– Тогда, любимая, готовься заранее. Крепись. Маркизе де Астен положено носить фамильные драгоценности. Во всяком случае, на парадных приемах.
– Не сомневаюсь, что Флоре они будут к лицу, – деревянным голосом отозвалась Дженет. – И, кстати, тебе не кажется, что сейчас тебе положено быть с ней?
Леон ловко надел колечко на ее палец и полюбовался игрой света на крохотных гранях.
– Изумительно, – тихо пробормотал он и заглянул в лицо Дженет. – А что, дорогая, мое общество настолько отвратительно, что тебе не терпится от него избавиться?
– Нет, – почти с отчаянием отозвалась она, – просто я хочу, чтобы мы поступали правильно, хотя и понимаю, что по большому счету то, что мы делаем, – очень плохо. Но мы должны хотя бы стараться – когда можем. Ну вот, ты надо мной опять смеешься.
– Потому что ты говоришь ерунду. – Он взял обе ее руки в свои. – Жанет, ну неужели ты – единственный человек в мире, который еще не знает, что я пришел сюда, чтобы просить тебя стать моей женой?
Дженет потрясенно уставилась на него. Сердце вдруг застучало в груди гулко и тяжело. Губы молодой женщины приоткрылись будто в безмолвном крике. Однако все, что она смогла сказать, было:
– Не может быть. Это какая-то шутка. Ты…
– В жизни не был более серьезным. – Леон многозначительно постучал по циферблату наручных часов. – И мне бы очень хотелось все-таки услышать ответ, любимая. Все в замке, знаешь ли, изнывают от нетерпения.
– Но ты ведь собирался жениться на Флоре, – в полном замешательстве запротестовала она. – Она любит тебя. Она сама мне говорила.
– Правда? Расскажи это Анри. То-то он удивится. Они обручились сорок восемь часов назад.
– И ты не возражал? – В голове у бедняжки царило смятение.
– Я с самого начала на это надеялся, – пожал плечами Леон. – Анри, помоги ему Господь, любил ее все эти годы. Единственное, что требовалось, – это чтобы Флора наконец перестала влюбляться в разных сомнительных типов и осознала, что на самом деле может быть счастлива только с Анри. Что в результате и произошло. – Внезапно он нахмурился. – А я-то думал, она тебе все рассказала.
– Ну да, – растерянно пролепетала Дженет. – Она что-то такое сказала, только совсем сумбурно, и я не так поняла. – Она покачала головой. – Но тогда зачем тебе вообще понадобилось привозить меня сюда? Ты говорил, что хочешь, чтобы я уговорила ее стать тебе любящей женой.
– Нет, любимая. Ты должна была уговорить лишь саму себя, заставить свое сердце смягчиться. Смириться со своей судьбой. Правда, одно время я уже думал, что этого никогда не случится, – с чувством добавил он.
– Леон, – голос ее дрожал, – ты… ты – дьявол. – Ее вдруг осенила новая мысль. – А как же с деньгами Флоры? Она говорила, ты не хочешь, чтобы они уплыли из твоей компании.
– У Флоры, моя дорогая, нет за душой ни гроша, кроме тех денег, что я сам положу на ее счет, когда она выйдет замуж. Ее отец был завзятым игроком. Он промотал все свое состояние. Вот почему мой отец взял ее жить в наш дом – считал, что должен был остановить своего компаньона еще много лет назад.
– А Анри это знает?
– Разумеется.
– Тогда зачем ты делал вид, будто хочешь жениться на Флоре?
– Чтобы отвадить от нее охотников за богатой наследницей, – без колебаний ответил Леон. – Видишь ли, Жюль был далеко не первым. И мне надо было как-то защитить ее, пока она не разберется в своих истинных чувствах. – Он нежно улыбнулся. – Да и тебе тоже требовалось время, милая моя упрямица. Ты ведь почему-то вбила себе в голову, будто я хочу, чтобы ты была моей любовницей. Тогда как я просто хотел тебя. – Он вздохнул. – Жанет, я не мальчик и ты не первая женщина в моей жизни. Но ты будешь последней. Я знаю, что и я у тебя не первый. Жаклин немного рассказала мне про этого Карла. Может, ты хочешь еще что-нибудь мне сказать?
– Да дело не в Карле. – Она помотала головой. – Он для меня – глубокое прошлое. Просто я думала, что и ты такой же, как он, – собираешься жениться лишь из расчета, ради низменной выгоды. Поэтому я ужасно злилась на тебя.
– Обоим нам выпали минуты сомнения, – негромко отозвался Леон. – Знаешь, в тот день, увидев тебя на станции, я подумал: ну вот наконец Она. А получалось, что ты – сообщница Жюля. И я тоже был ужасно зол. И разочарован – разочарован до глубины души.
– Ага, у тебя был такой вид, будто ты готов меня придушить. И сегодня, увидев, как ты обошелся с Рене, я поняла, что еще дешево отделалась.
– Ни от чего ты не отделалась, моя милая. Разве что решишь, что все-таки не хочешь выходить за меня замуж. Что не любишь меня.
– Я полюбила тебя с первого взгляда, – чуть слышно призналась Дженет. – Но твердила себе, что должна бороться со своим чувством. – Она устремила на него серьезный взор. – Но я должна узнать еще кое-что, Леон. Правду насчет этой твоей дамы из Тулона.
Леон почти целую минуту молчал, глядя куда-то вдаль. Наконец он перевел глаза на возлюбленную.
– Ее зовут Люси. Мы познакомились около десяти лет назад. Да, мы были любовниками – тогда. Однако потом она уехала. Мы расстались и снова встретились лишь год назад. Наш общий друг рассказал мне, что она вернулась в родные края и тяжело больна. И что ей нужна помощь. – Губы его искривились. – Я навестил ее и обнаружил, что она и впрямь серьезно больна и болезнь ее прогрессирует. Люси была замужем, но мерзавец бросил ее, лишь только услышал роковой диагноз – рак. Что мне оставалось? Я снял ей квартиру, обеспечил круглосуточный уход. Врачи утверждают, что дни ее сочтены. И я стараюсь почаще навещать ее и обращаться с ней так, словно она осталась той живой и красивой девушкой, которую я знал когда-то. Для нее это так важно. Мы болтаем, вспоминаем былые времена… Я рассказал ей о тебе, – тихо добавил он. – И она очень просила вас познакомить.
– О, Леон. – Дженет поднесла его руку к губам. – Прости. Конечно, я обязательно съезжу с тобой к ней. – Она сокрушенно покачала головой. – Как же несправедливо я судила о тебе! Не понимаю, зачем тебе нужна такая злая и неблагодарная особа, как я.
Он улыбнулся ей дразнящей улыбкой.
– Зачем нужна? А по-моему, ты прекрасно понимаешь, зачем.
– Да, я знаю. – Глаза ее сияли.
Леон нагнулся и поцеловал Дженет – нежно и неторопливо. Губы его накрыли ее губы чувственной лаской. Обвив руками шею возлюбленного, она жарко отвечала на его поцелуи, наслаждаясь сознанием того, что может делать это с чистой душой, не страшась совершить грех. Наслаждаясь свободой любить и быть любимой – свободой тем более ценной, что досталась она тяжелой ценой.
Теперь они с Леоном наконец обрели возможность проявлять свои чувства – и воспользовались этой возможностью сполна. В промежутках между поцелуями они нашептывали всякие нежности, порой тихо смеялись и ласково, еще не слишком уверенно касались друг друга.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
