На вокзал Агда они прибыли в понедельник утром, взяли такси и поехали в нудистский сектор. У Кристианы почти не было багажа: ей не хватило времени, чтобы заехать в Нуайон.
– Надо бы мне послать сколько-нибудь бабок сыну, – сказала она. – Он меня презирает, но мне еще несколько лет придется волей-неволей его терпеть. Я всерьез опасаюсь, как бы он совсем не одичал. Он якшается со странными типами: с мусульманами, с нацистами… Если бы он разбился на мотоцикле, мне было бы больно, но, думаю, я бы испытала облегчение.
Уже наступил сентябрь, и они легко нашли себе жилье. Нудистский гостиничный комплекс мыса Агд, состоящий из пяти зданий, построенных в семидесятых и в начале восьмидесятых годов, в общей сложности вмещал десять тысяч спальных мест – мировой рекорд. Их номер, площадью в 22 кв. м, состоял из гостиной, где имелся диван-кровать, кухоньки, спаленки с расположенными друг против друга одноместными кушетками, а также из душевой, санузла и террасы. Все это было рассчитано максимум на четверых – чаще всего то была семья с двумя детьми. Они с первой минуты почувствовали, что им здесь очень понравится. Терраса выходила на запад, смотрела на причал прогулочных катеров и позволяла пить аперитив, наслаждаясь последними лучами заходящего солнца.
Если бы даже там не было трех коммерческих центров, мини-гольфа и пункта проката велосипедов, и тогда край отдыха нудистов на мысе Агд был бы самым соблазнительным для курортников благодаря простейшим пляжным и сексуальным утехам. В конечном счете это место являет собой некое особое социологическое образование, тем более удивительное, что в основе его лежит не заранее разработанный проект, а простое совпадение личных инициатив. По крайней мере именно так выразился Брюно во вступительной части статьи под названием «Дюны Марсейянского пляжа: об эстетике добровольности», где он подводил итоги своих двухнедельных курортных впечатлений. Статья эта была справедливо отвергнута журналом «Эспри».
«Что с первого взгляда поражает на мысе Агд, – отмечает Брюно, – это сосуществование самых банальных служб, аналогичных тем, какие встретишь на любом европейском курорте, с коммерческими предприятиями, недвусмысленно ориентированными на секс и распутство. Странно, к примеру, видеть булочную или продовольственный магазинчик самообслуживания рядом с магазином одежды, предлагающим исключительно прозрачные крошечные юбочки, белье из латекса и платья, скроенные так, чтобы грудь и ягодицы оставались открытыми. Удивительно также наблюдать, как женщины и супружеские пары, с детьми или без оных, фланируют среди торговых рядов и прицениваются к товарам подобного рода. Наконец, как не подивиться при виде того, как книготорговые фирмы, помимо обычного ассортимента газет и журналов, предлагают в своих киосках особо широкий выбор всякого рода брошюр с предложениями „приятного досуга“ и порнографических буклетов, а также всевозможных эротических приспособлений, причем ни у кого из потребителей все это не вызывает ни малейшего смущения.
Центры коллективного отдыха обычно распространяются по определенной оси, от «семейных» (таковы «Мини-клаб» и «Кид'с-клаб» с их приборами для нагревания детских бутылочек и столами для пеленания) до «молодежных» (с лыжами, серфингом, буйными вечеринками для полуночников – «до 12 лет не рекомендуется»). Нудистский центр мыса Агд, где такое значение придается сексуальным досугам, избавленным от обычно сопровождающего их контекста «обольщения», далеко выходит за пределы подобной дихотомии. Равным образом он отличается, опять-таки к вящему изумлению новичка, от традиционных нудистских центров. В самом деле, ведь они-то делают акцент на концепции «здоровой» наготы, исключающий всякую возможность прямой сексуальной интерпретации; там в чести экологически чистая пища; табак оттуда практически изгнан. Экологическая впечатлительность зачастую побуждает участников объединяться в разные движения вроде йоги, групп рисовальщиков на шелке, восточной гимнастики; они добровольно приноравливаются к первобытному образу жизни на лоне дикой природы. Номера, предлагаемые отдыхающим на мысе Агд, напротив, в полной мере отвечают стандартным требованиям комфортабельного отдыха; природа здесь представлена исключительно в виде газонов и цветочных массивов. Наконец, в ресторанном деле все устроено по классическому типу: пиццерии непосредственно соседствуют с ресторанами «Дары моря» и киосками, торгующими жареным картофелем и мороженым. Сама нагота здесь, если так можно выразиться, облечена в другие одежды. В традиционном нудистском центре она неизменно зависит от атмосферных условий, это они решают, можно ли раздеться; подобная зависимость требует строжайшего контроля, и это еще сопровождается резким неприятием всякого поведения, которое может быть уподоблено нездоровому любопытству. На мысе Агд, наоборот, повсеместно, как в супермаркетах, так и в барах, наблюдается мирное сосуществование самых разнообразных обличий, от полнейшей наготы до одежды вполне традиционного типа, причем столь же возможны и наряды, откровенные в своей призывной сексуальности (сетчатые мини-юбки, белье, облегающее трико). Нескромное глазенье, напротив, пользуется молчаливым признанием: на пляже сплошь и рядом видишь мужчин, которые пялятся на открытые для обозрения половые органы женщин; многие из последних придают этому созерцанию еще более интимный характер, прибегая к удалению волос, что облегчает исследование их клиторов и больших половых губ. Все это создает даже для тех, кто не принимает участия в специфической деятельности центра, совершенно уникальную атмосферу, равно далекую как от эротической, нарциссической обстановки итальянских дискотек, так и от двусмысленного климата злачных кварталов большого города. В общем-то, имеешь дело с классическим курортным местом, скорее безобидным, если не считать того, что сексуальные удовольствия занимают здесь важное и почетное место. По этому поводу так и хочется вспомнить «социал-демократическое» понимание секса; надобно также заметить, что среди обитателей немалый процент иностранцев, по большей части немцев, равным образом значителен голландский и скандинавский контингент».
На второй день Кристиана и Брюно свели на пляже знакомство с Руди и Ханналорой, парой, которая смогла помочь им лучше понять суть социологической деятельности центра. Руди был инженером центра спутникового управления, его главной обязанностью был контроль геостационарной позиции телекоммуникационного спутника типа «Астра»; Ханналора работала в крупном гамбургском книжном магазине. За десять последних лет привыкшие отдыхать на мысе Агд, они в этом году предпочли оставить своих двоих детей-подростков на попечении родителей Ханналоры, чтобы уехать на недельку вдвоем. В тот же вечер пообедали вчетвером в рыбном ресторане, где подавали великолепную пряную похлебку буйабес. Потом отправились к немцам в номер. Брюно и Руди по очереди протыкали Ханналору, в то время как она лизала Кристианину промежность; затем женщины поменялись местами. После этого Ханналора незамедлительно сделала Брюно минет. У нее было очень красивое тело, пышное, но крепкое, она явно поддерживала себя в форме спортивными упражнениями. К тому же сосала она весьма чувственно; крайне возбужденный этой ситуацией, Брюно, к несчастью, извергся слишком быстро. Руди, как более искушенному, удалось воздерживаться от эякуляции в течение двадцати минут, пока Ханналора и Кристиана сообща сосали его, дружески сталкиваясь языками на головке члена. В заключение вечера Ханналора угостила всех стаканом вишневой водки.
Две дискотеки для парочек, расположенные на территории пансионата, по сути, не играли существенной роли в разгульной жизни германской четы. «Клеопатра» и «Абсолют» терпели жестокий урон из-за конкуренции с «Экстазией», которая располагалась за пределами нудистских владений, на землях коммуны Марсейян. Оснащенная впечатляющим оборудованием («Черная комната», «Комната с прозрачным зеркалом», бассейн с подогревом, джакузи и – последнее приобретение – отменнейшая «Зеркальная комната» из Лангедок-Русильона), «Экстазия», отнюдь не имея склонности почить на лаврах, которые она стяжала на заре семидесятых, сумела сохранить свою репутацию «волшебной шкатулки». Тем не менее Ханналора и Руди предложили им провести завтрашний вечер в «Клеопатре». Она поменьше размерами, ей свойственна теплая, доверительная обстановка, так что «Клеопатра», по их мнению, являет собой отличный отправной пункт для пары новичков, да и находится она в самом центре пансионата, что дает повод после еды запросто перехватить стаканчик в кругу друзей, равно как и приятный для женщин случай в обстановке взаимной симпатии опробовать новенькие эротические приемы.
Одеваться никто из четверых не стал. Брюно, ликуя, обнаружил, что у него опять эрекция, меньше чем через час после того, как он излился в уста Ханналоры; он объявил об этом в выражениях, полных наивного восторга. От души растроганная, Кристиана принялась обхаживать его болт под умиленными взглядами новых друзей. Под конец Ханналора присела на корточки между его ляжек и стала посасывать его член, который Кристиана продолжала ласкать. Руди, впав в легкое ошеломление, машинально повторял: «Gut, gut…» Расстались они полупьяные, но в превосходном рас положении духа. Брюно пустился в воспоминания о «Клубе пяти», обнаружив сходство между Кристианой и Клод, чей образ с детства сложился в его сознании; по его мнению, не хватало только верного пса Даго.
