела ее именно в тот день, когда Петр Борисович Лиго умер в кабинете ее шефа?
Почему шеф не спросил ее про конверт? Может быть, проверял ее — скажет, не скажет. Если проверял, значит, проверку она не прошла. Но что это, черт побери, за проверка?!
— …до сих пор неизвестно, — вдруг услышала она хорошо поставленный телевизионный голос. — Руководство банка «Промышленный Кредит», который осуществлял операцию по переводу денег, комментировать ситуацию отказалось…
Варвара ринулась в кабинет, схватила с белого дивана пульт и уставилась в телевизор.
— Я даже не знаю, что сказать, — говорил с экрана абсолютно живой Петр Борисович Лиго. Варвара пошарила рукой и села на диван. — О какой инвестиционной привлекательности для западного капитала может идти речь, если у нас среди бела дня со счета пропадают… такие суммы, и никто — заметьте, никто! — не знает, как это могло произойти!
— А представители следственных органов?.. — встрял журналист.
— У меня уже было несколько встреч с представителями следствия, но пока дело никуда не двигается, — Петр Борисович улыбнулся неприятной улыбкой. Появилась надпись, из которой следовало, что Петра Борисовича зовут Павел Белый и он глава рекламного агентства «Белый Глобус».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
