Они еще попытались отстреливаться, и один из снарядов даже прошел сквозь снасти, крепящие гондолу к корпусу, но развалился в воздухе и, не причинив вреда, канул в глубине под левым бортом.
Настроение на палубе «Летящего Облака» поднялось. Теперь даже трусоватый матрос – тот, что лег на палубу, – понимал: если они продержатся еще хотя бы с час, станет настолько темно, что монахи Джан не сумеют распознать западный корабль, и появится совсем неплохой шанс выйти из боя с честью, даже с победой. Но в этом бою все менялось слишком быстро…
Лотар перевел взгляд на фойский корабль, идущий от острова, и вдруг понял, что галеот уже мог бы начать стрелять по ним, просто не хотел обозначать себя раньше времени, пытался подкрасться неожиданно и тихо.
Это понял и Купсах. Зазвенел его голос, кто-то пробежал по палубе «Летящего Облака» , словно боялся опоздать к вечернему стаканчику вина, затрепетали на ветру выносные кили, заскрипели рули – и вот уже их корабль поворачивал к облаку дымовой завесы, – поредевшей, но еще вполне пригодной, чтобы спрятать «Летящее Облако» в наступающей темноте.
А еще один фойский корабль шел со стороны дымного облака, грозный и тяжелый, как расплата. Казалось, что улыбка удачи обернулась для «Летящего Облака» гримасой судьбы…
Лотар подскочил к Сухмету, который стоял, покачиваясь от слабости, вцепившись в фальшборт побелевшими от усилия руками.
– Сухмет, – попросил Лотар, – нужно собраться еще для одного трюка. Того, который ты предложил отложить на потом.
– А, господин м-мой…
Старик улыбнулся, как пьяный. Лотар с сожалением подумал, что был бы рад влить в своего верного друга хоть немного сил, но сейчас они были нужны ему самому, и он сдерживался. Ему еще предстояло расправиться как минимум с одним из оставшихся фойских кораблей, ведь спрятаться и протянуть время до настоящей темноты не удалось.
– Сухмет, – снова попросил он, – соберись, соберись и сражайся.
Сухмет вдруг вздохнул, ноги его подкосились, и он сел на палубу, едва не выронив посох из ослабевших рук.
Лотар посмотрел на идущий от острова галеот. Теперь этот корабль торопился, это было им на руку… Вернее, будет, если у него хоть что-нибудь получится. Потом посмотрел на отрезавший их от дымовой завесы второй корабль. Он тоже спешил, понимая, что темнота может сделать противника недосягаемым. Это было уже хуже, но тоже пока не страшно.
Быстро, как в кулачном поединке, он скользнул взглядом по горящим кораблям, сцепленным воедино трапами и веревками. Они разваливались, их обломки сыпались вниз огненным дождем, но корабли еще каким-то чудом держались в воздухе. Пламя стало таким ярким, что освещало все вокруг на много сотен саженей. От этого огня даже стали видны огромные иероглифы, нарисованные красным лаком на гондоле атакующего фойского корабля. А треск стоял такой, что хотелось кричать.
Лотар наклонился, поднял посох, ощутив его колющую, резковатую, волнующую силу. Вложил в руку Сухмета, который сидел, опустив голову, почти отключившись от действительности. И прокричал:
– Встать, солдат! Еще не все кончилось, ты должен драться!..
Сухмет поднял голову. Она чуть дрожала на тонкой старческой шее, охваченной широким золотым ошейником. Лотар подхватил его под мышки и поднял на ноги.
Внезапно грохот колокольчиков обрушился на него с такой силой, что он чуть не выронил Сухмета. Огромная, величиной с хорошее бревно, стрела пронеслась в паре футов от их гондолы. Так, атакующий корабль приступил к ликвидации. Лотар повернулся к Купсаху, который бешено крутил рули, пытаясь выйти из-под обстрела. Лотар проорал так, что у него самого чуть не порвались перепонки:
– Купсах, атакуй его! Сбоку или в лоб – но атакуй!
Купсах посмотрел на Лотара, который стоял всего в десятке шагов, как на полоумного, но вдруг замер на миг, окинул цепким взглядом расстояние до противника и принялся крутить руль в противоположную сторону.
Лотар склонился над Сухметом:
– Если ты не сделаешь этого теперь, мы все погибнем. Давай, и без ошибок… У нас нет времени на ошибки!
Старик поднял руку в успокаивающем жесте, в его глазах появился огонек понимания.
– Я знаю, господин мой, все будет хорошо. Иди на носовую баллисту, скорее всего у нас будет всего один выстрел. Нельзя промахнуться.
Лотар осторожно отпустил восточника, но тот не упал на палубу, а просто оперся на посох. Жесты его стали тверже, он снова колдовал.
Лотар бросился на нос. Но тут хозяйничали Бостапарт и Рамисос, и он не стал им мешать. Сейчас они могли справиться с делом не хуже, чем он. Пожалуй, даже лучше, – они это уже проделали несколько раз, и на редкость удачно. И теперь понимали, в чем опасность, но были уверены в своей победе. Приглядевшись к ним, Лотар только буркнул:
– Сухмет сказал, что будет только один выстрел, не промахнитесь.
На закопченном от грубого фитиля лице Рамисоса появилась улыбка.
– Тогда нужно подойти ближе.
– Мы подойдем очень близко, в этом вся суть. Только не промахнитесь.
– Если они подпустят, – сказал Бост, готовясь прицелиться.
– Они попытаются не подпустить, но ошибутся, – сказал Лотар.
И тут началось. Он и сам не мог бы определить, что это за чувство, но знал, что это то самое. Сначала они все словно оглохли – пропали все звуки, потом весь мир вокруг стал туманным, неясным, будто растворялся в прозрачной воде, таял, как медуза под солнцем. Потом звуки вернулись, но Лотар был убежден, что их корабля уже не видно. Потом…
Все даже замерли на мгновение – настолько это было неожиданно. Вокруг фойского корабля прямо из воздуха вдруг возникла цепь бесчисленных кораблей, как две капли воды похожих на «Летящее Облако» . Они все атаковали, изготовившись к стрельбе.
Пожалуй, решил Лотар, Сухмет перестарался – их тут не меньше полусотни. Их нельзя было отличить от настоящего, даже сам Лотар ошибся бы в этом сумраке, доведись ему напороться на такую вражескую уловку. Своим магическим зрением он видел у носовой баллисты каждого из этих кораблей-призраков себя, Рамисоса, Боста… поврежденное правое крыло… пробитую неведомо как левую скулу корпуса…
Фойский корабль попытался стрелять во все стороны разом. Сначала он пальнул из трех своих баллист в те фантомы, которые были ближе других. Фантомы, как полагается, лопнули с тихим, механическим треском. Потом около носовой баллисты появился джанский монах. Он зорко осматривался вокруг, пытаясь различить, где настоящий враг, а где замаскированная пустота.
Лотар присмотрелся к нему. Монах был высок, умен и великолепно тренирован бесчисленными медитациями, но он не был воином и не сразу понял, что хитрость тут сложнее простого колдовства, – ближайшие фантомы не могут быть реальным противником, ведь тогда случайный выстрел наугад может поразить настоящее «Летящее Облако» , а искать нужно среди тех, кто подойдет позже, когда фойские стрелки окончательно запутаются.
