деле. Месяц-два и затем, обещаю, поедем куда захочешь… Хочешь к морю?
— Хочу. А дальше?
— Посмотрим.
Он опустил голову и я поняла без слов: у него работа, а когда закончит со стрелком, проведет с нами отпуск, и наши пути разойдутся. Не хочет заранее говорить, но сопоставить два и два я способна.
— Ну все, — закончил он. — Укладывай дочку.
Последние слова получились немного свистящими — он нервничал.
Постепенно я обжилась. Андрей сдержал обещание: следующие четыре недели мы прожили здесь.
Окна обзавелись шторами, квартира стала уютной и родной. Если переезжать слишком часто, не привыкая ни к одной, рано или поздно начинаешь чувствовать себя изгоем. Бродягой. Пока Аня маленькая, она этого не замечает. С ним — все временно. Все — эрзац, а не настоящее. Андрей постоянно пропадал на работе. Я знала, что он готовит ловушку на снайпера — Максима Исаева — как его звали. Готовились они всерьез. Хотели взять его живым.
Я нисколько не сомневалась в Андрее — видела его в бою. Но Максима я видела тоже и глубоко в душе переживала. Стрелок не показался мне простым парнем. Совсем нет. Схема, которую он со мной провернул, была сложной — я бы сказала, слишком сложной для молодого парня-военного. Мы чего-то не знаем. Но что я могу сделать? Только на него положиться.
Я начала присматривать морские курорты. Сначала украдкой, как бы в шутку, совершенно не надеясь, что туда попадем. Не за границу, это точно! Ни на что не рассчитывала, чтобы потом не мучиться, когда и эти планы рухнут… Но мне все больше нравились пальмы с белым песком, изумрудные волны. Так классно было мечтать, что моя семья бы там оказалась… Я, Аня, и… Андрей? Вместо него в моих мечтах был темный силуэт. Даже из своих фантазий я вырезала его, как нечто нереализуемое.
Но куда-то мы съездим — куда получится, он пообещал.
А потом…
После курортов я начала просматривать сайты вузов.
Дочка подрастает, скоро я смогу вернуться к учебе. Думаю, Андрей поможет материально — он всегда помогал, а сейчас работа у него хорошая. Думаю, я смогу учиться. Вслед за отдыхом я начала задумываться: а где я буду учиться, на кого, как это будет выглядеть? В мои мысли крепко вползали мечты о будущей жизни. Наверное, продолжу образование дизайнера, мне нравилось… А может поступлю в художественное, исполню мамину мечту… Надо посоветоваться с Андреем. Я просматривала условия поступления, было приятно строить планы на следующий год, как буду совмещать ребенка и вступительные, сдавать экзамен по рисунку…
Это классно. Жизнь — это классно. До знакомства с Андреем это казалось мне обычным делом, а теперь — как будто передо мной безграничные возможности. В отличие от него. У него возможности выбирать, чем заниматься и кем быть, нет.
Хотя неужели он не может делать то же самое, что сейчас, и никого не убивать?
Лучше выбросить эти мысли, чтобы из этой крупинки не вырос сорняк и не начал отравлять существование.
Мне стало получше, и я полностью успокоилась, списав все на побочные эффекты после контрацептивов. Или банальная простуда — в последнее время я пару раз замечала небольшую температуру. Не представляю, как бы мне пришлось обращаться к врачу, случись что. Мои документы засвечены, а новых Андрей пока не оформил. В прошлый раз меня вычислили после госпитализации… Когда я об этом почти забыла, утром неожиданно проснулась от боли в животе.
Почти неделю была задержка, но я сразу сделала тест — и он был отрицательным, а в побочных эффектах препарата было написано, что это бывает, и я не стала волноваться.
Я села, и боль сразу же стала сильнее, пульсируя справа.
Этого еще не хватало…
— Андрей! — слабо крикнула я, надеясь, что он дома.
Расхныкалась Аня, но Андрей не ответил. Я прищурилась на экран телефона, пытаясь разобрать, который час. Семь. Он мог еще не прийти… Спать мы ложились одни. Перед глазами все плыло, я смахнула со лба пот и вдруг поняла, что вся горю — у меня жар. Пересилив себя, я поднялась, и чуть не заорала: правую сторону пронзила такая боль, что я поняла — не встану.
— И что это значит? — со страхом пробормотала я.
С трудом дотянулась до телефона и с закрытыми глазами ждала, когда он снимет трубку. Мысленно шептала: «Ответь… Ответь».
— Да? Лена?
Голос Андрея. Шорох дороги, салона — он в машине. Я ничего не успела сказать, он услышал мое тяжелое дыхание и плачь Ани на заднем фоне.
— Все нормально?
Обычно я не звоню ему на «работу».
— Можешь приехать? — выдавила я, глотая звуки. — Мне плохо…
— В чем дело?
— Живот болит, и… У меня температура…
— Лена, не сейчас, — устало вздохнул он, недослушав. — Я занят.
— Я встать не могу, — говорить было трудно, боль отдавала по телу вверх. Голос еле слышен — шелест, словно я умираю.
На секунду в трубке воцарилась тишина.
— Это подождет пару часов?
— Не знаю, — честно сказала я. — Нет…
Он не хочет ехать — или не может. По щекам побежали горячие слезы, и я уткнулась в подушку, продолжая держать трубку около уха. Просить бесполезно: я слышала в гнетущем молчании недовольство. И отключиться не могу, мне нужна помощь… Молчаливым укором я висела на линии, и пыталась придумать, как его убедить.
— Я приеду, — наконец сказал он. — Не волнуйся и жди.
Я отключила телефон и свернулась клубочком. Пересилить себя и встать не смогла. Аня снова расхныкалась и стихла. Когда раздался звук открываемой двери, прошло наверное, полчаса — и каждая минута была пыткой. От боли бросало в холодный пот.
— Лена? — он остановился на пороге, увидев, что я лежу в позе эмбриона. — Что случилось?
Он опустился рядом с кроватью, и откинул одеяло. Аня, услышав, что пришел папа, расхныкалась. Андрей встревоженно наклонился: от него пахло сигаретами и меня резко затошнило.
— Не надо… — выдавила я, боясь, что сейчас вырвет. — Отодвинься! Не трогай, ладно? Меня тошнит.
Он растерянно выпрямился.
— Ты не беременна?
Я переводила дух после очередного приступа боли. Чего я только не передумала: аппендицит, осложнения после контрацептивов. Хоть бы это была просто колика… Я боялась, мне нужен врач.
— Не знаю, — выдохнула я, и попыталась встать. — Не должна… Помоги дойти до ванной.
Андрей подхватил меня, вместе мы доковыляли до двери. Аня, увидев, что мы уходим, разревелась. Я включила холодную воду и умылась. Смыла густой холодный пот, но легче не стало.
— Ты бледная, — встревоженно заметил Андрей. — Я не смогу врача… Не
