Возвращаясь к вопросу преобразований, которые задумал Сталин, проследим, как они реализовывались и воспринимались общественностью [Л.11, Л.12].
Итак, изменение внешнего и внутриполитического курсов означало на деле решительный отказ от ориентации на мировую революцию с провозглашением приорита защиты национальных интересов и намерением закрепить всё это в Конституции страны. В связи с этим ещё в 1933 году решением Политбюро Советский Союз перестал поддерживать все коммунистические и антиколониальные движения, выступления и восстания, которые порождали самоизоляцию страны Советов и её противостояние мировому сообществу. Кардинально был изменён и курс Коминтерна. Вместо экспорта революции деятельность этой международной организации стала направляться теперь на предотвращение глобальной войны, на единство действий с социал-демократами и на объединение всех сил, способных защитить мир, то есть на создание народных фронтов.
Произошедшее в результате этого улучшение взаимоотношений с рядом государств привело к тому, что 18 сентября 1934 года СССР приняли в Лигу Наций, которую ещё недавно революционеры клеймили как сугубо буржуазную организацию. Это позволило советскому правительству начать активную работу по созданию системы безопасности в Европе. 2 мая 1935 года СССР заключил с Францией договор, предусматривавший проведение немедленных консультаций в случае угрозы нападения на одну из сторон и оказание помощи той из них, которая стала объектом неспровоцированного нападения третьей европейской державы. 16 мая аналогичный по содержанию договор был подписан с Чехословакией. Советское руководство стремилось убедить западные демократии в своей надёжности как партнёра и возможного военного союзника, а также доказать, что с СССР следует взаимодействовать так, как он этого заслуживает в силу своего геополитического положения и экономического потенциала. Это был достаточно серьёзный успех советской дипломатии.
Конституционная реформа началась фактически вскоре после XVII партийного съезда, открывшегося 25 июня 1934 года, на котором Сталин вскользь упомянул о возможности использования в СССР принципов парламентаризма и буржуазной демократии. Однако разработка данного вопроса несколько затянулась в связи с занятостью советского руководства упомянутыми международными проблемами по созданию Восточного оборонительного пакта. Только в январе 1935 года был подготовлен проект постановления предстоявшего вскоре VII съезда Советов СССР, в котором говорилось об изменении «порядка выборов органов власти Союза ССР и союзных республик». Этим постановлением, по инициативе Сталина, предлагалось введение прямых выборов, равных для городского и сельского населения (то есть для рабочих и крестьян) и, самое главное, тайных. Тем самым осуществлялся отказ от ранее существовавшей сложной системы выборов, предоставлявшей преимущества исключительно пролетариату, в пользу буржуазно-демократической. В качестве обоснования необходимости переработки Конституции говорилось о том, что настало время закрепить «такие завоевания октябрьской революции, как создание колхозного строя, ликвидация капиталистических элементов, победа социалистической собственности». В докладе на съезде Советов глава правительства В.М. Молотов, в частности, сказал: «В Советском Союзе открыта дорога к полноправной жизни для всех честных тружеников, и круг лишенцев (граждан, лишенных избирательных прав. — Ю.Б.) всё более сокращается. Мы идём к полной отмене всех ограничений в выборах в советы, введённых в своё время в качестве временных мер». В отношении тайных выборов докладчик отметил, что они, прежде всего, «ударят со всей силой по бюрократическим элементам и будут для них полезной встряской». Далее стала проводиться идея, что выборы должны быть альтернативными, когда выдвигается несколько кандидатов, а побеждает лишь один, получивший большее число голосов. Причём выдвигать кандидатов в депутаты могли не только предприятия и учреждения, но и общественные организации. То есть за счёт изменения избирательной системы Сталин надеялся существенно почистить руководящие органы. Предполагалось, что народ сам выдвинет достойных представителей в органы государственной власти, оттеснив тем самым демократическим (и бескровным) путём закостеневшую бюрократию из прежних революционеров.
Крайне сложная работа по совершенствованию Конституции ещё только началась, когда Сталин в январе 1935 года получил достоверные сведения о том, что в Кремле готовится заговор с целью устранения нынешнего высшего руководства [Л.33]. Согласно этой информации, комендант Кремля Р.А. Петерсон (в Гражданскую войну являвшийся начальником охраны бронепоезда Троцкого) с секретарём ЦИК СССР А.С. Енукидзе (близким другом Сталина, по служебным обязанностям отвечавшим за охрану Кремля), при поддержке командующего войсками Московского военного округа А.И. Корка из-за полного расхождения со Сталиным по вопросам внутренней и внешней политики подготавливали заговор с целью отстранения от власти Сталина, Молотова, Кагановича, Ворошилова и Орджоникидзе. Арест высшего руководства страны предусматривалось осуществить силами кремлёвского гарнизона по команде Петерсона. В качестве новой власти предполагалось создать своеобразную военную хунту во главе с заместителем наркома обороны М.Н. Тухачевским.
Естественно, что разобраться с этим вопросом Сталин поручил наркому внутренних дел Ягоде, хотя уже достаточно давно не полностью доверял ему. Началась следственная работа, получившая название «дело Енукидзе», «Кремлёвское дело», или «Клубок». В наше время, когда рассекречены многие, хотя далеко не все документы по этим делам, становится вполне ясно, что заговоры с целью устранения (убийства или ареста) Сталина существовали, и на него в 1930-е годы было совершено несколько покушений, к счастью, неудачных. Причём оппозиция реально угрожала не только самому вождю, его соратникам, но и всему проводившемуся ими политическому и экономическому курсу. До открытия архивов вопрос представлялся нам так, будто бы указанные дела являлись лишь маниакальной выдумкой Сталина, боровшегося за единоличную власть, что совершенно неверно.
Не вдаваясь во все подробности этих дел, отметим только, что Ягода также был в числе заговорщиков, правда, во многом занимал выжидательную позицию (кто кого?) с тем, чтобы встать на сторону победителей. В связи с этим нарком внутренних дел имел возможность запутывать ход следствия, направлять его по ложному пути, не привлекать действительных виновников, тянуть время.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
