в отеле, — сказал он, — было…
— Наш союз, — сказала Рейчел, — стремился воздействовать на охотников. Здесь и в России. Такой способ казался действенным… по причинам, для нас окончательно неясным. Опять наша ограниченность, как мне кажется.
— Сомневаюсь, что он действует так часто и хорошо, как ты говоришь, — сказал Рик.
— Но с тобой это получилось.
— Посмотрим, получилось ли.
— Я уже знаю, — сказала Рейчел. — Когда я увидела это выражение у тебя на лице. Скорбь. Я ждала именно этого.
— Сколько раз ты это уже делала?
— Не помню. Семь, восемь. Нет, кажется девять. — Она или, скорее, оно кивнуло. — Да, девять раз.
Оттолкнув руль, он перевел машину в планирующий спуск.
— Идея устарела, — сказал он.
Пораженная, Рейчел пробормотала:
— Ч-что?
— Или так мне представляется. Тебя я застрелю, — сказал он. — А потом займусь Роем, Ирмгард и Прис Страттон.
— Поэтому ты идешь на посадку? — сказала она быстро, с нехорошим предчувствием в голосе. — Большой штраф. Я — законная собственность компании, а не убежавший андроид, прилетевший тайно с Марса. Я — совсем не то, что остальные.
— Но, — сказал он, — если я смогу убить тебя, то смогу и остальных.
Рука Рейчел метнулась к сумочке, она принялась лихорадочно в ней рыться, потом сдалась, отшвырнула сумочку и сказала с жестокой яростью:
— Чертов мешок. Никогда в нем ничего не могу найти. Ты убьешь меня без боли? Осторожно? Я не буду сопротивляться, хорошо? Обещаю, что не буду. Ты согласен?
— Теперь я понимаю, почему Ресч сказал… Он не циник, он просто узнал слишком много… Я его не виню, — сказал Рик.
— Но изменился он не в ту сторону, в которую следовало бы. — Теперь Рейчел казалась более собранной внутренне. Но все равно отчаяние не покидало ее. Темное пламя погасло. Жизненная сила, просочившись наружу, оставила ее. Рик часто наблюдал такое у других андроидов. Классический случай смиренной покорности. Механическое, умственное приятие факта, которого подлинный живой организм с двумя миллиардами лет эволюционного давления, побуждающего бороться за жизнь вопреки всему, никогда не принял бы как абсолютную неизбежность.
— Терпеть не могу эту вашу манеру сдаваться, — грубо сказал Рик.
Кар уже почти завершил спуск, и Рику пришлось резко взять руль на себя, предотвращая катастрофу. Затормозив, он со скрежетом посадил аэрокар, вырубил двигатель и вытащил свой лазер.
— В основание черепа, в затылочную кость, — попросила Рейчел. — Пожалуйста.
Она повернула голову так, чтобы не видно было лазера. Она приготовилась умереть, не увидев смертоносного луча.
Спрятав трубку лазера, Рик сказал:
— Я не могу это сделать. То, о чем говорил Фил Ресч. — Он резко включил зажигание, вернув к жизни мотор. И мгновение спустя они уже взлетали.
— Если ты будешь меня убивать, — сказала Рейчел, — то убивай сразу. Не заставляй меня ждать.
— Я не буду тебя убивать. — Он снова направил кар в пригород. — Твоя машина осталась в гостинице, правильно? Я тебя там высажу, и ты вернешься в Сиэтл. — Больше ему нечего было сказать, и он вел машину в молчании.
— Спасибо, что сохранил мне жизнь, — сказала Рейчел через некоторое время.
— Черт подери, ты сама сказала, что тебе осталось еще всего два года. В любом случае. А у меня пятьдесят. Я проживу в двадцать пять раз дольше тебя.
— Но ты меня в самом деле презираешь. За то, что я сделала. — К ней вернулась уверенность, певучий голос обрел силу. — Ты поступил так же, как и все остальные до тебя. Остальные охотники. Они каждый раз приходили в ярость, угрожали убить меня, но когда наступал момент, не могли этого сделать. В точности, как ты, понимаешь? — Она закурила, с наслаждением вдохнула сигаретный дым. — Ты понимаешь, что это значит, верно? Это значит, что я была права: ты больше не сможешь убивать андроидов. Поэтому отправляйся-ка ты домой, к своей козе. И отдохни немного. — Она вдруг дернула рукой, что-то стряхивая с плаща. — Ох! Я уронила пепел… Ну вот. — И, снова расслабившись, откинулась на подушку кресла.
Рик ничего не сказал.
— Эту козу, — сказала Рейчел, — ты любишь больше, чем меня. Может, даже больше, чем жену. Номер один — коза, потом жена, и в самом конце… — Она весело рассмеялась. — Что мне остается? Только смеяться.
Он не ответил. Некоторое время они летели в молчании, потом Рейчел нашарила выключатель приемника и включила радио.
— Выключи, — сказал Рик.
— Как? Бастера Дружби с его Дружелюбными друзьями? С Амандой Вернер и Отто Скраггсом? Как раз наступил момент, когда Бастер должен сообщить новую грандиозную новость. — Она наклонилась, всмотрелась в циферблат часов при свете шкалы приемника. — Почти наступил. Ты уже об этом слышал? Он в последнее время только и говорил, что о своей сенсации, нагнетал напряжение…
— …я т-о-олько хочу сказать вам, ребята, что я сижу с моим дру-угом, Бастером Дру-ужби, мы болтаем, о-очень весело, ожидая с минуты на минуту са-амого значительного объявления… — сказал приемник.
Рик его выключил.
— Отто Скраггс. Голос мыслящего разумного человека, — сказал он.
Рейчел тут же опять включила радио.
— Я хочу послушать. Я намерена послушать! Это все очень важно — все, что Бастер Дружби собирается рассказать сегодня вечером.
Динамик снова забубнил голосом веселого идиота, Рейчел Розен снова устроилась поудобнее. Огонек сигареты пылал в темноте кабины, словно самодовольный жук-светляк. Настойчивое, непреклонное напоминание о достижении Рейчел Розен. О ее победе над ним.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
— Принеси сюда все мои остальные вещи, — приказала Прис Дж. Р. Исидору. — И не забудь телевизор. Я намерена послушать новую сенсацию Бастера.
— Да, — согласилась Ирмгард Бейти, энергичная, подвижная, с горящими глазами. — Нам необходим телевизор. Мы так ждали этого вечера. И скоро все должно начаться!
— Мой собственный телевизор хорошо принимает правительственный канал, — сказал Исидор.
Рой Бейти, который устроился в кресле в углу гостиной с таким видом, словно собирался провести в нем остаток жизни, сказал терпеливым тоном:
— Но мы бы хотели посмотреть передачу Бастера Дружби и его Дружелюбных друзей, Ис. Или мне лучше называть тебя Дж. Р.? Во всяком случае, ты нас понимаешь? Поэтому будь так добр, принеси сюда телевизор.
Джон Исидор в одиночестве спустился по темным гулким ступеням лестницы на соседний этаж. Мощный цветок счастья, распустившийся у него внутри, все еще цвел. Он впервые в жизни испытывал чувство собственной нужности. Теперь от меня зависят другие, восторженно думал он, перешагивая покрытые пылью ступеньки.
И, подумал он, неплохо будет снова посмотреть передачу Бастера Дружби, вместо того, чтобы только слушать его по радио в кабине грузовичка-фургона. Да, Бастер Дружби сегодня должен нам сообщить грандиозную новость. Сегодня вечером. И вот, благодаря
