— Не стоит, — щелкает пальцами Рев и под котлом разгорается черно белый огонь.
— Охренеть, — выдаю, глядя на это чудо. — А он… — тычу пальцем в черно белое пламя. — Магия чего? — все же удается мне сформулировать свой вопрос.
— Потом, — уходит мой птиц от ответа и видя мою недовольную мордашку, добавляет: — Сейчас надо сосредоточиться и попытаться вылечить Лиссандру. Слишком многое зависит от ее жизни.
— Кстати, об этом, — глянула на него не совсем добро. — Мог бы и рассказать о том, что происходит во дворце. А то вроде зовешь женой, помогаешь как близкому человеку, стараешься мне угодить, а к своей семье не пускаешь. Да и про себя рассказывать не хочешь и мог бы на мне не использовать магию отвлечения, — последнее я поняла только сейчас.
Стало вдвойне обидно. Теперь понятно почему я никогда не задавалась цель сорвать с Рева капюшон, почему не расспрашивала его настойчиво о внешности, да я даже не спросила его почему вдруг стала видеть его лицо через капюшон, другие — то до сих пор не видят!
— Я… — шагнул он ко мне, пытаясь обнять, но я словно случайно не заметила этого его жеста и вдруг захотела подойти поближе к котлу и подальше от пернатого. — Все сложно, — опустил руки, тяжело вздохнув.
— У всех сложно. А у меня вообще вся жизнь кувырком пошла, за месяц столько всего свалилось и ничего, я же нашла время рассказать тебе о себе. Даже показать один раз получилось. Впрочем, не важно, — отмахнулась от его объяснений. — Подай бутылек побольше, — попросила, начав шептать над зельем заговор на бесконечность.
— Ты ошиблась в пропорциях, — решил поставить меня в известность.
Я только головой мотнула, нельзя отвлекаться, нельзя прерывать заговор. Об этом в самом начале тетради, которую я нашла, было написано крупными буквами. По этому, уперлась ладонью в грудь подошедшего птица и остановив его, дочитала заговор, после которого успокоительное зелье засветилось, вспыхнуло белым и сменило цвет на более насыщенный.
— Я все сделала правильно, — обошла мужа и склонившись над котлом с другой стороны, опершись на стол руками, попросила помощи у воздуха. Обычно я этого не делала, так как у меня всегда было время дать зелью остыть. В этот раз, времени не было совсем.
Ветерок откликнулся сразу же. Закружил по лаборатории, не сильно совсем, чтобы не навредить. Обнял меня за плечи, скользнул в руки, а я сжала ладони, ловя озорника и прикрыв глаза, направила ветерок в сторону котла.
— Открой двери, — попросила Рева и зная, что он выполнит мою просьбу, выпустила из рук всю силу что дал мне ветер, прямо в котел.
Зелье забулькало и принялась раскручиваться в воронку и только я видела как из горячей жидкости отделился такой же горячий поток ветра и устремился в сторону открытой настежь двери. И чем больше горячего воздуха вылетало за дверь, тем холоднее становилось зелье.
Ревен стоял у дверей и провожал поток ветра задумчивым взглядом, держа раскрытую ладонь над самим потоком. Почувствовал тепло, что ж, значит объяснять придется меньше.
Откупорила бутылек и махнув рукой, направила охлажденное зелье внутрь прозрачной тары. По мере того, как зелье вливалось внутрь тонкой струйкой, бутылек, из прозрачного, становился насыщенно зеленого цвета.
— Ты же не собираешься это пить? — начал медленно приближаться ко мне Ревен, разговаривая как с душевно больной.
Молча вздернула бровь, наблюдая за его дальнейшими действиями.
— Не хочу тебя обижать, но это совсем не зелье для успокоения, — продолжал он вещать, подкрадываясь все ближе.
Посмотрела на него и даже мне стало за него обидно. Мужик от всей души верит что помогает, так ко мне подкрадывается, а в итоге нарвется на барьер.
— Скорее для упокоения, да? — улыбнулась, беря стакан, наливая в него воды и капая несколько капель концентрата. — Я этого поила за последние несколько недель знаешь сколько выпила? — подняла стакан на уровень своих глаз. — Много, подвела итог и выпила все что было в стакане, одним махом. — Так что не бойся, — посмотрела на распластанного по барьеру птица. — Не яд это, — прошла мимо и с горечью, сквозь зубы: — Доверять мне научись.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Почему ты последние дни часто пила успокоительное? — вычленил птиц для себя самое главное.
Посмотрела на него как на идиота. Реально не понимает или прикалывается?
«Не понимает».
Прочитали мы вместе с птицем, обернувшись на шелест страниц.
Лорд посмотрел на меня, потом на Муарчик, потом на меня. Прищурил глаза, сделав для себя вывод и спросил поджав губы:
— Что я должен понять?
И вот как теперь быть? Предатель, зашуршал страницами и закрылся от греха подальше. Вот давно бы его уже прибила если бы не знала, что гриммуары это часть того, кто его создал, следовательно, и я такая же вредная как Муарчик.
— Давай потом, — решила я использовать прием птица и уйти от ответа.
Но куда уж мне до самого великого тайного советника! Маневр не удался, пути к отходу были отрезаны и мне оставалось только сдаваться. А раз так, то я ему сейчас все выскажу за эти несколько недель, что он надо мной измывался!
— Две недели, — прошипела рассерженной кошкой, наступая на опешившего птица. — Две недели ты надо мной издеваешься, а я и не знаю что думать! Почему сначала влюбляешь в себя своими поступками и действиями, потом следуешь везде за мной, охраняешь, сверх меры оберегаешь, обнимаешь, целуешь и сваливаешь в самый ответственный момент?!
Под конец я уже орала, уткнувшись носом в широкую грудь и сжимала в кулаках ткань его рубашки. А он как обычно, гладит по спине, баюкает в объятиях и тшикает!
— Боялся что ты пожалеешь и снова отдалишься, — прошептал, прижавшись губами к моим волосам. — Все ждал когда ты придешь сама, — грустно хмыкнул и немного отодвинувшись, посмотрел мне прямо в глаза. — Знаешь сколько цветов я извел за эти дни? Последний раз, Масин грозился что свяжет тебя и собственноручно доставит в мою спальню, чтобы я его оранжерею не обдирал. А сегодня ты пришла, сама.
— А ты не готов, потому что вредный король запретил тебе трогать цветы, — улыбнулась сквозь слезы, понимая, какими дураками мы были.
— Говорю же, — притворно тяжело вздохнул Рев, сильнее сжимая меня в объятиях. — Все очень сложно. И время неподходящее.
— Пойдем, — с сожалением выпуталась из его объятий и подошла к Муарчику. — Давай уже вылечим всех нуждающихся и наконец — то займемся своими делами, — предложила, уставившись на гриммуар.
Глава 19
— Он все знал наперед, — прошептала, поглаживая кончиками пальцев, чуть желтоватые страницы гриммуара, на которых проявлялось все больше и больше записей.
— Наставник всегда все знал, — послышался голос Ревена за спиной и мою талию обвила сильная рука, даря поддержку. — Я часто спрашивал его, как и мне овладеть такой магией, а он всегда смеялся и говорил, что однажды и найду свою собственную магию, ту, которая будет подходить только мне.
Я сначала не поняла, что имел в виду наставник, говоря Реву подобное, а потом до меня дошло и я тихонько засмеялась.
— Ты уже нашел эту «магию», — откинула голову на его грудь, чтобы заглянуть в переливающиеся серебром глаза. — Она преданна, сильна, но в то же время обидчива и сумасбродна.
Мой лорд пытался меня понять, но у него выходило не очень. Я бы тоже не додумалась, если бы не знала откуда наставник все, всегда и про всех знает.
— Нонель. Жена наставника была провидицей и именно она рассказывала ему о том, что произойдет.
Рев молчал какое — то время, а потом обвил мою талию второй рукой и наклонившись, с шумом вдохнул запах моих волос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Она прекрасна, — шепнул едва слышно, заставив меня нахмуриться.
— Кто? — поинтересовалась, не сумев скрыть в голосе недовольство.
— Магия которую я встретил, — коснулся он губами моей шеи и тихонько хмыкнув после моего судорожного вздоха, не только отстранился, но и отошел на целый шаг! — Боюсь, если я продолжу в том же духе, то никого спасать в ближайшие сутки… нет, в ближайшую неделю, мы никого не будем.
