Раньше не замечал у нее фобии больниц. На курорте спокойно поехала со мной проверять руку, а сейчас вон вся трясется прям.
— Я там уже была в пятницу. Это просто низкий гемоглобин. Я сегодня плохо позавтракала, вот он и скачет. — уже еле слышно бормочет Анечка.
— Когда ты успела? А почему мне не сказала? — интересно, а я где был в этот момент. Точно, у меня же в пятницу было совещание в «ПротСтрой» и я не смог забрать Аню с учебы.
— Припаркуйся, пожалуйста, где-то. Я пересяду вперёд. Меня укачивает на заднем сидении. — Аня морщится сильно, будто ее прихватит приступ сильной изжоги. Держит одну руку на своей груди, второй как бы старается прикрыть рот.
Благо быстро удается остановиться у ближайшего супермаркета. Открываю дверь, чтобы помочь Ане встать. Все еще пошатывается, но уверенно цепляется за мою руку и поднимается.
— Игорь, нам надо серьёзно поговорить, — старается говорить спокойно, без эмоционально. Но я чувствую, как она дрожит. Старается скрыть свое волнение и смотрит на меня внимательно.
— Потом, Аня, все потом. Сначала обследование, потом все разговоры.
— Нет, не надо никакого обследования. Я была у врача, я же сказала. Я просто сегодня почти ничего не ела. Вот и стало мне плохо. Игорь, пожалуйста. — еще крепче сжимает мою руку.
— Точно? — глажу свободной рукой ее по лицу. Стараюсь понять, что же случилось такого у моей Ани серьезного. Но в голову лезут только плохие мысли о болезнях.
— Точно. Давай лучше где-нибудь поедим. Я очень хочу кушать.
Ещё раз внимательно осматриваю Аню. Глаза уже ясные, увереннее стоит на ногах. Если силы есть со мной спорить, значит можно, наверное, перенести на завтра посещение больницы.
- Ладно, поехали ко мне домой. Там, кстати, сюрприз тебя ждёт.
— А какой? — ее пухлые губы расплываются в игривой улыбке. Аня обнимает меня за плечи. Даже щеки порозовели от любопытства.
— Приедем и узнаешь, любопытная моя. Но на счёт твоего посещения врача мы еще поговорим. Почему я не в курсе, что тебя что-то по здоровью беспокоит?
Мы садимся обратно в машину. Аня садится рядом со мной на переднее сидение. Как всегда, в первую очередь пристегнулась.
После моих слов о здоровье снова взгрустнула. Да что ж такое-то. Может я слишком на неё напираю? Мы ведь только недавно снова начали наши отношения. Все ещё конфетно-букетный период, а я ей уже свои директорские замашки уже показываю. Надеюсь, она не обиделась.
— Ты извини, если я лезу не в своё дело. Я просто переживаю за тебя, — Беру Аню за руку и целую тыльную сторону ее ладони. Знаю, что ей это нравится. Хочу поднять ей настроение.
— Я понимаю. Просто тема серьезная и мне не хотелось бы ее обсуждать в машине. Тем более, когда ты за рулём. Не стоит отвлекаться от дороги. Мы обязательно все обсудим у тебя дома.
К моей квартире мы подъезжаем достаточно быстро.
Надеюсь, Света уже уехала. А то она такая что может не только продукты привести, как я просил, но и остаться и с нами на ужин.
Аня как всегда заворожённо смотрит на здание, в котором находится мое жилье:
— Такие необычные формы с закруглёнными углами. Все никак не привыкну, что ты живешь в таком месте. Как-будто в компьютерной игре прорисованы дома. А раскрашенные в яркие цвета фасады подъездов похожи на цветной оазис среди серых бетонных коробок. Красотища.
— Пошли скорее. Потом в другую погоду рассмотришь получше. А то не хватало тебе еще и простудиться сегодня.
Когда мы заходим в квартиру, прислушиваюсь к звукам в квартире. Тишина.
Выглядываю из прихожей на кухню. На барной стойке стоят пакеты с продуктами. Значит Света таки сделала, что я просил и даже не осталась поздороваться. Молодец сестрёнка, не мешает личной жизни брата.
— Ань, подожди меня на диване. Я сейчас, только переоденусь и спущусь.
Иду на второй этаж в спальню. Хочу уже сменить рабочий костюм на более комфортные спортивные штаны и футболку.
Меня всего-то пять минут, а я уже застаю Аню на кухне за раскладыванием продуктов на полки в холодильник.
— Это не очень похоже на сидение на мягком диване у телевизора, Ань.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она от испуга роняет упаковку с яйцами на пол. Ошарашенно поднимает на меня свой взгляд. Кажется ее глаза стали еще больше. Кофейная гуща во взгляде затягивает меня словно магнит в свои сети. Не могу наглядеться на нее. Красавица, даже когда стоит у разбитой горы куриных яиц.
— Извини, я не хотела. Просто не смогла смотреть как продукты стоят на столе. Вдруг что-то испортится. Я сейчас все уберу, — Аня судорожно ищет что-то на столе. — А где у тебя здесь салфетки или тряпки?
— Аня, успокойся. — осторожно хватаю ее за плечи и тяну на себя вверх.
Аня стыдливо прячет от меня свои глаза. Большим и указательным пальцем правой кури беру её подбородок и поднимаю вверх. Хочу, чтобы мы смотрели друг другу в глаза.
— Аня, перестань. Ты не виновата. Черт с ними с этими яйцами. Садись на стул, а я сам все уберу. — целую её нежно в губы, не углубляясь.
Сначала надо убрать растекающуюся по полу жёлто-сопливую жижу из яичных белков и желтков вперемешку со скорлупой.
Аня быстро занимает место на стуле у барной стойки, но выглядит все еще как провинившийся котенок.
С помощью влажных бумажных полотенец и некоторого усилия справляюсь с гадким пятном на полу. Даже достаю из кладовки небольшую складную швабру и прохожусь пару раз ею по плитке на полу, чтобы точно не осталось ничего.
— Кофе пить будешь? — я подхожу к кофемашине и нажимаю кнопку «эспрессо» для себя.
— Я лучше чай буду обычный черный. С сахаром.
— Для тебя все, что угодно есть.
Пока я завариваю чай Аня несмело осматривает остальную часть комнаты, которая соединена одним большим проемом с кухней.
— Почему тут нет стены?
— Я люблю пространство. Да и удобнее готовить на кухне, когда можно смотреть что-то на большом телевизоре, чем на маленький экранчик в метре от тебя, если бы тут была стена, — жму плечами. — Или удобно наблюдать с дивана, как любимая в одном нижнем белье, готовит для меня вкусный омлет, например. — ставлю перед Аней кружку с горячим чаем. А затем становлюсь вплотную к Ане, между ее разведенных колен.
Сидя на высоком барном стуле, ее голова оказывается практически вровень с моей.
Кладу ладони ей на талию. Наклоняюсь, чтобы ее съесть ее своим ртом. Я с самого утра хотел это сделать.
Едва успеваю коснуться ее губ, как они в тот же миг раскрываются, впуская мой язык к себе внутрь. Чувствую, как Анька дрожит и бёдрами по стулу ерзает ко мне навстречу. Ее руки уже на моей шее. Жадно притягивает меня к себе. Будто слиться хочет воедино. Подожди, девочка моя. Все будет. Но чуть после.
— Горячая штучка. — на вдохе отрываюсь от Аниных губ и напоминаю про дальнейшие планы: — Но сначала надо поесть.
— К черту, поесть. Я хочу съесть тебя, — рычит моя девочка. Мне нравится, что она заводится от одного поцелуя рядом со мной.
— Нет, уж. Сама сказала, что сегодня ничего не ела. Сначала накормлю, а потом отлюблю, — целую Аньку ещё раз в губы с сильным нажимом и резко разорвав поцелуй, отхожу от нее за барную стойку.
Анька показательно дует губы, но молчит какое-то время.
— Ты прав. Сначала поесть. Потом все остальное. — Аня будто о чем-то вспомнила и тут же загрустила. — Что мы будем есть?
— Что приготовим, то и съедим. — достаю из холодильника необходимые мне ингредиенты.
— Давай омлет? Быстро и просто.
— Ха. У нас тут кто-то так хотел омлет недавно, что предварительно разбил целый лоток яиц. — подмигиваю Анечке, а она заливается краской и стыдливо говорит:
— Блин, извини ещё раз. Ты очень тихо ходишь. Давай я чтобы загладить свою вину, сама что-то приготовлю? — спрыгивает со стула и направляется ко мне.
— Нет уж. Готовить буду я. — останавливаю Аню и держа за плечи разворачиваю на сто восемьдесят градусов от себя, — А ты тем временем полежишь во-о-о-н на том большом и мягком диване и поищешь нам фильм для простора. И не спорь со мной. Обморок — это не шутки, Ань. Повторюсь, пока ты не поешь, твоё место на диване в горизонтальном положении.
