Увидев приближающихся охотников, ведущих с собою незнакомца, он прервал разговор и, обратившись к подходящим, спросил:
— Что случилось такое, мои дети? Кто этот незнакомец, которого вы привели ко мне и который, кажется, знаком с большинством из вас?
— Совершенно верно, капитан, — ответил Том Трик, — мы знаем его очень хорошо.
— Кто не знает Павлета, охотника за бизонами, — сказал другой.
— Да, да, — вскричали несколько голосов сразу, — это Павлет, наш товарищ!
— Хорошо, так он не враг нам? — сказал старик, улыбаясь.
— Относительно этого нечего опасаться; я клянусь в этом! — возразил Том Трик.
— Так зачем же привели его ко мне как пленника?
— Потому что, капитан, приказ остается приказом; я знаю только это; он хотел войти в лагерь, я его остановил, хотя мы с ним друзья; я поступил бы точно так же, если бы это был мой брат.
— Вы поступили хорошо, Том Трик, — отвечал капитан и, обратившись к охотнику, который до сих пор не мог вставить ни одного слова, спросил его: — Вы пытались проникнуть в наш лагерь?
— Да, капитан, — ответил охотник с почтительным поклоном, — но Том Трик сказал вам, что я хотел это сделать открыто, не прячась, как честный человек, который просит гостеприимства, а не как шпион, который умышляет измену.
— Это правда, — произнес Том Трик, — Павлет не может быть изменником, это известно, не правда ли, господа?
— Павлет храбрый охотник, мы отвечаем за него, — сказали присутствующие в один голос.
— Довольно, дети мои, — сказал улыбаясь, капитан, — отправляйтесь по своим местам; что касается вас, охотник, вы получите гостеприимство, которого искали; садитесь здесь, около меня, я хочу поговорить с вами.
— Я к вашим услугам, капитан, я для этого и пришел.
По приказанию капитана охотники удалились, пожав дружески руку Павлета.
Этот же уселся на черепе бизона, напротив капитана.
— У вас много друзей между ними, — сказал, улыбаясь, старик.
— Тут нет ничего удивительного, сеньор, — отвечал Павлет добродушно, выбивая свою трубку, — вот уже пятнадцать лет, что я охочусь в степи, они знают меня почти все.
— Это справедливо; но каким образом случилось, что вы очутились один в лесу в этот час ночи и что вы, старый охотник за бизонами, принуждены просить гостеприимства в моем лагере?
— Хорошо, я вижу, сеньор, что вы хотите знать мою историю.
— Да, разве вы находите неудобным мне ее рассказать?
— Я? Почему это? Менее всего на свете; мне нечего скрывать, благодаря Бога.
— Тогда, если вы не очень устали, выпив стакан рому в честь вашего прибытия, вы объясните нам повод вашего присутствия здесь.
— Я скажу вам все, что вы пожелаете, капитан, что касается стакана рому, хотя я и не страстный до него охотник, я приму его от вас с удовольствием ввиду того, что очень холодно.
— Итак, в добрый час, вот это хорошо сказано, — возразил весело капитан, — я думаю, что мы сойдемся.
— Я также уверен в этом, сеньор, — сказал Павлет тоном хорошего расположения духа.
Капитан позвал слугу, сидящего около хижины, отдал ему нужные приказания, которые были тотчас же исполнены.
— За ваше здоровье, любезный охотник, — сказал старик, чокаясь стаканом с охотником и молодым человеком.
— За ваше также, капитан, — ответил Павлет. И он выпил залпом свой стакан. — Вот это хорошо, — сказал он, подавая стакан слуге, — говоря без лжи, я нуждался в этом. — Он зажег свою трубку. — Вы хотите знать, как я попал к вам, сеньор? — спросил он через минуту.
— Да, если вы не имеете ничего против этого.
— Менее всего на свете, капитан; вот все дело в двух словах: прежде всего, сеньор, вы должны знать, что многие из моих товарищей и я собрались в Скалистых горах, в окрестностях реки Ветра, чтобы совершить очень трудный переход. Это путешествие продолжается уже несколько месяцев; несколько дней тому назад нам удалось спасти одну молодую девушку, которую увели индейцы Красной реки, не знаю, с какой целью, и которую ее жених, дон Пабло Гидальго, просил нашего начальника освободить, что и было сделано; когда донна Долорес была возвращена своему жениху, очень богатому мексиканцу, наш начальник сказал обоим молодым людям: это еще не все, что вы счастливы, но вам нечего более делать здесь, возвратитесь лучше к себе в Соединенные Штаты сейчас же, не медля; так как, вероятно, у вас нет с собой денег ввиду того, что деньги не нужны в пустыне, разве для того чтобы из-за них убивать друг друга, то вот вам заемное письмо к банкиру в Форт-Снеллинге, куда я постараюсь препроводить вас, вашу невесту и ваших слуг в сопровождении трех моих товарищей, что касается денег, которые вам предлагаю, вы мне их отдадите когда-нибудь при свидании. Итак, мне поручили проводить с двумя моими товарищами этих добрых молодых людей до Форт-Снеллинга, откуда они отправились в карете до парохода, идущего по Миссисипи Исполнив поручение, мои товарищи и я отправились в обратный путь, чтобы присоединиться как можно скорее к нашему начальнику, который в настоящую минуту сильно нуждается в нашей помощи.
— А кто ваш начальник, мой друг? Можете вы сказать мне?
— Почему же нет, сеньор, это один из самых славных охотников в степи, любимый и уважаемый всем светом; белые и краснокожие высоко его почитают, но для каждой вещи будет свое время, позвольте мне кончить.
— Это справедливо, — продолжайте.
— Вот уже три дня, как мы в дороге; перейдя страну Высоких трав, мы сегодня вступили в горы; не правда ли, мы не потеряли даром времени?
— В самом деле, вы хорошо шли.
— Сегодня утром я напал на ваш след.
— Это было не трудно.
— Правда, вы не стараетесь скрыть его; сегодня вечером, набирая хворост для нашего сторожевого огня, я заметил ваши огни; в пустыне преимущественно не следует доверять своим соседям, людям или животным — все равно, еще скорее людям, потому что из ста человек девяносто девять всегда имеют злые намерения.
— Печальная истина, — сказал старик, качая головой.
— Вот уже пятнадцать лет, как я охочусь в лугах, знаю по опыту много вещей, знаю, чего держаться в случае опасности; несмотря на это, после ужина я сказал своим товарищам: наши соседи не дают мне покоя, я хочу знать, как должно держаться относительно них; оставайтесь спокойно здесь и грейтесь у огня, я же пойду разузнавать. До вашего лагеря я достиг, перелезая с дерева на дерево, рассмотрев вас хорошенько, я приготовился уже возвратиться, как, посмотрев на вас, капитан, мне пришла в голову одна мысль, так что вместо того чтобы уйти назад, я решился представиться в ваш лагерь. Вот и все; вы знаете теперь столько же, как и я.
